Иван Любенко - Черная магнолия
— Да-с, мне такого пистолета видеть еще не доводилось.
— Согласитесь, холодное оружие всегда проигрывает огнестрельному, а в данном разе — наоборот. Редкий случай. — Исправник приблизился к судебному медику. — Родион Наумович, а когда, по-вашему, наступила смерть?
— Вчера, между восемью и десятью пополудни.
— А что говорит портье? — Гвоздевич вновь обратился к следователю.
— Портье показал, что в это время в гостиницу приезжали и убывали разные люди числом не менее пятнадцати человек. Всех он не запомнил. В основном семейные пары. Правда, была одна особа — Авоськина Лика Мелентьевна. Я с ней разговаривал — ничего интересного. Она выгуливала пуделя. Но она шла не через парк, а по главной дороге — мимо церкви.
— Гуляла одна?
— Нет, с собачкой.
— Это я уже понял, — недовольно поморщился полицейский начальник. — А кто был с ней кроме этого пса?
— Я, собственно, не спрашивал.
— А зря, Модест Казимирович, зря. В дознании мелочей не бывает.
Следователь посмотрел в сторону пруда.
— Кстати, вон, по-моему, и она; опять с собачкой. Пойду пообщаюсь…
Лепищинский медленно побрел в ее сторону. Но не прошло и десяти минут, как он уже торопился в обратном направлении. Едва поравнявшись с полицейским начальником, он выпалил:
— Вы правы, Михаил Михайлович. Мне пришлось поднажать — сказать, что есть свидетели… И она призналась — с ней был присяжный поверенный Ардашев.
— Это тот самый адвокат, о котором вы мне говорили?
— Да.
— Насколько я помню, он приехал в Ялту, чтобы купить дачу. Могу только предположить, что помощник библиотекаря решил на него напасть с целью завладения крупной денежной суммой, которая, возможно, была при нем.
— Вряд ли, — качнул головой Лепищинский. — В таком случае убитый должен был знать об этом. В наше время уже нет надобности носить с собой пачки денег. Для этого есть чеки, векселя и, наконец, почтовые переводы. И уж если он такой дерзкий преступник, то для чего ему надо было устраиваться в читальню? Жалованье там — воробья причащать.
— А может, этот присяжный поверенный и вовсе ни при чем? Если, как говорит эта дама, они шли в гостиницу по главной дороге, то с какой стати адвокат должен был возвращаться назад через парк? А в какой гостинице он остановился? Уж не в «России» ли?
— Да как же я раньше не догадался! — воскликнул следователь и в сердцах махнул рукой. Ничего не объясняя, он побежал к полицейской коляске. И уже усаживаясь, крикнул Гвоздевичу:
— Мне надо срочно попасть в библиотеку! Я быстро!
17
Вербовочная беседа
Поручик Илиади спал не раздеваясь. До его слуха донеслась музыка. «Духовой оркестр», — отреагировало на музыку Глинки сознание. Оно еще не проснулось и находилось где-то посередине между грезами и действительностью. «Раз духовой оркестр, значит, в полку построение, — приоткрывая правый глаз, подумал офицер. — Но почему тогда я еще в постели?» Не найдя ответа на поставленный вопрос, он поднялся. Голова болела так сильно, что казалось — она может треснуть как переспелый арбуз. Он сел на кровать и протер глаза. Поморгал и снова протер, но картинка так и не изменилась: чужое трюмо, письменный стол и два полумягких кресла, обитых малиновым бархатом. «Что за черт! Почему я здесь? Я точно помню, как вчера вечером играл на бильярде со статским коротышкой, у которого усы длиннее, чем он сам. Я прилично проигрался». Чтобы убедиться в этом, он полез по карманам, но в его руке оказалась лишь небольшая горсть меди. «Выходит, все верно», — рассеянно подумал офицер, тупо глядя на дверь. Неожиданно она открылась. На пороге появился вчерашний соперник. В руках он держал четыре бутылки пива «Калинкин».
— Доброе утро, поручик. Вижу, право, как вам тяжело. А вот и лекарство, — он лихо откупорил пару бутылок и протянул одну офицеру.
Тот жадно присосался к горлышку и, точно упырь, втянул в себя содержимое. И тут же, ничего не говоря, протянул руку за следующей. Но, насытив себя вторым «Калинкиным», он потянулся за третьим.
— Хватит, — повелительно изрек сидящий напротив коротышка и вперил в него холодный взгляд.
— То есть как это? — возмутился Илиади. — А кто вы, собственно, такой, чтобы мне приказывать?
— Ваш кредитор. — С невозмутимым видом он выудил из внутреннего кармана целый ворох мятых листков, вырванных из школьной тетради, и сказал: — Вы должны мне двадцать тысяч. В Ялте я ненадолго, а потому извольте сегодня же вернуть долг.
— Сего-дн… — икнул от удивления поручик, проглотив окончание. — Где же мне их взять?
— Если к вечеру вы не расплатитесь, то завтра утром об этом станет известно вашему полковому начальству.
— Право же, сударь… были бы вы офицером, вы бы поняли, что для меня это катастрофа… мне придется пустить себе пулю в лоб. Но в таком случае и вы ничего не получите.
— Как раз наоборот!.. Поскольку вы холостяк, то вашим духовным наследником по закону станет ваш достопочтенный батюшка — обладатель солидной недвижимости в Ялте. Он унаследует все ваши долги. Ему, насколько я знаю, не составит труда со мной рассчитаться. Так что давайте — стреляйтесь.
— О-о! Вижу, вы времени даром не теряли! Послушайте, как вас… позвольте узнать…
— Уже запамятовали? — усмехнулся кредитор. — Мяличкин Константин Юрьевич.
— Ах да, простите. Так вот, — поручик опустил глаза в пол, пытаясь собраться с мыслями, — я могу, конечно, обратиться к отцу, но, откровенно говоря, я бы этого не хотел. Однако вы не оставляете мне другого выхода.
— Выход, поручик, всегда есть.
— И какой же?
— Вчера вы мне доверительно сообщили, что к вам обратился начальник Ялтинского гарнизона генерал-майор Думбадзе. Он предложил вам участвовать в преступлении — устранить находящегося в Ялте Григория Распутина. И вы согласились. Так?
Илиади покачал головой:
— Я, простите, в тот момент не совсем был в пропорции. И мог нести любую околесицу.
— Видите ли, Анатолий Константинович, тут все намного сложнее, чем вы можете себе представить. Я ведь тоже офицер и служу в Генеральном штабе.
— Вы? — поручик уставился на визави стеклянным взглядом.
— Как вы понимаете, я не могу допустить, чтобы свершилось то злодеяние, о котором вы мне вчера поведали. Именно поэтому мне придется допросить вас официально. А после этого, в целях предупреждения совершения преступления, я ознакомлю с протоколом вашего допроса господина Думбадзе. И я не думаю, что после этой беседы вы останетесь служить под его началом, находясь поблизости от своего папеньки. Однако если вы согласитесь оказать мне одну небольшую услугу, я подчеркиваю — всего одну, я не только забуду о вчерашнем разговоре, но и прощу вам весь долг. Итак, решайте, — Мяличкин щелкнул крышкой карманных часов, — у меня мало времени.
