Главная роль - Юлия Викторовна Чернова
Максим лихорадочно соображал. Что случится раньше? Весталка выйдет из цирка или сенаторы — из курии? «От этого зависит жизнь Марцелла. Успеет ли весталка вмешаться?»
Он попытался рассмотреть, что происходит возле курии Юлия. На ступенях дожидались конвойные. У ступеней собралась толпа. Слух об аресте Марцелла разнесся по городу и взволновал многих. «Понятно, Марцелл известен, а может, и любим. Недаром Домициан торопится с ним расправиться».
Максим повернулся к бестиарию.
— Останься здесь. Я — в цирк. Узнаешь, догонишь.
Бестиарий кивнул. Понял: должен выяснить, где и как решат казнить сенатора. В том, что вынесут смертный приговор, не сомневался — как и Максим.
Актер шагнул в сторону, но тотчас вернулся.
— Найди Тита Вибия. Пришли к цирку…
— …Амфитеатру Флавиев, — подсказал бестиарий.
Несколько секунд понадобилось Максиму, чтобы сообразить: «Амфитеатр Флавиев… Колизей!»
Актер, не прощаясь, ринулся прочь. «Лишь бы не опоздать!»
Дорога до Колизея была хорошо известна Максиму. Он мчался мимо ювелирных лавок и лавок, где торговали музыкальными инструментами; оставлял без внимания настойчивые призывы торговцев. Вспоминал, что сегодняшние игры горожане предвкушали загодя. «Почему же Вибий предпочел слушать оратора?»
Максим припоминал, что спрашивал об этом, а Вибий понес в ответ какую-то несусветицу: мол, боится вымокнуть. Актер тогда решил, что неправильно понял.
Еще на подступах к Колизею Максим определил по реву толпы, что представление в разгаре. Взлетел по лестнице на самый верх, где толпились беднейшие горожане.
Теперь он оглядывал Колизей как зритель, а не как боец.
На скамьях не оставалось ни одного свободного места. Пурпурный тент, натянутый на огромных мачтах, защищал публику от солнца. Легкие тени окрашивали розовым лица и одежды зрителей.
Максим перевел взгляд на арену. У него перехватило дыхание.
Арены не было. Вместо песка под солнцем сверкала вода, вспененная веслами кораблей. Это были настоящие корабли, с двумя, тремя и даже пятью рядами весел, неповоротливые громадины, между которыми сновали суденышки поменьше — узкие, остроносые, подвижные. В центре кружили два больших корабля, намертво соединенных абордажным мостиком. Сплошное месиво тел покрывало палубы. Рядом, с горящего судна, прыгали в воду матросы. Еще один корабль, поврежденный тараном противника, медленно опрокидывался набок.
Крики раненых, мольбы умирающих, вой возбужденной толпы — звуков чудовищнее Максим за всю жизнь не слышал. На мгновение он забыл, зачем пришел — ослепила ярость.
Потом биение крови в висках затихло. Максим медленно вздохнул и огляделся по сторонам, приходя в себя. Повернулся и понесся вниз, прыгая через ступеньку. Думал почему-то, о героях новейших фильмов и книг. «Их тоже изобретательно убивают! Неужели это кого-то развлекает? Как гладиаторские бои?»
Выскочил на улицу. Рабы, поджидавшие хозяев, провожали Максима удивленными взглядами: «Надо же, презрел такое зрелище!»
Обежав цирк и добравшись до входа, ведшего, по его расчетам, к местам весталок, Максим остановился. «Протиснуться к Священной деве на глазах всего цирка? Невозможно! Решиться на это — поступить хуже обезумевшей Сервии. Не спасти Марцелла и погубить весталку». Следовало дождаться пока из амфитеатра хлынет толпа, и подойти незамеченным. Это было благоразумнее, да и менее жестоко по отношению к девушке. Все равно она не сможет покинуть цирк до окончания представления. «Сообщить о каре, грозящей Марцеллу, и оставить весталку изнывать в бездействии?»
