Патрик О'Брайан - Фрегат Его Величества Сюрприз
На нижней части лица миссис Уильямс выразилось нечто вроде сдержанного одобрения.
Более того, я обрел посланца в лице достопочтенного мистера Хинкси, нового ректора Суайвинг Монахорум, ему предстоит проезжать через Шампфлауэр на пути к месту, на которое он назначен, или рукоположен, так, наверное, надо говорить.
— Совершенно верно: о священниках мы говорим «рукоположен». Ух, София, мы будем первыми, кто увидит его! — нрав миссис Уильямс был крутым, но отходчивым.
Карета у него вместительная, и пока не загромождена семьей, оставляя свободные места для Клерка Элдинского[20], Дюамеля[21], Фолконера[22] и прочих, что сбережет вам не только время, но также и сумму в полкроны, которой отнюдь не следует пренебрегать.
— Еще бы, восемь полукрон составляют фунт. Похоже только, что не все молодые джентльмены склонны забивать себе этим голову.
Обрадован известием о вашей поездке в Бат, поскольку это доставит мне удовольствие засвидетельствовать свое почтение вашей матушке — сам я буду там с двадцатого. Впрочем надеюсь, что ее визит не вызван ухудшением здоровья, или беспокойством по поводу прежних ее недугов.
— Он всегда так внимателен к моим болезням, и так подходит для Сисси: заполучи она его, это же будет свой доктор в семье, всегда под рукой. Ни и пускай малость папист. Мы же все христиане, не так ли?
Прошу, передайте ей, что если я смогу быть чем-нибудь полезен, я в ее полном распоряжении. Размещаться я буду у леди Кейт, в Лэндсдаун-Креснт. Буду я один, поскольку капитан Обри под арестом в Портсмуте.
— Он, как вижу, почти одних со мной взглядов: рвет все связи, как положено благоразумному джентльмену.
На том, моя дорогая мисс Уильямс, передавайте мои наилучшие пожелания вашей матушке, мисс Сесилии и мисс Фрэнсис…
— И так далее. Очень милое, уважительное письмо, в правильных выражениях, надеюсь только, что он нашел надежного человека среди своих знакомых. Почерк, полагаю, мужской — не женский. Такое письмо можно диктовать исключительно джентльмену. Можешь забрать его, Софи. Не вижу препятствий повстречаться в Бате с доктором Мэтьюрином: он достойный человек — не транжира. Очень даже подходит для Сесилии. Никогда еще мужчине не требовалась так жена, да и сестре твоей не мешает найти мужа. Все эти офицеры милиции, и поданный ей пример — это ей не к чему — чем быстрее она удачно выйдет замуж, тем лучше. Мне хотелось бы, чтобы в Бате ты как можно чаще оставляла их вместе наедине.
Бат, с залитыми светом террасами, возвышающимися одна над другой; аббатство и воды; лучи солнца пробиваются сквозь пар; сэр Джозеф Блейн и мистер Уоринг прогуливаются по галерее Королевской купальни, где Стивен, угревшись до полного расслабления, сидит, завернутый в холщовый кокон, в каменной, готического вида нише. В том же ряду, справа и слева, сидят иные образчики мужского пола, обуреваемые немощью, ревматизмом, подагрой, чахоткой, а кто просто ожирением. Они без особого интереса палятся на особ пола женского — большей частью страдающих тем же самым, — сидящих на противоположной стороне. Тем временем с дюжину пилигримов ковыляет вокруг купальни, опираясь на своих сопровождающих. К нише Стивена устремляется могучая фигура Бондена, облаченная в холщовые кальсоны, вытаскивает доктора из воды и несет его на руках, восклицая: «Прошу прощения мадам, позвольте пройти», — с полнейшим самообладанием, свойственным ей при любой температуре.
— Ему лучше сегодня, — сказал сэр Джозеф.
— Намного, — согласился мистер Уоринг. — Он прошел в четверг без малого милю, а вчера — до дома Карлоу. Я никогда не поверил бы, что такое возможно — вы видели его тело?
— Только руки, — ответил сэр Джозеф, закрывая глаза.
— Он должен обладать невероятной силой воли, и невероятно крепкой конституцией.
— Так и есть, — кивнул сэр Джозеф, и они еще некоторое время прогуливались взад-вперед. — Он возвращается на сиденье. Смотрите, взбирается довольно ловко: воды идут ему на пользу — это я их порекомендовал. Через пару минут он отправится в Лэндсдаун-креснт. Может, прогуляемся не спеша по городу — я так хочу поговорить с ним.
— Сильный… да, он сильный, — произнес сэр Джозеф, пробираясь через толпу. — Давайте пройдемся по солнышку. День-то какой замечательный: хоть пальто снимай.
Повернувшись в другую сторону, он поклонился и послал воздушный поцелуй.
— Ваш покорный слуга, мадам. Это знакомая леди Кейт: большие владения в Кенте и Сассексе.
— Неужели? Я ее за повариху принял.
— Ага. Но владения прекрасные. Сильный, говорю я, но не без своих слабостей. Он как-то осуждал своего лучшего друга — друга, собирающегося жениться на дочери той самой женщины, которую мы видели только что — за романтический идеализм, и если бы не его ужасное состояние, я не удержался бы от насмешки. Он сам — настоящий дон Кихот. Восторженный сторонник Революции до девяносто третьего, поддерживал объединенных ирландцев — до их восстания, советник лорда Эдварда, его кузен, кстати…
— Он из Фицджеральдов?
— Незаконнорожденный. А теперь независимость Каталонии. Хотя, правильнее сказать, независимость Каталонии с самого начала, параллельно с остальным. И всегда вкладывает все: душу и сердце, кровь и золото — в дело, которое не сулит ему личных выгод.
— Романтик в общепринятом смысле?
— Нет. Правда, он настолько невинен, что это нас даже беспокоило: старина Сабтлети особенно нервничал. Впрочем, выявилась одна связь, и это нас в итоге успокоило. Молодая женщина из хорошей семьи… Закончилось все, разумеется, несчастливо.
На Палтни-стрит их задержали две группы знакомых и один джентльмен такого высокого ранга, что оборвать его не представлялось никакой возможности. В итоге на то, чтобы добраться до Лэндсдаун-креснт потребовалось время, и когда они спросили доктора Мэтьюрина, им сообщили, что у него гость. Помедлив, они все-таки попросили провести их к нему, и поднявшись, обнаружили Стивена, лежащего в кровати, и сидящую рядом юную леди. Та вскочила и поклонилась — незамужняя юная леди. Губы их сжались, подбородки спрятались под накрахмаленные шейные платки: эта юная персона была слишком, слишком красива, чтобы охарактеризовать ее как гостью, подходящую для спальни одинокого джентльмена.
— Дорогая, позволь тебе представить сэра Джозефа Блейна и мистера Уоринга, — сказал Стивен. — Мисс Уильямс.
