Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии
— А это, господин пират, будет решать суд.
— Сударыня! — воскликнул Бен. — Суды однозначно относятся к людям моего ремесла.
— Увы, не я вам его навязал… — Плахов взял верхнюю карту из колоды и протянул ее пирату.
Бен взял карту, перевернул, посмотрел на нее. На картинке красовался гроб. Надо же, а все начиналось так хорошо.
— Ребята, меня же повесят… — попытался разжалобить присутствовавших Бен.
— Не велика потеря, — ответил Вангувер.
Бен понял, что пасьянс сегодня складывается не в его пользу, а потому стоит выждать, пока фортуна повернется к нему вновь.
— Ладно, — махнул он рукой. — И куда же вы собираетесь направиться?
— К ближайшему берегу, — Плахов расправил перед пиратом карту.
Бен взял зрительную трубу и в шутку направил ее на карту. Потом сложил прибор и огласил сделанное открытие:
— Друзья мои, ближайший берег — это Америка.
Глава 6, об успешном предприятии сэра Генри Арновиля
Ничего не подозревающая о злоключениях брата, Варвара Белозерова наслаждалась тихим семейным счастьем. Фекла, хоть и силой принуждена была к роли гостеприимной хозяйки, все же оказалась еще одной православной душой в чужом мире. С ней можно было поболтать о Петербурге, что был таким далеким, но от этого делался еще роднее. Ванюша-то ее к светской жизни не приучен был, а с Фирсановой у них нашлось много общих знакомых и воспоминания о них долгими вечерами у камина стали для Вари приятным ритуалом.
Дни текли неспешно, похожие один на другой. Но Варю это нисколько не смущало. Главное — родные люди были рядом. Лиза оказалась послушной, смышленой девчушкой. Варя учила ее рукоделию, Иван по-прежнему много читал с ней. И все-таки Лиза была ребенком, и детские забавы были для нее приятней, чем взрослые дела. Вот и в этот день качалась она на качелях во дворе фирсановского дома. Солнышко, что нечасто в этих местах баловало своим появлением, весело слепило глаза. Лиза раскачивалась все сильнее и не обращала никакого внимания на сэра Генри Арновиля, который, напротив, слишком пристально рассматривал ее через решетку ограды. Не заметила его за раскидистым платаном и Варя. Она одернула штору и с удовольствием наблюдала за Лизой. И без того хорошее настроение ее еще больше улучшилось. Она опустила портьеру и провела ладонью по волосам любимого, что расположился в кресле-качалке.
— Никогда не думала, что мне может быть так уютно в чужой стране.
— И уезжать тебе уже не хочется? — оторвался Ванюша от чтения.
— Мне стыдно в этом признаться, но это так.
— Обед готов, голубки, — прервала их воркование Фекла. — Зовите Лизу.
Самойлов отворил дверь и появился на крыльце с книгой в руках.
— Лиза, обедать! — крикнул Иван, но ответом ему стал только тихий скрип покачивающихся пустых качелей.
Конечно, Лизавета была непоседливым ребенком, и в России, бывало, уходила из дому без спроса, за что ей частенько доставалось от Егорки. Но чтобы в чужом городе… Ведь она совершенно не знает языка, друзей у нее здесь никаких. Иван понял, что что-то тут не так, сердце его бешено забилось, он выскочил на улицу с криком «Лиза!». Но девочки нигде не было видно — она словно в воду канула. Самойлов побежал на рыночную площадь, надеясь хоть там выведать, не видел ли кто девчушку. Поиски оказались безрезультатными.
Глава 7, в коей наши герои вступают, наконец, на землю Америки
Люди строят планы, добиваются успехов на службе, затевают войны, копят золото, тешат свое самолюбие и еще делают Бог весть что в этой жизни, уверенные, что мир их прочен, что мечты их сбудутся, что сами они вершат свои судьбы. И нечасто человек задумывается о том, как мал и беззащитен он в этом мире. Каким муравьем он выглядит ну хоть с высоты птичьего полета. Он суть песчинка ничтожная, затерявшаяся в мироздании, пришедшая на миг и канувшая навсегда в Лету. Вот, к примеру, когда в огромном океане качается на волнах малое суденышко, то судьба его целиком в руках Божьих: сейчас есть оно, ветер играет парусами, но налетит буря, и нет уже ни корабля, ни людишек, ни надежд их смешных на эту жизнь.
Но нам неведома наперед судьба наша. И подняться над землей, чтобы узреть хрупкость и суетность всего сущего, нам не дано. Посему ощущаем мы себя властителями мира и уверены, что солнце по утрам встает исключительно для того, чтобы освещать нам путь.
Вот и герои наши одну за другой преодолевали морские мили, горя желанием поскорее достичь берега, чтобы устроить свои дела и воплотить простые человеческие планы. Далеко позади остались и родная Земля, и чужие страны. Так далеко, что и подумать страшно. Впереди ожидала их полная неизвестность. Но они не томились мыслями о своем месте в этом мире, а были заняты повседневными заботами. У Плахова, например, главной печалью было не упускать из виду пленника. Бен Андерсен, новая головная боль нашего героя, не внушал ему никакого доверия. И хоть бежать ему было некуда, но с него сталось бы поднять бунт на корабле, подговорить матросов изменить курс или учинить еще какую пакость. На ночь Андерсена приковывали цепями в трюме, и вооруженные караульные, меняясь каждый час, не спускали с него глаз. Только так сам Плахов мог спать спокойно.
Днем злодею было настоятельно рекомендовано проводить время у руля (опять же под конвоем), дабы отслеживать выбранный курс. Этот шельмец, однако, вел себя нагло и уверенно, совсем не как пленник. Он, скорее, напоминал настоящего капитана корабля: давал указания матросам, и те невольно слушались его властных команд. Неунывающий пират позволял себе, к тому же, непрерывно шутить и при каждом удобном случае подтрунивал над нашими героями. Но все это приходилось терпеть — другого капитана сейчас у них, увы, не было. Так, под командой недавнего пирата, фрегат неизменно приближался к намеченной цели.
В тот день было солнечно. Опять показалась стайка дельфинов и весело пустилась сопровождать судно, играя у носа, устраивая заплывы наперегонки, охотясь за рыбой. Над парусами суетливо кружили чайки в поисках поживы.
Плахов поднялся на ют и оттуда наблюдал за происходящим на корабле: за сию экспедицию он теперь отвечал единолично, надо было быть бдительным. Однако сегодня он никак не мог собраться с мыслями. Все-таки вынужденное бездействие совершенно его измотало. Все его отвлекало: игра дельфинов, крики чаек… Теперь вот еще Гриня, оттирая свежую порцию помета с лица, смешно задрал голову и замахнулся на бестолковых птиц:
— Ох, я вас!!!
— Бог метит тех, кого любит… — усмехнулся Митрич.
