Андрей Степаненко - Великий мертвый

Мавры оторопели, а их изуродованные проколами и увешенные десятками золотых пластинок нижние губы совсем уже оттянулись вниз. Наконец, один пришел в себя, что-то растерянно прошепелявил, и Агиляр — со второй попытки — отважился донести смысл сказанного.

— Они не понимают, почему столь высокородная госпожа, как Марина, — супруга простого воина.

Карреро побагровел.

«Матерь Божья!» — охнул Кортес. За кого бы мавры ни приняли Марину, а честь Карреро надо было срочно спасать.

— Он мой друг, — поспешил он исправить положение. — И о-очень высокопоставленный человек. Но главный военный вождь — я.

Мавры недоуменно переглянулись. Они ни черта не понимали.

Первым делом, после долгих напряженных переговоров с маврами Кортес приказал переводчикам подойти ближе.

— Спроси у нее, — обратился он к Агиляру, — почему она в таком почете.

Агиляр перевел, но Марина лишь пожала плечами.

— Она говорит, что она знатного рода, — перевел Агиляр.

— А почему в рабынях оказалась?

Марина выслушала вопрос и надула губы.

— Мне кажется, она не хочет говорить об этом, сеньор Кортес, — виновато развел руками Агиляр.

Кортес крякнул и принял все, как есть. Отпустил переводчиков, собрал экстренный совет капитанов, разъяснил ситуацию и тут же отправился в наскоро выстроенную «тюрьму». Сдвинул полог из пальмовых листьев и оглядел поедающих маисовую кашу колодников.

— Ну, что, Ордас, как там ваши планы, — не изменились?

Бывший губернаторский мажордом, громыхнув цепями, отставил миску в сторону.

— Зачем пришел?

— Мириться.

Колодники — все четверо — переглянулись.

— Нет, — упреждающе выставил узкую ладонь вперед Кортес, — если вам нравится сидеть в цепях, я не настаиваю. Но если хотите быть в доле…

Мятежники снова переглянулись.

— Ты что… возьмешь нас в долю?

— Всего золота в одиночку не огребешь, — пожал плечами Кортес, — а мне нужны капитаны.

Ордас усмехнулся.

— А когда дело дойдет до суда, нас поставят под виселицей рядом с тобой?

— За что? — искренне удивился Кортес. — У меня все по закону. Даже Королевский нотариус вам это подтвердит.

— А Веласкес?

— А что — Веласкес? Я от своих долгов перед ним не отказываюсь.

— Как так? — не понял Ордас. — Ты собираешься платить Веласкесу?! Даже после всего этого?..

Кортес саркастично ухмыльнулся.

— Я одного не пойму, сеньоры: почему вы считаете меня дураком? Я университет в Саламанке закончил…

— Ты не крути! — возмущенно оборвал его Ордас. — Ты прямо скажи! Ты собираешься выплатить Веласкесу его законную часть?! Или нет?!

Кортес легко выдержал его яростный взгляд и весело кивнул.

— До последнего песо.

Они шли вслед за маврами-проводниками два дня, встретив по пути только один городок. Солдаты, хлюпая размокшими от вечной сырости альпаргатами, тут же бросились по дворам, но и это селение было брошено и тщательно вычищено — ни маиса, ни кур. А в полях только и было, что едва проклюнувшиеся острые ростки маиса.

— Если так дальше пойдет, солдаты вернутся, — мрачно поделился с Кортесом Альварадо. — Лучше уж тухлая солонина и долги…

— Знаю, — отозвался Кортес.

— И тебя приведут к Веласкесу в цепях, — не унимался Альварадо.

Кортес поморщился. Ему и без уколов Альварадо было плохо. А вечером второго дня, когда тучи разошлись, а солдаты впервые за несколько дней увидели солнце, разведчики привели несколько посланных навстречу и увешанных ананасами гонцов. И снова повторилась та же некрасивая история, что и при встрече с первыми двумя послами.

— Малиналли! — панически шарахаясь от лошадей, попадали мавры перед Мариной, а затем и перед Карреро. — Малинче! Великий господин!

— Да, что за бардак! — рассвирепел Кортес и спешился. — Карреро! Ты не можешь не показывать свои отношения с рабыней при сарацинах?!

— А что я? — побледнел Карреро. — Ты мне сам ее подарил!

Кортес досадливо крякнул, подошел к Марине и ухватил ее за руку.

— Все. Хватит. Я тебе другую найду.

— Ты не смеешь… — ухватился за кинжал Карреро. — Она — моя!

Кортес развернулся и, сдвинув пытающегося прикрыть его Кристобаля де Олида в сторону, встал напротив — глаза в глаза.

— И что дальше?..

— Хватит, сеньоры… — вмешался благоразумный Гонсало де Сандоваль. — Не дело друг дружку из-за паршивой сарацинки убивать…

— Да, пусть потешатся! — гоготнул Альварадо. — А то ни жратвы нормальной, ни баб, ни даже драки!

Карреро быстро вытащил кинжал из ножен и бросил ненужный пояс на землю.

— Давай! Посмотрим, кто кого…

— Это же самоубийство, Алонсо, — покачал головой Кортес, становясь так, что заходящее солнце било противнику в глаза. — Не надо.

Но зеваки тут же сгрудились вокруг, сделав кольцо и азартно споря, на каком по счету выпаде Карреро будет убит.

— Сеньор Кортес! Сеньор Кортес!

Кортес, не рискуя выпускать Карреро из виду, кинул в сторону осторожный взгляд. Это был посланный вперед разведчик — один из четырех.

— Что там еще?

— Он весь из серебра!

— Кто из серебра? — обнажив кинжал и кинув пояс на землю, переспросил Кортес.

— Город! Сеньор Кортес! Город! Он весь — серебряный!

Зеваки обмерли.

— Что ты городишь? — зло осадил разведчика Кортес, медленно идя по кругу, так, чтобы не пропустить выпад Карреро.

— Я правду говорю, сеньор Кортес! — навзрыд произнес разведчик. — Стены из серебра! Дороги из серебра! Там все из серебра! Это — Иерусалим!

Солдаты охнули, и Кортес досадливо чертыхнулся, поднял с земли свой пояс и сунул кинжал в ножны.

— Все, Карреро. Боюсь, дуэли не будет. Сам видишь…

— Все из серебра! — истерично орал разведчик, хватая за грудки то одного, то другого. — Я теперь всю Кастилию куплю! Всех девок в моей деревне! Только бы увезти!

Змеиный совет, состоящий из самых знатных женщин всех четырех родов, в основном, следил за правильной передачей власти мужчинами — строго по материнской линии, от дяди к племяннику. Но сколько-нибудь реальную власть старухи давно утратили, а потому долго не могли поверить, что им дозволено судить самого Мотекусому.

Затем совет не мог поверить, что Тлатоани солгал. Затем начались «запретные дни» лунного месяца, и старухи были вынуждены ждать. А за полдня до назначенного разбирательства перед Мотекусомой предстал гонец из Семпоалы.

— Четвероногие уже там! — не подымая глаз, выдохнул он.

— В Семпоале?! — ужаснулась неотступно следующая за своим супругом Сиу-Коатль. — Что они там делают?! Снова крадут наших женщин?!