Андрей Величко - Канцлер империи
– Не годится, – с сожалением констатировал я минут через десять.
– Почему? – не понял князь.
– Во-первых, сектора обстрела из окон второго этажа не перекрываются, если не высовываться, то получается аж четыре мертвые зоны, я в таком доме жить не согласен. И что это за каланча посередине?
– Она символизирует собой башню из слоновой кости, в которой мудрец будет думать о судьбах мира, – пояснил мне Петр.
– Так вы сначала того му… мудреца найдите, а потом уж стройте ему жилплощадь! И не в моем доме, кстати, а где-нибудь еще. Я же к возвышенным размышлениям не приучен, мне хороший подвал будет нужнее башни. А на этих, которые по углам, будут стоять зенитные батареи? Тогда тем более этот центральный штырь им половину обзора перекроет. В общем, он тут ни к чему.
По лицу генерального архитектора было видно, что про зенитки он слышит первый раз.
– Да, и крыша должна быть плоской, без парапетов тут и тут, чтобы на ней могли нормально взлетать и садиться автожиры, – продолжил я. – А ворота вообще убрать.
– Как же тогда автомобили смогут попасть во внутренний двор?
– Через тоннель, выход из которого должен быть в виде отдельного здания примерно вот тут, – показал я место на краю стола, – а в самом доме обычная дверь. Ну не совсем обычная, мне ее на Ижорском заводе сделают, я уже заказал.
О том, что второй тоннель будет идти от дома к пристани, я князю не сказал. В конце концов, к архитектуре он не имеет никакого отношения. Правда, временами мне казалось, что зато он имеет отношение к паранойе… В общем, после той бомбы на крышу я был настроен слегка перебдеть. Кстати, в этих мыслях я явно не был одинок, потому как новый дом Ненашевых в Кесовой Горе строился практически из тех же соображений, что и озвучиваемые мной перед великим князем.
– Так, с внешностью вроде все, – продолжил я, – давайте посмотрим, что у нас тут внутри.
Внутренности были в виде эскизов. Некоторое время я всматривался в них, почти не ругаясь матом при этом, а потом предложил:
– Вот здесь у нас какой-то центральный зал? Давайте сюда и соберем все эти колонны, портики там или вот это… Я, блин, даже не знаю, что это такое, все эти завитушки под потолком… Да, и этих чертей с крылышками тоже сюда. Пол тут пусть останется с картинками, согласен. Но остальные помещения… В жилых – нормальные окна без выкрутасов на подоконниках, стены с обоями, белый потолок, буковый паркет на полу. В служебных – стены, окрашенные в зеленый или бежевый цвет, пол – продольная доска. Если хотите посмотреть, как это выглядит в натуре, зайдите в казармы гатчинского батальона охраны.
Надо заметить, что с Антарктидой англичане спешили – их делегация приехала через неделю после того разговора. Но за неделю можно много чего успеть, а нам сильно много было и не надо, хватило всего трех действий. Первое из них состояло в том, что Гоша подарил этот южный материк мне, а потом на всякий случай добавил еще и остров в море Лаптевых. Мотивировалось это тем, что Найденов, будучи канцлером, светлейшим князем, мужем вдовствующей императрицы и много чего кавалером, имеет в собственности всего-то сорок соток земли. Правда, в Нескучном саду, но все равно это профанация! Но теперь площадь моего землевладения была доведена до четырнадцати миллионов квадратных километров, так что вопрос соответствия размеров поместья титулу отпал.
Второе действие вытекало из первого. Персонал организованной нашей экспедицией полярной станции прислал радиограмму, в которой говорилось, что все население данного материка без исключения считает: владелец этих земель должен называться не князем, а королем. Далее шли подписи антарктического народа общим числом шесть, то есть волеизъявление было стопроцентным. Ну а третьим пунктом была перерисована распечатанная мной карта обнаруженных в Антарктиде полезных ископаемых. Там были и железо, и никель, и вольфрам, да и много чего по мелочи. Честное слово, я даже начал сомневаться – может, не продавать, а сдать в аренду лет на пятьдесят? Как говорится, такая корова нужна самому.
Так что сунувшихся к Гоше дипломатов ждал облом. И рад бы помочь, сокрушенно развел руками император, но увы… Вам, господа, надо в Гатчину, могу предоставить поезд.
Приехавшая ко мне делегация начала работу с того, что заявила о своих сомнениях относительно законности моих притязаний на Антарктиду.
– Господа, позвольте вам предложить растворимый кофе, – ответствовал им я, – а насчет сомнений… Понимаете, тут ведь важно только наличие их отсутствия у меня. То есть раз уж мне его величество подарил кусок земли, то он мой независимо от мнения кого-то еще. И вопрос тут не в том, насколько это законно, а в том, насколько эффективно я смогу охранять свои новые владения. Мне, честно говоря, это самому интересно, так что не расстраивайтесь, меня вполне устроит и полный провал данных переговоров.
После чего сэрам была показана карта. Один из участников делегации капитан Роберт Скотт сразу заявил остальным, что эта карта явно составлена на основе длительных исследований, а одно из помеченных месторождений (всего лишь слюды) он знает. Разговор потихоньку начал переходить в конструктивное русло. Англичанам были показаны цветные фотографии, причем изображение озера с голубым льдом вызвало у зрителей легкую оторопь. В общем, результатом первого дня переговоров стало то, что делегация, взяв карту и часть фотографий, отправилась в свое посольство для консультаций. И, проведя их, начала следующий раунд переговоров с того, что вопрос о покупке у меня прав на Антарктиду как-то рассмотреть можно, но вот признать меня королем они никак не могут.
– Да на здоровье, – удивился я, – подумаешь, мелочь какая, надо будет, найдется кому признать.
– Но ведь даже если предположить невозможное, то есть наличие у вас прав на этот титул, то вы все равно их теряете в результате продажи! – заявил мне сэр Коллингвуд, старший в этой антарктической команде.
– Это не проблема, у меня еще остров есть в море Лаптевых, так что не волнуйтесь. И потом, речь вроде шла не о продаже, а о сдаче в аренду?
В ответ на это сэр заявил мне, что ни о какой аренде речи идти не может, это твердая позиция кабинета.
– Ну а насчет продажи вам следует обратиться к моей поверенной в делах, то есть ее величеству Марии Первой. У нее прием с четырех, так что вполне успеете и пообедать у меня, если хотите.
Почему-то англы не захотели, а, сев все вчетвером в поданную им «Оку», укатили на станцию, где их ждал поезд в Питер.
С Машей делегация общалась неделю, но не договорились они абсолютно ни до чего.
