Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис
Пускай внутри и возле храма
Не будет никакого срама:
И в церкви, и в ее дворе
Не место смеху и игре.
Прыжки, забавы, песни, шутки,
И бубны всякие, и дудки —
Об этом накрепко забудь,
Когда к обедне держишь путь281.
Тогдашний проповедник осуждал развлечения простых людей: «Пустые игры и шутки, рождественские песенки, глупые выходки… подарки фиглярам, чтобы выслушивать от них пустые россказни… драки… борьба, другие упражнения, требующие силы»282.
Многие деревенские игры были одинаково популярны у детей, подростков и взрослых и дошли до наших дней: жмурки, игра в бары, боулинг. И стар и млад играли в шашки, шахматы, триктрак, но чаще всего – в кости. Из подвижных развлечений упомянем футбол, борьбу, плавание, рыбалку, стрельбу из лука и нечто вроде тенниса, когда вместо ракетки мяч отбивали рукой, обернутой тканью. На иллюстрациях к Псалтыри Латрелла (ок. 1340 г.) мы видим загадочные игры с палками, мячами и различными приспособлениями – отдаленные прообразы современных командных видов спорта. Самыми же зрелищными забавами были бои быков и петушиные бои.
Однако любимым времяпровождением взрослых, несомненно, была выпивка. Мужчины и женщины собирались в «таверне» – как правило, то был дом соседа, недавно сварившего эль. Напиток стоил дешево, причем цена была фиксированной: три галлона (около 13 литров) за пенни. Средневековые селяне проводили там вечер точно так же, как современные – в местном пабе. В XIII веке, как, впрочем, и позднее, возлияния сопровождались несчастными случаями, ссорами и насилием. Скупые записи манориальных судов рассказывают о некоторых печальных событиях. Протоколы королевских коронеров, сообщающие о происшествиях со смертельным исходом, зачастую пестрят живописными подробностями. В 1276 году житель Элстоу Осберт Ле Уэйл, сын Уильяма Кристмаса, проведя вечер в Бедфорде, возвращался домой около полуночи, «пьяный и отвратительно объевшийся», упал и ударился о камень, так что «голова его разбилась вся целиком»283. Один упал с лошади, возвращаясь домой из таверны; другой свалился в колодец на рыночной площади и утонул; третий облегчался в пруду и ушел под воду; четвертый нес горшок с элем по деревенской улице, был укушен собакой, споткнулся, подбирая камень, и ударился головой о стену; ребенок соскользнул с коленей пьяной матери и оказался в кастрюле с горячим молоком, стоявшей на очаге284.
Попойкам нередко сопутствовали жестокие ссоры, о чем свидетельствуют документы бедфордширских коронеров. В 1266 году, «приблизительно во время отхода ко сну», трое мужчин, выпивавших в таверне города Бедфорд, поссорились на королевской дороге; двое из них напали на третьего и ударили его серпом в сердце285. В Бромхэме (1272 г.) четверо мужчин, которые пьянствовали в таверне, начали приставать к проходившему мимо Ральфу, сыну бромхэмского викария, потребовав от него назвать себя. Ральф с вызовом ответил: «Человек, а ты кто такой?» Один из сидевших в таверне, Роберт Барнард из Вутона, «будучи пьян», ударил Ральфа топором по голове. Вдова Ральфа показала, что все четверо напали на ее мужа с топорами и шестами, и обвинила хозяина таверны и его жену в подстрекательстве к нападению286. В другой раз убили ни в чем не повинную женщину. Четверо жителей Вутона, нагрузившись в Бедфорде, возвращались домой, когда один из них внезапно, «без всяких иных побуждений», повернулся, натянул лук и прицелился в человека, следовавшего за ними. Единственная женщина в компании вутонцев, Марджери Ле Уайт, бросилась между двумя мужчинами, получила стрелу в горло «и мигом умерла»287.
Насилие не всегда было связано с выпивкой. Элтонские судебные записи сообщают о многочисленных ссорах, но обычно не раскрывают их причин. Из коронерских актов становится ясно, что размолвки возникали из-за долгов – например, из-за полпенни, которые один брат одолжил другому, – краж (бушель муки, корзина, курица), незаконного проникновения в жилище, а один раз попросту вследствие «застарелой ненависти». Порой вражда вспыхивала из-за женщин: два брата в Радуэлле (Бедфордшир) обнаружили свою сестру Джулиану «лежащей под стогом сена» с молодым человеком, который «мгновенно встал и ударил [одного из братьев] по макушке, в мозг, по-видимому топором, и тот сразу же умер». Любовники бежали288. Вмешательство в домашние распри не всегда приносило плоды: так, когда Роберт Хэринг из Астона в Бедфордшире и его жена Сибил поссорились, обедавший с ними друг попытался помирить супругов и скончался от удара топором289.
Иногда насилие принимало большой размах. Коронер из Бедфордшира сообщал об убийствах, ставших результатом различных событий: стычки между приближенными одного рыцаря и людьми настоятеля аббатства Лэнтони; осады церкви в ходе спора о праве на участок земли, при множестве участников с обеих сторон; настоящей битвы между деревнями Сент-Нотс и Литтл-Барфорд290.
Мы говорим о тех, кто нарушал закон время от времени, но по сельской местности, кроме того, бродили шайки закоренелых преступников. В записях бедфордширских коронеров говорится о злодеяниях банды грабителей, которые в 1267 году пришли с мечами и топорами в деревню Ханидон – во время вечерни или около того, – схватили мальчика по имени Филип, «который шел из отцовского дома», «избили, жестоко обошлись с ним и ранили его» и заставили идти с ними к Ральфу, сыну Джеффри. Узнав голос мальчика, Ральф открыл дверь, разбойники набросились на него, ранили и связали, убили мать и слугу Ральфа, разграбили дом. Затем они ворвались в семь других домов, вынесли добро, убили и ранили еще нескольких человек. Филипу удалось бежать и поднять тревогу, но грабители скрылись и, по-видимому, так и не были задержаны291.
Другая шайка «преступников и воров» в 1269 году точно так же напала на деревню Рокстон. Злоумышленники проломили стену дома и унесли «все имущество», потом ворвались в соседний дом и убили женщину, лежавшую в постели, наконец, вторглись в дом Джона Сапожника, сломав дверь и окна, вытащили самого Джона наружу и прикончили, а его жену, дочь и слугу ранили. Вторая дочь спряталась «между корзиной и сундуком» и убежала, чтобы подать сигнал тревоги. Грабителей опознала умирающая жена Джона Сапожника: оказалось, что один – бывший слуга настоятеля Ньюнемского аббатства, остальные же – сборщики десятины для Колдуэлского аббатства и «перчаточники из Бедфорда». Все были задержаны и преданы суду292.
Один вор стал жертвой, совершая преступление: он проник в дом по лестнице, чтобы украсть окорок, висевший на стропиле. Хозяйка дома Матильда Болл увидела, что он уходит, и подняла тревогу, вор разволновался, упал с лестницы и сломал шею293.
Глава VI. Брак и семья
Базовой социально-экономической единицей деревенской