Максим решил ждать. Прохаживался возле цирка, осторожно поглядывая на паланкин весталки, стараясь не привлекать к себе внимания. Среди служанок, ожидавших госпожу, узнал змеекосую, змееглазую рабыню.
Неожиданно его хлопнули по плечу. Максим стремительно обернулся и узрел Тита Вибия.
Благодетель запыхался, лицо его было мокро от пота.
— Приговор еще не вынесен, — выпалил он.
— Где обычно казнят? — спросил Максим.
— В Мамертинской тюрьме. Или у Эсквилинских ворот.
Максим достаточно изучил город, чтобы сообразить: если Марцелла поведут из курии прямо в тюрьму, расположенную также на Форуме, спасения нет. Весталка никак туда не успеет. «Если поведут к Эсквилинским воротам, весталка, возможно, сумеет вмешаться. Только бы побоище в цирке закончилось!»
Тит Вибий, мотнув головой в сторону цирка, спросил:
— Был там?
— Был.
— Видел?
— Видел, — отозвался Максим, не понимая, чем морское сражение отвратило Тита Вибия. — Ты, кажется, любитель такого…
Вибий, морщась и потирая спину, поведал, как несколько лет назад прорвался на подобное представление. В этой схватке он и потерял два передних зуба. Зрелище, конечно, того стоило. Домициан приказал вырыть новый пруд неподалеку от Тибра, по каналам подвести воду, кораблей собрал не меньше, чем в настоящей битве… Одна беда, во время представления хлынул ливень…
(Максим обогатился знанием слов «потоп» и «наводнение».) Тит Вибий, пылко жестикулируя, объяснил, что с неба хлестало не переставая, но зрителям запрещено было покидать свои места. Император приказал раздавать горячие кушанья и напитки, но зрители заледенели в мокрой одежде. Тит Вибий долго болел, да и теперь по болям в спине может предсказывать перемену погоды. А его подружка умерла.
Максим вгляделся в лицо кутилы и не нашел, что сказать. Вибий сам переменил тему.
— Как предупредить весталку?
Максим объяснил, что хочет подобраться в толчее.
— Подойти к весталке незамеченным не так просто, — заметил Вибий. — Народ перед ней расступается. Да и слова твои кто-нибудь непременно услышит. Лучше напиши.
Вибий подал табличку для письма, предусмотрительно отобранные у Гефеста. Вольноотпущенник старательно увековечил на них витиеватые фразы оратора Фабия. Максим безжалостно стер эти плоды красноречия.
Задумался, прикусил кончик металлической палочки. Весталка должна сразу понять, что случилось и от кого письмо. Нацарапал:
«Хозяин обвинен, осужден. Кастор».
Затем ему пришло в голову, что разумнее прямо сейчас вручить письмо рабам весталки, пусть передадут госпоже, едва выйдет из цирка. Тогда уж точно никто внимания не обратит.
Вибий одобрил этот план. Максима смущало присутствие змееглазой рабыни. Припомнив, что Вибий с Гефестом покинули дом Марцелла прежде, чем змееглазая пришла за весталкой, Максим попросил:
— Отвлеки ее.
Вибий понимающе кивнул. Осмотрелся. Неподалеку двое бедняков, присев на корточки в тени кипарисов, играли в кости. Несколько зевак лениво наблюдали за ними. Одному из игроков явно везло: горка мелочи возле его ног непрерывно росла. Второй — досадливо покряхтывал всякий раз, как приходилось развязывать тесемки кошелька. Движения его стали суетливыми, и глазах появился тревожный блеск. Прежде чем бросить кости, он долго дул на стаканчик.
Тит Вибий, покачиваясь из стороны в сторону и беседуя сам с собой, направился к игрокам. «Неудачник» подул на кости, поднял стаканчик, опустил, снова поднял. В это время Вибия качнуло в сторону, и он налетел на игрока. Игрок выронил стаканчик, кости рассыпались.
«Неудачник» взвыл от восторга: без посторонней помощи никогда бы не выбросил столько очков.
