Понсон дю Террайль - Капитан Мак
Глава 18. Приказ кардинала
Скрипки надрывались. Господин де Гито помог Сидуану обрести хотя бы один глаз.
— Значит, ты — лакей капитана?
— Да, монсеньор.
— Тогда ты должен знать, откуда у него враги.
— Ей-богу, не знаю!
Но при этом Сидуан почесал одно ухо.
— Ах, простите… мне одна мысль в голову пришла…
— Ну, говори!
Сидуан преодолел свою робость и посмотрел на господина де Гито, доброе лицо которого располагало к себе.
— Я думаю, — сказал он очень тихо, — что капитан сделал глупость.
— Какую?
— Вчера вечером, когда мы были в лавке отца мадемуазель Сары, туда приходила одна знатная дама…
— Ага!
— И капитан, расставаясь с ней, ограничился тем, что поцеловал ей руку…
— Да что ты говоришь! А кто эта дама?
— Мне кажется, она испанка.
— А имя ее ты знаешь?
— Донья Манча.
— Прекрасно! — сказал господин де Гито и сделал нетерпеливый жест рукой, — после брата он испортил отношения и с сестрой.
— Простите? — переспросил Сидуан.
Господин де Гито взял его за плечи и подтолкнул к двери.
— Тебя это не касается, бездельник, — сказал он. — Эта дверь ведет в коридор, а в конце его ты увидишь службы и кухню. Иди, там о тебе позаботятся, но только не напивайся, чтобы, когда твой хозяин будет уходить, ты смог его сопровождать.
Сидуан поклонился до земли, прошел по коридору и исчез, а господин де Гито в это время прошел в бальный зал; он появился там как раз в ту минуту, когда доложили о приезде доньи Манчи, и комендант поспешил ей навстречу, чтобы приветствовать ее.
— Сеньора, — сказал он ей, — я не смел и надеяться на подобную честь.
И он предложил ей руку.
— Дорогой господин комендант, — ответила прекрасная испанка, — меня привел сюда дон Фелипе, мой брат.
— Дон Фелипе?
— Да; видите, вот там, в проеме окна, он беседует с господином де Пюилораном?
— Да, действительно.
И господин де Гито сказал сам себе:
— Сейчас я узнаю, что я должен предпринять по отношению к капитану.
— Сеньора, — произнес он вслух, — не окажете ли вы мне честь побеседовать со мной несколько минут?
— Безусловно! — воскликнула донья Манча.
Она оперлась на руку господина де Гито, и они медленно стали прогуливаться по залу.
Господин де Гито говорил:
— Дон Фелипе очень любезен, что пришел сюда; я надеюсь, что он даст мне некоторые разъяснения.
Донья Манча с удивлением посмотрела на коменданта.
— Представьте себе, — продолжал тот, — что прошлой ночью дон Фелипе прислал мне арестованного.
Удивление доньи Манчи возросло.
— Но, — ответила она, — у моего брата нет права арестовывать кого бы то ни было.
— Вот именно это я и подумал; капитан Мак уже был…
— Мак?! — вскричала донья Манча.
— Да, это его имя. Вы его знаете?
— Безусловно; он оказал мне большую услугу.
— В самом деле?
— И не позднее, чем прошлой ночью.
— Тогда, — произнес господин де Гито, — это было как раз незадолго перед его арестом.
— Так где же его арестовали?
— В лавке ювелира Лоредана.
— Именно там я его и видела.
— И арестовали его по приказу дона Фелипе.
— О, это немыслимо!
— Может быть, но это так!
Услышав этот ответ, донья Манча сжала руку господина де Гито.
— Посмотрите, — сказала она, — и признайтесь, что вы как-то странно насмехаетесь надо мной!
И в самом деле, она показала ему на капитана Мака, который как раз в эту минуту танцевал с очень красивой девушкой, в которой донья Манча немедленно признала дочь ювелира Самюэля Лоредана.
Господин де Гито улыбнулся.
— Если бы капитан был арестован, он бы не танцевал у вас.
— Клянусь вам, сеньора, что тем не менее, я сказал вам правду.
— Тогда я совсем ничего не понимаю.
— По моим представлениям, — продолжал господин де Гито, — капитан совершенно не повинен ни в каком преступлении или злом умысле, поэтому я пригласил его к себе на бал; но он — пленник, под свое слово чести.
— В самом деле?
— Все именно так, как я имел честь вам сказать.
— И он был арестован по приказу дона Фелипе?
— Да, сеньора.
— Да, интересно! — сказала донья Манча оживленно. — Хотела бы я знать разгадку этой истории!
— Прекрасно! — подумал господин де Гито. — Положение только что казалось очень сложным, но сейчас оно очень упростилось. По всей видимости, донья Манча любит капитана, а дон Фелипе не хочет, чтобы его сестра себя компрометировала.
Донья Манча отошла от господина де Гито, и рассекая толпу, направилась прямиком к капитану Маку.
Капитан только что отвел Сару на место и почтительно стоял перед ней; увидев, что испанка приближается к нему, он слегка побледнел.
Донья Манча протянула руку Саре Лоредан. Потом она обратилась к Маку:
— Это правда, сударь, что вы арестованы?
— Да, сударыня.
— И господин де Гито утверждает, что вы были арестованы…
— По приказу кавалера по имени дон Фелипе.
— А! — воскликнула она.
Мак продолжал с насмешкой в голосе:
— И мне здесь сказали, что этот дон Фелипе…
— Дон Фелипе — мой брат, — живо закончила испанка.
Насмешливая улыбка не исчезла с лица капитана Мака, и, сделав шаг вперед, так, чтобы Сара Лоредан не могла расслышать его слов, он добавил:
— Тут нет ничего для меня удивительного.
— Что вы хотите сказать? — заинтересованно спросила Донья Манча.
— Но, черт возьми…
Он по-прежнему улыбался. Донья Манча дотронулась до его руки.
— Объяснитесь же, сударь! — повелительно сказала она.
— Разве я не имел чести видеть вас прошлой ночью, сеньора?
— Да. И что?
— И сделать вам некое признание?
Донья Манча побледнела, потом густо покраснела.
— Сударь! — задыхаясь, воскликнула она.
— Я подумал, — пробормотал Мак, и улыбка исчезла с его губ, — я подумал, что когда человек, как я, владеет какой-либо тайной, то он… он может внушать некоторые опасения.
Донья Манча заглушила гневный крик.
— О, сударь, за кого вы меня принимаете?
И в ее глазах сверкало такое искреннее возмущение, такой энергичный протест против мнения капитана, что тот смешался и пробормотал смущенно слова извинения. Но донья Манча уже отошла от него.
С горящим взглядом, дрожа от гнева, она направилась к проему окна, у которого дон Фелипе продолжал беседовать с господином Пюилораном.
Дон Фелипе еще не видел капитана Мака, и он полагал, что тот надежно упрятан за крепкими засовами тройных дверей темной камеры в башне, которую как бы в насмешку называли Славненькой.
