Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
– Несомненно, сеньор Рамон. И все-таки мне хочется, чтобы ваша милость выслушала меня.
– Мое время стоит денег, – отрезал испанец.
– Несомненно… – Эсташ достал из кошелька золотой мараведи и положил монету на сухую ладонь Рамона. – Это задаток.
Жест Эсташа поразил испанца до глубины души. Похоже, Рамон был обедневшим идальго, – об этом говорила его прежде дорогая, модная одежда и манеры – и золотой мараведи показался ему даром небес. Он инстинктивно стиснул монету в кулаке, все еще не веря, что случилось чудо. Ведь имея мараведи, можно жить не менее двух месяцев. Притом ни в чем себе не отказывая.
– Я должен кого-то убить, сеньор? – просто и обыденно спросил Рамон.
«Кто бы сомневался, что ты подрабатываешь, принимая заказы на устранение неугодных…» – подумал Эсташ. И в Булони были такие молодцы, которые за деньги могли отправить вперед ногами кого хочешь. Притом под благовидным предлогом защиты своей дворянской чести.
– Что вы, сеньор Рамон! Как можно! – Эсташ прикинулся невинной овечкой. – Я живу в Толедо совсем недавно и еще не успел завести врагов. Тем более таких, с которыми я не смог бы справиться лично.
– Так что же вам надо? – нетерпеливо поинтересовался испанец.
– Обучите меня хорошо владеть навахой. Я видел вашу схватку с кабальеро и понял, что вы великолепный мастер ножевого боя. На моей родине таких наставников, как вы, не найти.
– Хорошо, – после недолгого раздумья ответил Рамон. – Считайте, что мы договорились. Но по окончании учебы вы заплатите мне… – Тут он запнулся – наверное, соображал, как бы побольше содрать с юного франка. – Заплатите мне еще… три мараведи! – наконец выпалил он, словно бросился в омут вниз головой.
– Два! – жестко ответил Эсташ. – И только в том случае, когда я стану драться наравне с вами, сеньор.
– Это невозможно!
– Вы считаете, что ваша техника ножевого боя – само совершенство? А я такой олух, который ничего не умеет делать и, естественно, ничему не сможет научиться? Боюсь, вас постигнет разочарование.
Эсташ начал заводиться. Испанец оказался еще и нахалом.
Но Рамону нельзя было отказать в проницательности. Испанец понял состояние юноши и сбавил тон.
– Ладно, пусть будут два мараведи, – молвил он мирно. – Когда начнем занятия?
– Да хоть сейчас! – живо ответил Эсташ. – Сегодня я свободен, как ветер. Только нужно найти подходящее место для занятий – без лишних глаз и ушей.
– Есть такое место. Следуйте за мной, сеньор…
Они вышли в северную часть Толедо, к окруженным двумя сторожевыми башнями воротам Баб Сагра, которые находились рядом с Бизагрскими воротами. Эсташ уже знал, что на востоке, по дороге на Кордову, которая шла через мост в Алькантаре, находились Алькантарские ворота, на юге – еще одни ворота с незапоминающимся названием, на севере – ворота Баб ал-Тафирин и ворота Гуэ.
На северо-западе Еврейский квартал сообщался с плавучим мостом и дорогой на Мериду через ворота Баб ал-Яхуд – Еврейские ворота. На юге к Тахо вели Дубильные ворота. Пара других ворот выходила в пригород, находившийся на севере города; они назывались Валмердонские и Аларсонские.
На ночь все ворота закрывались, а стража располагалась в башнях. Ворота служили для надзора за торговцами, а возле Алькантарских, Еврейских и Бизагрских ворот собирали пошлину на привозные товары. Каждый из важных членов городского магистрата обладал ключом от тех ворот, за которые был ответственен.
За пределами городских стен располагались пригороды; некоторые из них были известны еще в эпоху вестготов. На берегу Тахо, у Дубильных ворот, разместился пригород кожевенников и мясников, от которого изрядно пованивало, а также действующая мечеть. Там же находились водяные мельницы.
А за воротами Баб Сагра, которыми редко пользовались, раскинулись живописные развалины римского амфитеатра и цирка, которые использовались мусульманами города в качестве кладбища. Именно сюда испанец и привел Эсташа.
– Здесь нам никто не помешает, – деловито сказал Рамон. – Но если вы окажетесь неспособным учеником, то наш уговор потеряет силу! Тратить время на обучение тупой колоды я не намерен.
– Несомненно! Я согласен!
– Тогда начнем. Но сначала я хочу проверить, на что вы годны. Я так понимаю, наваха у вас под плащом. Значит, вы уже имеете какое-то представление о ножевом бое.
– Да, имею. На самом примитивном уровне, – поскромничал Эсташ.
Его насторожило желание Рамона устроить учебный бой. Судя по тому, что Эсташ знал про махо, они были способны на самое низменное коварство. Тем более, что испанец увидел увесистый кошелек Эсташа и мог сделать соответствующие выводы. Чем упираться, обучая иностранца приемам боя с навахой, гораздо проще убить его и зарыть тут же, на мавританском кладбище, а деньги присвоить.
Бой сразу же начался в вихревом темпе. Большой Готье многому научил Эсташа, и Рамон был удивлен. Он несколько раз менял стойку, пытаясь сбить юношу с толку, но получал достойный отпор. Тем не менее Эсташ чувствовал, что испанец сражается вполсилы. И вскоре в этом убедился.
Прочертив какой-то безумный зигзаг ножом, Рамон отбил выпад Эсташа, и в следующее мгновение тыльная сторона лезвия его навахи запечатлела на губах юноши «испанский поцелуй». Это был издевательский прием – чтобы унизить противника. Но в настоящей схватке на губах появился бы разрез. Испанец с шрамом на лице был предметом насмешек, объектом для острословов.
– Я доволен вами, – сказал Рамон, пряча в глубине своих черных неподвижных глаз лукавство. – Вы неплохо подготовлены. Итак, слушайте внимательно. Наваху можно взять в любую руку, большой палец располагается на обухе лезвия, остальные пальцы плотно удерживают рукоять. Свободная рука согнута в локте и защищает живот. Ноги на ширине плеч. Корпус развернут в сторону противника. Шляпу, шапку или плащ можно взять в свободную руку для усиления защиты. Живот втянуть. Голову не наклонять вперед, чтобы не получить удар по лицу. На противника нужно смотреть не мигая, невзирая на его маневры, слова или жесты. Это первое…
Эсташ весь превратился в слух. Испанец не отличался многословностью, но каждая его фраза была отточена, как лезвие навахи.
– …Расстоянием между передней стопой и вытянутой вперед рукой с оружием составляет диаметр защитного круга, который образуется вокруг бойца. Этот круг называется «дестреза»[35] – магическое испанское колесо. Важно то, что не боец привязан к «дестрезе», а круг к нему, и передвигается вместе с человеком. Момент, когда ваш круг соединится с кругом противника, является сигналом, что можно проводить атаку, и чем больше ваш круг накладывается на круг противника, тем в лучшей позиции вы оказываетесь.
«Дестреза»! Большой Готье лишь где-то слышал краем уха, что испанцы применяют этот прием, но что он собой представляет, бывалый солдат не
