Андрей Посняков - Сокол Гора

Юноша взбежал на дамбу, на миг застыл, оглянулся – ух ты господи, сколько их! Человек двадцать, никак не меньше. Значит, не все бросились в погоню за лодкой с артистами. Или, может быть, это другие?

Впрочем, какая разница? Ничего хорошего от этого разбойного люда Максим для себя не ждал, а потому, недолго думая, сбежал с дамбы вниз и со всех ног понесся к желтым пескам начинавшейся невдалеке пустыни, на границе которой маячили какие-то развалины – то ли гробницы, то ли каменоломни. В общем, наверное, было где спрятаться, больше-то негде.

Они быстро приближались – и развалины, и преследователи. Жаркий песок нещадно обжигал ноги. Нет, это все-таки не каменоломни. Скорее всего гробница – основательные, сложенные из массивных камней стены, колонны, занимавшие немаленькую площадь. А вон высится статуя какого-то египетского древнего бога с головой собаки или волка… или шакала. А за ним – черный провал входа.

Туда! Куда же еще-то?

Не раздумывая, Максим проскочил мимо статуи и очутился в темном коридоре, извилистом, узком и полутемном. Кто-то разъяренно зашипел под ногами… змея?! Нет, шипение быстро прекратилось. Зато стали хорошо слышны раздающиеся снаружи голоса. Вперед! Раз уж скрылся, спрятался – так пусть половят! А лабиринт тут, кажется, тот еще.

Коридор то расширялся, то вновь становился узким, так что приходилось протискиваться боком, а кое-где и вообще ползти под резко понизившимися сводами. Пахло прокаленным на знойном солнце песком, мелом и еле уловимо медом. Или то был не мед, а аромат каких-то цветов, бог знает.

Вот коридор снова сузился. Вот каменной лестницей нырнул в какую-то яму, опускаясь все ниже, ниже, ниже… Пока не привел беглеца в небольшую, но не лишенную определенного уюта и изящества залу с каменными столиками, креслами, колоннами с капителями в виде выкрашенных зеленой краской каменных листьев. Симпатичные такие колонны. Лесные. Интересно, а откуда здесь свет? Ха, ну и вопрос. Как теперь отсюда выбраться – вот о чем надобно думать.

Остановившись, юноша перевел дух и осмотрелся. Тот коридор, что привел его в залу, похоже, являлся единственным входом… и выходом.

Ловушка! Черт побери, ловушка! И он сам себя сюда загнал. Где ж вражины? Что-то они не очень торопятся. А с чего б им, спрашивается, торопиться, беглец-то – вот он, словно на блюдечке. Они, верно, знают, что здесь тупик.

Максим поднял с пола увесистый каменный обломок и напряженно прислушался. Странно – ни голосов, ни шагов. Ничего! Одна тишина, мертвая тишина… наверное, такой и положено быть в гробнице.

В таком напряжении беглец простоял, наверное, минут двадцать, а может, и с полчаса – никто так и не появился! Интересно, что же, выходит, это какой-нибудь запретный для местных отсталых племен храм?! Если так, то Максиму сильно повезло. Правда, с другой стороны, сколько он здесь высидит? Без еды, без пищи…

Юноша осторожно прошелся вдоль стен, потрогал руками колонны – ух как отполированы! Зеркало!

А рядом, за колоннами, прямо на стене, в изысканном беспорядке висели картины! Самые настоящие картины в золоченых рамках! Вот чего Макс ну никак не ожидал здесь встретить. Картины! Ну надо же!

Раскрыв в удивлении рот, юноша невольно засмотрелся на полотна, а они, надо сказать, того стоили.

Вот темно-сине-голубая ночь, пронизанная сверкающими желтыми звездами. И река, и темные силуэты домов на берегу, и отражающиеся в лиловой воде огоньки. А на переднем плане – контуры рыбачьих лодок… и потерянные человеческие фигурки. Здорово! Максим восхищенно хмыкнул: где-то он эту картину уже видел. Как и вон ту, что рядом, – усыпанные снегом крыши домов, деревья, забор, узенькие ворота, а на них сидит какая-то птица. Сорока?

На следующем холсте – бал в каком-то открытом старинном кафе: быстрое движение, зыбкий фиолетовый пол, какой-то даже сверкающий, воздушный… и люди, люди, люди. И фонари. И зеленая листва деревьев…

Тут вот тоже зелень. Только – трава. И женщины в шляпах. И красные-красные маки.

А рядом – вообще какое-то безобразие: лужайка в темном лесу, разбросанные по траве продукты, двое одетых мужчин и две женщины. Одна, на заднем плане, в белом легком платье, а та, что впереди, с мужчинами, вообще голая. И не особенно-то красивая, надо сказать, толстая какая-то.

Господи! Копия этой картины висела у отца в кабинете! Как и та, первая, – звездная ночь. Да это ж Мане, Ван Гог…

– Ван Гог…

– Да, вы правы, Ван Гог, – со смехом произнес чей-то приглушенный голос. – А еще Моне, и Ренуар. Это все подлинники, а в Орсэ – лишь жалкие копии! Ну, здравствуйте, молодой человек, признаться, давно вас искал.

Юноша резко обернулся, силясь понять, откуда же исходит голос.

– Бон жур, месье Макс. Голову поднимите!

Глава 7

Черная земля. 1554

Неосторожный Серафим,

Вкусив бесформенного чары,

Уплыл в бездонные кошмары,

Тоской бездомности томим.

Максим поднял глаза и увидел наверху, под самыми сводами, нечто вроде балкона, на котором, улыбаясь, стоял… тот самый господин из Парижа, который…

– Месье Якба?! – удивленно-обрадованно воскликнул молодой человек. – Вы тоже здесь? Господи, хоть кто-то.

– Подождите, сейчас я спущусь.

Месье Якба выглядел точно так же, как и во время их последней встречи на «Данфер Рошро», – круглолицый, черноглазый, вальяжный. Только вот костюм его теперь был другим: длинная плиссированная юбка с передником, сандалии с острыми, загнутыми кверху носами, грудь и живот обтягивало нечто вроде футболки или трико с короткими просторными рукавами в складку. На шее блестело широкое золотое ожерелье, сияла выбритая до зеркального блеска лысина, а вот на подбородке, наоборот, курчавилась черная жесткая бороденка. И тем не менее, несмотря на все произошедшие метаморфозы, Максим узнал этого человека сразу.

– Месье Якба…

– Я вижу, у вас ко мне накопились вопросы? – Похлопав юношу по плечу, Якба улыбнулся. – Отвечу, отвечу. На те, что смогу. Только вот не здесь – вам бы не мешало вначале вымыться и покушать, а?

– Да, не мешало бы, – машинально кивнул Максим, так и не придя еще в себя от удивления. Ну надо же! А может быть… – Где мы, месье Якба?

– После, после, все вопросы после. Идите за мной, друг мой.

– Там, снаружи, какие-то люди, – вспомнил молодой человек. – Они за мной гнались.

– За тобой?! – Месье Якба обернулся и переспросил довольно удивленно: – Почему за тобой?

Максим пожал плечами:

– Не знаю. Может, приняли за кого-то другого?

Он почему-то не хотел рассказывать про Тейю и про все, с нею связанное. Нет, не стеснялся, но не хотел, сам еще до конца не осознавая почему. В конце концов, это была его личная жизнь – Тейя… И еще – Пебаст. Вспомнив навязчивую девушку, Макс покраснел. Добилась все-таки своего, чертовка! Хотя… нельзя сказать, чтоб это было неприятно.