Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Т. 3
Но я, дав им волю судить обо мне как хотят, и смеючись внутренне глупости и сумасбродству князя, пошел с досадою на таковую неожидаемость в канцелярию свою, чтоб расспросить и распроведать о том подробнее от ездивших с князем в сей день на охоту. И теперь подивитесь промыслу Господню и тому, как оный спасает невинность, ежели ему то угодно, и чему тогдашний мой пример служит наияснейшим доказательством.
Не успел я притти в канцелярию как, тотчас призвав к себе ездившего с князем вожака, капрала, стал обо всем расспрашивать его обстоятельно. Но как удивился я, услышав его, хотя и подтверждающего тоже, но с досадою говорящего: «вольно им ездить там, где зайцев никогда не бывало. Я сколько ни отговаривал им и сколько ни звал в лучшие места, но меня не послушали; а все господа уговорили его туда ехать».
— Да где ж это вас Бог носил? спросил я.
— «Да подле Рогачей самых», сказал капрал.
— Да кто ж ему там нагородил околесную, и что будто никаких приказаний не было от меня?
— «Бог его знает! Ведь он, сударь, не пропустит ни одного человека, на поле ли, на дороге ль, и у всякого выведывает. Говорят, у какого–то мужика он спрашивал на поле, и этот мужик ему что–то насказал».
— Да он говорит, что будто сам староста той деревни ему то сказывал. Но тому–то я дивлюсь и не понимаю, как старосте можно сказать ему сие; не всем ли я именно сам приказывал?
— «Да как, сударь, это можно! (подхватил при сем слове один из кучи мужиков, случившихся тогда в канцелярии). Господи помилуй! Да о своей ли мы голове, чтоб нам запереться! (и сказав сие, перекрестился). Да и из мужиков самых, Бог знает, кому это можно сказать; кажется от меня всем именно было приказано, а разве какой сукин сын, бездельник, и не из наших рогачевских, а нашим никак это нельзя!»
— А что, разве ты из Рогачей, мужичок? (спросил я).
— «Да как же, отвечал он, я и староста–то сам!»
— Как! подхватил я, ты староста рогачевский? Но о тебе–то князь и говорит, что ты ему сказывал, что и повелениев не было не пускать никого, и что вчера там кто–то ездил и всех зайцев вытравил.
— «Как это можно! (удивясь и перекрестясь еще раз, сказал мужик). Господи помилуй! Напраслина какая! Да я там, сударь, и не был, я вот шлюсь на всю канцелярию, что я вот уже третий день здесь безотлучно в канцелярии».
— Что ты говоришь? (подхватил я, удивясь и обрадуясь такой неожидаемости). Не в правду ли так? и ты там не был?
— «Конечно, сударь, не был, я вот все это скажут».
Тогда все канцелярские подтвердили мне его показание и вместе со мною дивились сему происшествию и не понимали, каким образом очутился там другой староста; и говорили: уж не самозванец ли какой то был и не игрушка ли кем тут сыграна? Я сам не знал, что помыслить и не менее всех дивился сему случаю, и стал также подозревать не интрига ля чья скрывается под сею историею, и не изволил ли кто подшутить из господ охотников надо мною?
Потом, сказав мужичку сему: «Постой же ты, мой друг, здесь на часок», побежал прямо чрез двор к князю, и застав его, распивающего чаи с своими друзьями и уже утишившегося и с веселым духом и с шутками об охотничьих своих подвигах и делах разговаривающего, подступил к нему и сказал:
— Дозвольте мне, ваше сиятельство, спросить, подле какой деревни изволили вы ездить? и какой староста доносил вам?
— «Подле Рогачей! (сказал князь, и обратясь к товарищам своим, спросил:) кажется так, господа?»
Все в один голос закричали тогда, что точно так, что было то подле самых Рогачей, и что сказывал то именно рогачевский староста.
— Этому быть нельзя, государи мои! (отвечал я). Старосты рогачевского там не было. Он во весь сегодняшний день был здесь, и уже третий день как находится в канцелярии для некоторого дела.
— «Как! (закричал князь). Пошли мне его сюда! я хочу его видеть!»
Тотчас за старостою побежали и староста предстал.
— Нет, это не он! и на того не походит, (сказал князь, и тотчас с суровостию опрокинулся на старосту): Ты староста рогачевский?
— Я, ваше сиятельство, и уже третий день как здесь.
— «Дa кто же такой это мне там сказывал. Не другой ли какой ваш начальник? Кто у вас там еще есть — сотский или десятник?»
— У нас есть там десятник; но и тому нельзя было сказывать, и тот с утра сегодня здесь был.
— «Пошли мне его сюда!»
Тотчас побежали, сыскали и привели и десятского, а вместе с ним вошел и другой мужик.
— Вот и десятский! сказал староста, указывая на одного из них.
— «Нет, ж это не тот! сказал князь. Тот мужик высокой, ражий, рыжий, и с большою бородою. А это что за мужик?
— Наш же рогачевский, сказал староста, и теперь только приехал оттуда.
— «Ну, вот кстати! подхватил князь. Вот он нам все скажет. Ну, слушай, мужик, сказывай нам истину, и как перед Богом: было ли вам от управителя приказание, чтобы никого не пускать со псовою охотою?»
— Как, сударь, не быть! закричали они во все горло все, и не один раз; а сверх того и капрал к нам на сих днях приезжал с тем же подтверждением и поехал от нас в Валово.
— «Слушай, мужик, не лжешь ли ты, не подучен ли? Я тебе сказываю, что я тебя на каторгу пошлю, если ты говоришь неправду!»
— Да дай Бог мне с места не сойтить, ежели это неправда, сказал мужик.
— «Да для чего ж вы не исполняли того, и с собаками ездить пускали?»
— Да когда это, и кого? подхватил мужик.
— «Да вчера», сказал князь.
— И! что вы, ваше сиятельство! у нас никто вчера не ездил; да статошное ли дело, чтоб мы кого впустили?
— «Да как же, мне ваш же какой–то давеча сказывал и назывался еще старостою».
— Не знаю уже того, ваше сиятельство! а старосты нашего дома не было; он был здесь, в городе, и я к нему приехал только теперь…
— «Да есть ли у вас такой мужик, как я говорил, рыжий, большой?»
— У нас такого и во всей деревне нет! сказал мужик.
— «Как же это, братцы? сказал князь, обратясь к гостям своим, это что–то мудрено и непонятно».
— Я уже не знаю! подхватил я под сие слово, и теперь оставляю о том судить уже вашему сиятельству. А что касается до меня, то я иного не заключаю, как что сказывавшему вам такую неправду надобно быть какому–нибудь сукину сыну, бездельнику, подосланному и наученному от такого ж какого–нибудь сукина сына и бездельника, чтоб только вас рассердить.
Говоря сим образом от досады, я никак воображал, что говорил, не ведая, самую истину, и что самый тот, который и научал в сей клевете собственного своего мужика и велел назваться старостою, находился тут же и стоял от меня в нескольких шагах, и слышав все сие, и бледнел и мертвел; а последними моими словами так сражен был, что чуть было не захлебнулся чаем и не уронил чашки. Был то, как я после узнал, помянутой г. Темешов.
