Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин
Волхв почувствовал, как запаниковал колдун. Воздух буквально пропитался испуганными течениями. Маг повторил удар, но получилось слабо. Он поторопился и оплошал. Эту атаку Белогост отбил с лёгкостью. И сам перешёл в наступление. Поднявшись, выпрямился во весь рост. И мысленным посылом кинул в колдуна тяжёлый молот. Удар должен был свалить мага, и, может быть, лишить сознания. Ведун почувствовал, что попал. Он просто перестал ощущать присутствие рядом чужой мощной силы. Похоже, удалось. Между деревьями мелькнули две фигуры, поддерживающие под руки вялого третьего. Они быстро удалялись, постоянно оглядываясь. Наверное, надо было их преследовать, но старик решил, на сегодня хватит. И так, с теми, что побил Несмеян, уже как минимум семеро ушли по лунной дорожке в навь[24]. Или как там, у них, правоверных – в рай. Это много. Не стоит хутор того, чтобы защищать его большой кровью. Тем более что есть куда уйти. Ведун старался без особой нужды избегать крайних решений. Тем более, бойцы ни в чём не виноваты. Они люди подневольные, на службе у князя. Сегодня он вынужден был защищаться. Но защитившись, испытывал сожаление. Люди-то погибли. Сколько детей не родилось!
Из укрытий торопливо выбирались Миловы. Не особо осторожничая, двинулись к деревьям на краю пасеки. Волхв прислушался к потокам воздуха, густеющего в набирающей темноте, уставшие глаза удовлетворенно прикрылись: ощущение опасности стремительно слабело. Враги драпали, причём быстро. Снова зашумели верхушки деревьев, словно легкокрылый Стрибог получил разрешение у воинственного Перуна, только что правившего здесь, погонять тучи. Воинко почувствовал, вот-вот ливанет. Подняв голову к очистительному небу, улыбнулся: «Слава Богам».
И всё равно ливень ударил внезапно. Стукнуло по крыше крупными каплями, будто орехами сыпануло с лещины. Белогост простоял, не двигаясь, пока вода не омыла его с головы до ног. И только когда не осталось ни одного сухого местечка, ведун опустил руки, ещё раз поблагодарив личного Бога. Натружено ступая лёгкими сапогами, ведун направился к бане: надо было срочно смыть напластования чужой волшбы, да и охотники с дальней дороги наверняка нуждались в горячем паре. Тем более что им ещё разделывать косолапого.
Глава 8
Князь вернулся с охоты не в духе. В такие минуты челядь старалась лишний раз не попадаться на глаза. Разгулявшаяся непогодь не позволила князю проверить молодого рарога. Сокол оставил двойственное впечатление. Вроде и неплохо для первого серьёзного княжеского выезда, но ведь и полностью не показал всего, чему учили. Возможно, если бы не ураган, он бы исправил ошибки, свойственные начинающим охотникам, но не повезло. Владислав устало опустился на мягкую лавку в дорожной комнате терема. Он не умел сердиться по пустякам и не любил строить из себя раздражённого барина, даже если на душе скребли кошки. Как сейчас. На челядь он, бывало, ругался, это правда, но больше так, будто роль играл. Злости на подневольных людей не было, и не один обруганный слуга ничего более, кроме сердитых слов князя, не получал. Они это знали, но и выслушивать брань, хоть и больше ритуальную, никто особо не стремился. Потому-то князь, пару раз прокричавший в пустынный коридор: «смерд», так и не дождался услужливого топота холопьих ног. Крякнув, он потянулся к сапогам, смирившись с мыслью, что тугую обувь придётся стягивать самому.
Кое-как справившись, он босиком побрёл в другую часть терема.
Комнаты сына находились в западном пределе. Неспешно доковыляв по пустынному терему и не встретив по дороге ни одного домочадца, князь толкнул нужную дверь. И отвернулся. Картина, которой он стал невольным свидетелем, ему не понравилась. Сам князь был избран на должность из воевод, к тому времени уже женатый, себе такие вольности не позволял.
Мимо, не поднимая глаз, порхнула девка из челяди. Невольно Владислав скосил глаза. Щёки огнём горят, губы обкусаны, но хороша! Вкус у Любояра, отменный. В отца вырос. Князь тоже лучшую молодуху в Коломнах взял в свое время. Вспомнив о родном селе жены, Владислав поморщился. Как же не хочется идти на родичей Всенежи с мечом и красным петухом. А ведь она там, у себя в нави, или в загробном мире, по-новому, всё видит. И что будет, когда он сделает то, о чём просит, нет, требует горак? Даже представлять не хочется. Супруга, которую князь потерял пару лет назад при родах второго невыжившего дитяти, снилась ему частенько. Он никому о том не рассказывал, но дела старался править в соответствии с её одобрением или не одобрением, так, будто она была жива. Сын задержку отца у входа понял по-своему:
– Бать, да мы это… просто сидели тут…
– Ладно, сидели они… – потянув за спиной ручку двери, Владислав решительно прошагал мимо смущённого Любояра. – Разговор у меня к тебе.
Спешно накинув рубаху, сын одарил отца чересчур внимательным взглядом. Преодолевая смущение, закинул ногу на ногу. Владислав помолчал, раздумывая с чего начать.
– Не с кем мне больше посоветоваться, Любояр, – он устало присел на стул рядом. – Вроде советчиков полно, а довериться некому. Не знаю, что делать…
– А что, батя, случилось?
– Да нет, пока не случилось. Мать мне твоя снится часто. То ругает меня – причём за дело, сам знаю – неверно поступил, то по голове гладит, как ребёночка малого, и так мне это приятно. Спросил её как-то, где она сейчас, в ирии или в раю.
– И что сказала?
– Ничего не сказала, только серьёзная стала и пальцем погрозила.
– Как она там?
– По-моему, хорошо ей там, а самое главное, понятно ей всё, где правда, где кривда. Не то что нам здесь, где у каждого своя правда, и все свой интерес стараются навязать. Бронислав по-своему гутарит – не трогай родичей, Никифор другое толкует – иди на Коломны, накажи староверов, чтоб другим неповадно было. Они ведь недавно попов выгнали, мётлами выметали из села, – князь невольно усмехнулся, представив улепетывающих священников с задранными рясами. – Так теперь Никифор и этот, его тиун, что на колдуна вельми похожий, гром и молнии мечут. Говорят, того, мол, Господь требует. А я вот не уверен, что требует. Где это написано, что надо своих – русичей насильничать. Да и село-то не простое – Коломны – материна Родина. Как представлю, что она мне опосля на это скажет – оторопь берёт.
– Батя,
