Криминальное средневековье - Екатерина Александровна Мишаненкова
Лекция по теологии в Сорбонне. Миниатюра. Конец XV века
Конечно, это не значит, что король собирался выпустить эту власть из своих рук, речь шла в основном об организационных вопросах. Масштабы государства и сложность системы управления достигли такого уровня, что король при всем желании не мог заниматься всем сам. И даже руководить всем лично уже не мог, требовалось создавать государственные органы, которым он мог бы передать часть своих полномочий. То есть те как бы выступали от имени персоны короля, являясь его представителями.
Парижский парламент
Парижский парламент как верховный суд, высшая апелляционная инстанция королевства, был создан не на пустом месте, его просто выделили из Королевской курии в отдельную организацию. То же самое произошло с Большим советом и Счетной палатой. То есть произошла некая специализация: вместо одного органа, который занимался сразу всем, появились три, каждый с собственной направленностью и строгой отчетностью перед королем.
Более того, надо понимать, что монархи не самоустранялись полностью от судебных дел. Королевская судебная власть была священной, она имела сакральный смысл, и только решение короля могло считаться истиной в последней инстанции. Просто рутина мелких дел передавалась в руки исполнителей, действовавших от имени короля. Сам же он мог по-прежнему вершить суд лично в тех случаях, когда считал это нужным, а также обладал правом помилования тех, кого приговорил Парламент. Которое французские монархи, кстати, активно применяли, оставляя за собой право быть милосердными.
В том же 1260 году был принят Ордонанс «О сражениях и поединках, а также показаниях свидетелей», в котором разрешалось обжалование решений нижестоящих судов в королевский суд, то есть, по сути, закреплялось значение Парламента именно как Высшего суда и апелляционного суда: «…в тех областях, где простолюдины могут обжаловать решения своих сеньоров, процессы будут перенесены в королевский суд (Парламент), где судебное постановление будет подтверждено или аннулировано, и та сторона, которая проиграет, будет приговорена к штрафу». Ну и к тому же по этому Ордонансу король запрещал «сражения и поединки в его владениях» и устанавливал вместо них «доказывание с помощью показаний свидетелей».
Невозможно не упомянуть о незначительном, но очень приятном обычае, который сложился в Парижском парламенте в XIII–XIV веках, обычае, который назывался baillee aux roses.
В то время первым президентом в Парижском парламенте был Пьер Дюбюсан, месье 89 лет, у которого была юная и прекрасная дочь Мария.
Молодой пэр Франции граф де Марш, член Парижского парламента, влюбился в дочь первого президента и, чтобы поведать ей о своей любви, пришел петь около ее окна романсы. Но юная Мария была возмущена тем, что член Парижского парламента вместо того, чтобы заниматься делами, готовиться к заседанию Парламента, пел ей серенады. Граф де Марш, прислушавшись к возлюбленной, тут же отправился готовиться к заседанию парламента и так хорошо на нем выступил, что его спросили: «Что вдохновило Вас, граф, на столь блестящее выступление?» Граф де Марш невольно бросил взгляд на Марию, которая тут же покраснела. Конечно же это не осталось без внимания. Тогда их решили обвенчать. В качестве благодарности, в честь союза графа де Марш и Марии парламентарии потребовали большой букет роз.
Граф де Марш приказал собрать розы, которые потом разместил в корзины и подарил всем членам парламента. С тех пор в Высшем суде королевства зародился обычай: каждый год, 6 мая, всем членам парламента дарили букеты роз.
Коган Е. Г. «Юридические аспекты
организации и деятельности Парижского
Парламента во Франции»
С XIV века Парижский парламент стал регулярно проводить выездные сессии, а в XV веке начали создаваться провинциальные парламенты с аналогичными функциями – в 1443 году в Тулузе, затем в Гренобле, Бордо, Дижоне, Руане и т. д. Ужесточались требования к парламентариям – постепенно практически все они стали в обязательном порядке выпускниками юридических факультетов Парижского, Тулузского и других университетов. Зато принадлежность их по рождению к дворянству перестала иметь первостепенное значение, что с учетом их огромных полномочий, льгот, доходов и высокого положения привело к появлению нового привилегированного сословия – так называемого «дворянства мантии» (по аналогии с «дворянством шпаги», то есть потомственной военной элитой). Франсуаза Отран, французский историк, специалист по политической истории Средневековья, приводит такие данные: в период 1405–1417 годов 73,8 % советников Парламента находились в кровном родстве, причем нередко образуя целые династии – дед, сын, внук.
Исраэль Сильвестри. Дворец Правосудия и Сен-Шапель в Париже. Начало XVI века
В XV веке уголовный процесс отделили от гражданского, и, что особенно интересно, уголовными судьями могли быть только чиновники-миряне, тогда как гражданскими – и духовные лица тоже. Причина была в том, что по уголовным делам приговоры выносились вплоть до смертельных, а духовным лицам не подобало посылать людей на смерть. Примерно в то же время власть Парижского парламента как апелляционного суда стала распространяться и на церковные приговоры – он получил право отменять их решение и отправлять дело обратно в церковный суд для пересмотра.
Поверенными, защищавшими интересы сторон и представлявшими их в суде, были прокуроры, они же исполняли роль судебных приставов. Но прокуроры могли выступать только по вопросам фактов, а все, что касается правовых норм, было в руках адвокатов – лишь они могли говорить в суде за обвиняемых и составлять юридические документы. Дошло до того, что постепенно людям вообще запретили защищать себя самостоятельно, это должны были делать только адвокаты (исключение делалось для духовных лиц и членов суда). И забегая вперед, в другую, вроде бы считающуюся более цивилизованной эпоху, скажу, что в 1499 году права адвокатов урезали, в 1539 году для участия в суде им стало требоваться особое разрешение, а в 1670 году обвиняемым вообще запретили иметь адвокатов.
Вообще Парижский парламент за века своего существования сильно видоизменялся, развивался, разделялся на палаты, менялись его права и обязанности, а также права и обязанности разных судебных чиновников. Но он всегда был большой силой и временами позволял себе выступать даже против короля. Причем никакого противоречия с тем, что Парламент являлся представителем монарха, не было. Именно в Позднем Средневековье начала активно продвигаться идея, что монархия божественна, а вот конкретный король может и не заслуживать своего высокого звания. Поэтому Парламент всегда действовал в интересах монархии, но не обязательно монарха.
Умные короли, между прочим, этим тоже умело пользовались. Например, когда хитрому Людовику XI в 1465 году пришлось подписать довольно невыгодное соглашение с Лигой общественного блага (восставшей феодальной оппозицией), Парижский парламент его не ратифицировал, как противоречащий интересам
