Лили Блейк - Царство. Паника
Екатерина жестом указала накрыть тело покойной, и белая ткань опустилась на лицо служанки.
– Вам не стоит вмешиваться в это больше, – сказала она невестке. – Позвольте разобраться мне и Франциску.
Мария посмотрела на мужа, но в его глазах она увидела, что решение уже принято.
– Кажется, другого выбора у меня нет, – сказал король. – Как мне объяснить две смерти, которые произошли за два дня, с тех пор как она находится здесь?
– Что, если Алис не знает, что делает это? – предположила Мария. – Что, если у нее есть силы, которые она не контролирует?
– Тогда это еще одна причина, как можно быстрее решить эту проблему, – сказала Екатерина. – Я знаю, трудно поверить в то, что кто-то, кто выглядит так невинно, может быть виновен в чем-то настолько ужасном, но поверьте мне, даже красивые люди способны на ужасные вещи.
Мария почувствовала, что ее плечи опустились от осознания этого. Раз уж Екатерина и Франциск приняли решение, она ничего не могла сделать, чтобы остановить их. Единственное, что она могла сделать, – доказать невиновность Алис самостоятельно.
«И то, – напомнил внутри ее тоненький голосок, который она пыталась заглушить с момента их разговора в саду, – если она была невиновна с самого начала».
Глава 11
Кенна понятия не имела, сколько времени просидела в темноте до того, как почувствовала резкий укол в нижнюю часть спины. Борясь с паникой, она обернулась, пытаясь определить в кромешной тьме, что же это могло быть.
– Кенна, ты меня слышишь?
В самом низу стены хлева, в месте ее соединения с полом, сквозь темноту пробивался едва различимый лучик света.
– Грир? – Кенна едва не зарыдала от радости, услышав голос подруги. – Ты где?
– В очень неудобном месте, – ответила Грир. – Я увидела, куда тебя забрали, и спряталась в каком-то ящике за хлевом. Я вечность пыталась проткнуть эту стену своей булавкой от броши. Думала, не пробью. Бог знает, из чего делают эти стены.
– Пахнет навозом, – сказала Кенна, прижимая лицо к полу, чтобы сделать невозможное и разглядеть подругу через крошечную дырочку. – Ох, Грир, я так боялась, что ты вернулась в замок или что тебя схватили тоже.
– Я не могла оставить тебя, не сообщив, что у меня есть план, – хрипло прошептала Грир. – Сейчас я уеду и расскажу Башу обо всем, что случилось, и мы вернемся за тобой.
– Нет! – В голосе Кенны слышалась паника, и она принялась лихорадочно пытаться расширить отверстие, с таким трудом пробитое ее подругой. – Ты не можешь уехать! Они собираются убить меня. Грир, ты должна вытащить меня отсюда!
Неожиданно слепящий белый свет залил хлев.
– Разговариваешь сама с собой? – В дверном проеме возник силуэт мужчины крупнее Дюкена, но хуже одетого. – Быстро же ты свихнулась.
Кенна прижалась к дыре, через которую можно было разглядеть Грир, и прикрыла глаза рукой.
– Дюкен прислал тебе это. Ешь, ведьма. – Мужчина поставил поднос с кисло пахнущей едой на пол и подтолкнул его к ней. – Позже тебе понадобятся силы.
Кенна сжалась в комочек, словно пытаясь стать как можно незаметнее.
– Ведьма? – прошептала она.
– Мы знаем, кто ты, – сказал мужчина и плюнул, едва не попав в Кенну. – Ты с этой сучкой Феврье. В этот раз мы не будем терять время на испытания. Тебе не удастся снова отнять моего малыша.
Кенна задержала дыхание, когда мужчина шагнул внутрь.
– Моя жена неделями плакала, – продолжал он, и его кислое дыхание ударило ей в ноздри. – И я не откажусь лично стереть твой проклятый вид с лица земли.
Кенна обхватила себя руками, готовясь к удару, поскольку мужчина исходил злобой.
– Что ты здесь делаешь? – Голос второго мужчины прервал угрожающую речь первого. Глаза Кенны, снова привыкшие к свету, разглядели в хлеву еще одного мужчину из таверны.
– Зачем ты вошел сюда? – спросил второй. – Хочешь, чтобы она прокляла тебя, как и твою жену?
Первый мужчина резко отстранился, испугавшись ведьминской силы, которой в Кенне, конечно, не было. Дверь захлопнулась так же быстро, как и распахнулась, и Кенна вновь оказалась в кромешной тьме.
– Ты в порядке? – прошептала Грир, как только дверь заперли и мужчины ушли.
– Да, – ответила трясущаяся Кенна.
– Что он оставил тебе? – спросила Грир, когда Кенна переползла вперед, чтобы ощупать поднос.
– Еду, – сказала та, ее желудок урчал от голода. Она понюхала содержимое кружки. Пахло ужасно, но все же это было вино, и она умирала от жажды и голода.
– Зачем им кормить тебя, если они собираются тебя убить? – задумалась Грир.
– Мне все равно, – сказала Кенна, нащупывая поднос. – Я схожу с ума от голода, Грир. Возможно, это их вариант последнего ужина приговоренного. Хотя еда по крайней мере могла бы быть свежей.
– Стой, Кенна! Ничего не трогай! – почти что крикнула Грир. Кенна остановилась, не донеся до рта кусочек сыра. – Вспомни о тех, кто умер в деревне, – продолжила говорить Грир через стену. – Что, если наш приятель Дюкен отравил их и выставил все так, будто это сделала та маленькая девочка?
– Он точно на это способен. – Кенна отбросила сыр и не в первый раз за день пожелала, чтобы Баш был рядом с ней. – Но кто-то ведь мог это заметить?
– Кто будет подозревать человека, которому жители сами доверили заботиться о деревне? – спросила Грир. – Особенно, когда он предоставил им козла отпущения. Мне кажется, что эти люди поверят во все, что скажет им Дюкен.
Кенна уставилась на поднос с едой перед собой.
– Нам нужны доказательства, – сказала она.
– Нам нужно убраться отсюда. Чем дольше ты находишься в этом хлеву, тем хуже становится ситуация для нас обеих.
– Грир, – Кенна повернулась к лучику света в стене, – он сказал им, что я ведьма.
Она слышала, как Грир глубоко вдохнула и выдохнула.
– И что еще хуже, – ответила ее подруга, – ему поверят. А мы знаем, что делают с ведьмами в этой деревне.
Кенна обняла ноги и уткнулась лицом в колени. Им нужно было найти способ вытащить ее из хлева и добраться до лошадей как можно быстрее, или ни одна из них больше не увидит близких.
Если кто-то и знал тайные ходы дворца лучше Екатерины, так это Мария. Ребенком она часами бегала по ним, навещая друзей, когда должна была находиться в своей комнате. Она знала, где открывалась каждая дверь, какие туннели вели в тупики, а какие – к смертельным ловушкам. Отодвинув гобелен в конце своей гостиной, Мария сильным толчком открыла свой личный вход в туннель. Она попросила Франциска и Екатерину оставить ее одну, и они, конечно же, согласились – Франциск из чувства вины, а Екатерина неверно истолковала это, решив, что Мария готова сдаться.
