Алла Бегунова - Камеи для императрицы
Вопросительно смотрела она на посланцев Али-Мехмет-мурзы, а те — на Анастасию. Они поняли, что подарок произвел впечатление на русскую женщину и, похоже, она готова его принять. В отношении же дальнейшего они имели четкие инструкции.
— Может быть, госпожа изложит своей ответ на бумаге? — предложил старший.
— На бумаге?.. — Она растерянно замолчала. — Да, хорошо… Пожалуй, я напишу записку для господина Али-Мехмет-мурзы.
Пока Глафира ходила за письменным прибором, Анастасия прикидывала в уме варианты ответа. Там не должно было быть ничего определенного, никаких обещаний, обязательств и намеков на продолжение знакомства. Только благодарность, и все.
«Достопочтенный мурза, — написала она. — Камни со дна моря мне понравились. Благодарю вас за сей необычный дар. Анастасия Аржанова».
Взяв конверт с запиской, татары опять принялись кланяться, говорить вежливые фразы. Не поворачиваясь к ней спиной, они попятились к двери все вместе. Досифей открыл ее пошире, и крымцы, столкнувшись задами, сначала запнулись пятками за высокий порог, а потом вывалились в коридор, это получилось забавно, но Анастасии было не до смеха.
Чем больше она рассматривала камни, тем сильнее сомневалась в том, что поступила правильно. Ее тревога все возрастала, вечером она решила ехать к Потемкину. Анастасия думала, что он, во-первых, сможет ей рассказать о подарке Али-Мехмет-мурзы что-нибудь существенное, а во-вторых, дать ей совет, как поступать дальше. Только одно смущало ее. До сего дня сама во дворец губернатора она не ездила. Князь всегда посылал за ней адъютанта.
Потемкин вечером как раз вернулся из поездки на Днепровский лиман, и у него в кабинете с докладом находился Турчанинов. Обычно в таких случаях Светлейший никого не принимал. Анастасии помог Мещерский. Он приказал пропустить госпожу Аржанову в приемную. Затем, взяв у нее визитную карточку, зашел в кабинет и молча положил ее перед Потемкиным на стол.
— Госпожа Аржанова здесь? — удивленно поднял на него глаза Светлейший.
— Да. Она просит аудиенции.
Турчанинов, подбиравший бумаги в своей сафьяновой папке для следующего сообщения, невольно насторожился. Доклад об Аржановой он запланировал на сегодня, но ввиду его второстепенности и даже курьезности управитель канцелярии хотел им закончить совещание у Потемкина. Князь посмотрел на него. Тогда Турчанинов подал ему пакет с документами, полученный от Бурнашова, и свое резюме на них, подколотые к листу с надписью «Доклад о вдове подполковника Ширванского пехотного полка госпоже Аржановой Анастасии Петровне, урожденной Вершининой, из дворян Орловской губернии». Потемкин быстро перелистал это канцелярское «дело» и сказал Мещерскому:
— Пусть госпожа Аржанова войдет.
Как положено, Анастасия присела в глубоком реверансе перед Светлейшим и потом оглянулась на Турчанинова. Князь понял ее взгляд.
— Анастасия Петровна, вы можете говорить здесь совершенно свободно.
— Я, ваша светлость, сегодня получила подарок от Али-Мехмет-мурзы. Вот он, взгляните… — Из ридикюля она вынула сандаловую коробочку и отдала ее Светлейшему. — Не знаю, право, что сие означает…
— Древнегреческие камеи! — Потемкин вскочил с места. — С ума сойти! Где же взял их этот басурман?!
— На дне Черного моря.
— Откуда вы знаете?
— Написано в записке.
— Покажите.
Анастасия не собиралась демонстрировать записку. Ей не нравилось фамильярное обращение «О, сладчайшая». Потому она вынула ее из коробочки, но на всякий случай захватила с собой. Теперь неохотно протянула Светлейшему сложенный в гармошку узкий листок пергаментной бумаги. Потемкин внимательно его прочитал.
— Похоже, наш крымский друг не оставил своих намерений.
— Каких намерений? — спросила она.
— Он хотел купить вас для своего гарема и вчера предложил мне полторы тысячи пиастров.
— Вы, конечно, отказались?
— Да, — серьезно ответил Потемкин. — Сумма слишком мала.
Анастасия приняла его слова за чистую монету.
— Боже мой! — в гневе воскликнула она. — Мусульманин хочет купить российскую дворянку! Вы так спокойно говорите об этом… Ну хорошо, и сколько же, по-вашему, я стою?
Светлейший расхохотался, подошел к ней и поцеловал руку.
— Любезная Анастасия Петровна! Простите мне мою неуместную шутку… Однако вы задали интересный вопрос. Мы его обсудим. Позвольте только нам с господином Турчаниновым закончить наши скучные дела. А далее на весь вечер я — к вашим услугам!
Князь Мещерский увел Анастасию из кабинета, но разговор о ней там продолжался.
— Что делать с ее бумагами? — спросил Турчанинов. Смысла разговора Аржановой с князем до конца он не понял. Ясно было лишь то, что они обсуждали какое-то событие, связанное с послом крымского хана.
— Эти бумаги мне нужны, — Потемкин в раздумье снова перелистал доклад о вдове подполковника Ширванского пехотного полка. — Их надо переплести, положить в зеленую папку, запечатать моей печатью. На папке напишите «ФЛОРА». Отныне это — ее второе имя…
Турчанинов в крайнем изумлении уставился на Светлейшего. Все, что он сейчас говорил, означало: госпожа Аржанова поступает в распоряжение секретной канцелярии губернатора Новороссийской и Азовской губерний и, скорее всего, будет работать за пределами Российской империи.
— А вы, ваша светлость, уверены, что это… Что это возможно? — осмелился задать вопрос управитель канцелярии, ошарашенный таким неожиданным оборотом.
Для него прелестная госпожа Аржанова пока оставалась лишь очередной любовницей Светлейшего. Спору нет, не каждой женщине выпадает подобное везение. Но выполнение поручений секретной канцелярии, за работу которой он тоже отвечал перед князем, — совершенно особое дело, оно требует иных качеств и навыков. К тому же женщин среди его сотрудников до сих пор не было.
— Не сомневайтесь, Петр Иванович, — сказал Потемкин. — Ведь это — мой выбор. Я считаю, что у госпожи Аржановой есть большие способности. А первое поручение для нее мы назовем… Ну, предположим, так: «Камни со дна моря». Оно будет не очень трудным.
— А если она не согласится?
— Не согласится? — Светлейший задумался. — Сейчас я сам поговорю с ней…
Хотя губернатор Новороссийской и Азовской губерний что-то сказал ей о сегодняшнем вечере, Анастасия любовного свидания с ним не планировала. Покинув кабинет Потемкина, она решительно направилась к выходу. Поручик Мещерский догнал ее и напомнил, что князь просит госпожу Аржанову подождать. Ожидание продлилось недолго. Управитель канцелярии и адъютант ушли, и через распахнутую дверь Светлейший поманил ее в сумрачную глубь кабинета, где теперь горела одна свеча — на столе. Она сделала два шага и остановилась на пороге, не зная, какое решение принять.
