Роман Белоусов - Тайны морских катастроф

Кто такой, однако, этот Лакки Лучиано? В истории преступного мира Америки это один из самых известных и влиятельных гангстеров. С 1931 по 1947 год его имя не сходило с первых страниц американских газет. Он был двоюродным братом знаменитого главаря мафии Аль Капоне, и это он, Чарлз Лучиано (Лакки — это прозвище: счастливчик), застрелил сначала тогдашнего короля мафии Джузеппе Массерию, а потом прикончил еще одного «крестного отца» — Маранхано. Избавившись от конкурентов, Лучиано встал во главе «большой семерки» мафиози в Нью-Йорке. Достоверно известно, что во время второй мировой войны разведка ВМФ США чуть ли не в открытую сотрудничала с бандой Лучиано, который, сам будучи итальянцем, угрозами и физической расправой подчинил себе многих итальянских эмигрантов, проживающих в Нью-Йорке. Тем самым перекрыл канал пополнения из их среды агентов, действовавших в пользу фашистской Италии и Германии. Так он продемонстрировал патриотизм в отношении США. Ему было, видимо, известно о возможных диверсионных акциях вражеских агентов в портах на Атлантическом побережье Америки. Он, например, предупреждал контрразведку военно-морского флота о возможности диверсий и предлагал свои услуги в обмен на то, чтобы ему сократили срок тюремного заключения. Когда американские военные не вняли предложению многоопытного гангстера, Лучиано решил преподать им наглядный урок.

Так ли это было на самом деле? Сегодня сказать трудно. С годами все сложнее установить причину гибели «Нормандии». Завеса таинственности все еще сохраняется над одной из самых известных морских катастроф.

Остается сказать, что обгоревший корпус «Нормандии» — «Лафайета» закрыл подход к двум огромным пирсам порта. Пришлось поднимать затонувший корабль. На это ушло более пяти месяцев и 9 миллионов долларов. В то время как постройка его обошлась французам в 65 миллионов долларов, а переоборудование в военный транспорт стоило 20 миллионов долларов.

В 1946 году останки «Нормандии» были проданы какому-то дельцу за 162 тысячи долларов. И тот пустил их на лом.

Затонувшие сокровища

ЗОЛОТОЕ ДНО, или КЛЮЧИ ОТ ПОДВОДНЫХ КЛАДОВ

Есть ли сокровища на дне морском? Конечно, есть. И немалые. Они лежат в глубинах Атлантического океана, Средиземного и Черного морей — всюду, где водные торговые пути связывали между собой острова и континенты. В наше время появилось много искателей морских сокровищ, организуются даже дорогостоящие экспедиции. А первыми, кто еще в древности случайно натолкнулся на затонувшие корабли, были ныряльщики — ловцы губок. Поднять же со дна свою находку им было не по силам. Тогда эти охотники-одиночки стали объединяться, чтобы вместе использовать технику. И поднимать поистине бесценные грузы с погибших кораблей: древние сосуды — амфоры (в них хранили и перевозили зерно и масло), бронзовые и мраморные статуи, оружие и пушки, судовые колокола, а то и целые клады с золотом и серебром. Все это буквально лежало под ногами. И все же доставлять сокровища наверх удавалось не часто. Только в наши дни дело это стало вестись с размахом и поставлено, можно сказать, на научную основу. Созданы специальные аппараты и машины. Возникла даже новая отрасль: подводная археология.

Начало поисков затонувших галионов положил в XVII веке американец Уильям Фипс (1651–1695). Однажды этот бывший пастух, ставший потом судовым плотником, услышал о том, что около острова Багам на дне покоится испанский галион с золотом. С этого момента Фипсом овладела навязчивая идея найти затонувшее судно с сокровищами. Он достал карту с местом гибели корабля, раздобыл кое-какие записки о нем. Но вот беда — пастух, ставший плотником, не знал грамоты, поэтому прочитать их он не мог. Тогда упорный Фипс научился читать и писать. Так прошло четыре года. За это время досье Фипса о затонувшем галионе значительно пополнилось. Теперь можно было убедить любого скептика, что галион существует, что на нем везли золото. С этим намерением Фипс и отправился в Англию, чтобы найти здесь того, кто бы взялся субсидировать поиски затонувшего судна.

Ему удалось заручиться помощью Адмиралтейства и лично герцога Альбермарлийского. Рассказ Фипса и собранные документы произвели впечатление. Он был даже представлен королю, и тот назначил его капитаном фрегата. На нем Фипс и отправился к острову Багам на поиски галиона. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что почти там, где он намеревался искать свой галион, уже трудился другой кладоискатель. Это был капитан Томас Пайн. К счастью, он занимался подъемом серебра совсем с другого корабля, погибшего неподалеку от того места, где намерен был вести поиски Фипс.

Несколько месяцев Фипс потратил впустую — отыскать след затонувшего судна так и не удалось. Он вернулся в Англию. И снова явился к герцогу за финансовой поддержкой. Для того чтобы убедить его и дальше тратить деньги на поиски затонувшего галиона, Фипс явился к герцогу с матросом Джоном Смитом. Это был житель Багамских островов, заверивший, что своими глазами видел на дне корабль и даже заметил блеск золота в его трюме. Рассказ матроса подействовал, и герцог «отстегнул» на новую экспедицию 800 фунтов стерлингов. Мало того, выделил две шхуны, назначив Джона Смита лоцманом.

После этого окрыленный Фипс вновь отправился в Вест-Индию на поиски заветного клада. В этот раз воспользовались пирогой — на ней легче было лавировать среди скал и рифов на мелководье.

Прошло два года, а затонувший галион так и не обнаружили. Фипс был близок к отчаянию. Но вот однажды ныряльщик из индейцев, входивших в состав экспедиции, наткнулся под водой на пушку. В следующий раз он вынырнул уже со слитком серебра. После этого в течение трех месяцев с затонувшего судна непрерывно поднимали золото, тонны серебра, жемчуг и другие драгоценности. Всего, по нынешнему курсу, на сумму в 1 миллион фунтов стерлингов.

В 1687 году Фипс вернулся в Лондон с добычей, отнятой у океана. Самому Фипсу, однако, досталось сравнительно немного — 75 тысяч фунтов стерлингов, а Смиту и того меньше. Львиную долю получил герцог. Об удачливом кладоискателе писали все газеты и говорила вся Англия. Его успех стал настоящей сенсацией. И многим захотелось вслед за ним попытать счастья и отыскать какой-нибудь затонувший корабль, полный золота и драгоценностей. С этого времени, можно сказать, и начался всемирный розыск затонувших сокровищ.

С того дня, как в 1519 году на Мексиканском побережье высадились испанские конкистадоры во главе с Кортесом, золото и серебро, добытое и награбленное здесь, рекой текло в Испанию.