Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема - Эмилио Сальгари
Пока оба пирата и Тремаль-Наик сооружали небольшой навес из банановых листьев, Каммамури, держа карабин наготове, углубился в джунгли. Миновав заросли диких бананов, раскинувших свои густые кроны на двадцать футов, он обнаружил настоящий райский сад.
Мангкуты, или мангостины, были покрыты плодами, чья мякоть тает во рту, как мороженое, а в запахе словно слились ароматы тысячи цветов. Ветви дурианов гнулись под тяжестью фруктов размером с голову младенца, ощетинившихся твердыми шипами, раны от которых могут быть смертельными. Рядом росли помело, увешанные величественными плодами, похожими на гигантские апельсины. Поодаль теснились рамбутаны, усеянные желто-оранжевыми шариками с белой полупрозрачной кисло-сладкой мякотью и крупной косточкой.
Каммамури собрался было нарвать самых спелых фруктов, когда заметил мелькнувшую среди деревьев тень, что молниеносно растворилась в лианах черного перца.
– Неужто даяк? – Маратха сдернул с плеча карабин. – Прав был капитан, решив сперва осмотреться.
Он сделал шаг-другой и услыхал свист. Инстинктивно пригнувшись, Каммамури метнулся за толстый ствол бруссонетии[45], решив, что в него выстрелили из духовой трубки. Немного подождал. Все было тихо. Оглядевшись вокруг, он пробормотал:
– Вроде никого… Однако, клянусь Шивой, дротик пролетел прямо у меня над ухом.
Он внимательно осмотрел соседние деревья, но ничего не обнаружил.
– Странно. Ладно, вернусь и предупрежу остальных.
Маратха попятился, не сводя глаз с зарослей и ожидая, что оттуда в любой миг появится шайка охотников за головами. Так, шаг за шагом, он добрался до края леса. Сандокан, Янес и Тремаль-Наик сидели под навесом, мирно куря и беседуя.
– Ну что? – спросил его Янес. – Нашел еду?
– Я не принес даже переспелого банана.
– Однако в этом лесу фруктов должно быть много.
– Много-то много, да только даяки не дают их собирать, господин Янес.
– Даяки? – Сандокан вскочил на ноги. – Где?
– Я заприметил человека шагах в пятидесяти и тут же услышал свист стрелы, пущенной, скорее всего, в меня.
– Где именно?
– Там, в зарослях.
– Карамба! – Португалец тоже поднялся. – Вдруг это разведчик из племени, которое напало на нас? Он не должен уйти.
– Далеко отсюда ты его встретил, Каммамури? – спросил Сандокан.
– И пятисот ярдов не будет.
– Прихвати ящик с боеприпасами и показывай дорогу. Если негодяй поднимет тревогу, к вечеру мы окажемся лицом к лицу с сотнями врагов.
Они быстро разломали навес, чтобы не оставлять следов, и углубились в джунгли, то и дело прижимаясь к стволам деревьев и прислушиваясь.
Из-под земли выступали толстые корни. Они расползались во все стороны, точно змеи, плотно переплетаясь с лианами и затрудняя путникам продвижение. В зелени искрами вспыхивали летучие дракончики – красивые длиннохвостые крылатые ящерки величиной с ладонь, кои наводняют леса Борнео. По бокам у них имеются мембраны: своего рода парашют, позволяющий им планировать во время прыжка, преодолевая расстояние в двадцать пять – тридцать ярдов.
Сандокан двигался во главе крохотного отряда, внимательно наблюдая за летучими драконами, попугаями и аргусами – великолепными фазанами с невероятно длинными хвостовыми перьями. Малайского Тигра смущало спокойствие лесной живности.
– Будь в джунглях засада, они бы тут не чирикали, – бурчал пират себе под нос. – Кого же встретил наш Каммамури?
С великими предосторожностями они добрались до кустов черного перца, в которых исчез таинственный незнакомец.
Дикий перец ничуть не уступает по качеству культурному. Лоза, похожая на виноградную, дает собранные в гроздья красные плоды размером с горошину и переплетается с себе подобными так, что сквозь их заросли почти невозможно продраться.
– Здесь? – спросил Сандокан у Каммамури.
– Да, капитан.
– Окружим эти кусты и попробуем выкурить врага. Янес с Тремаль-Наиком – налево, мы с Каммамури – направо. Если попытается бежать, пристрелите его.
– Я бы предпочел взять языка, – возразил Янес. – Заставим его заговорить и узнаем, не собирается ли озерный раджа бросить против нас всех этих бешеных демонов. Идем, Тремаль-Наик. И смотри в оба. С ядом анчара шутки плохи: ничто не спасет человека, раненного отравленной стрелой. Пять минут агонии – и ты на небесах.
Четверка разделилась, направившись в разные стороны.
Заросли перца занимали около сотни квадратных ярдов, посреди высилось несколько древних дурианов с тяжеленными колючими плодами, весьма опасными для тех, у кого на голове лишь соломенная шляпа. Пройдя три дюжины шагов, Янес попытался пролезть сквозь паутину лиан и вдруг отскочил назад. Тремаль-Наик, шедший за ним с карабином на изготовку, спросил:
– Что случилось?
– Там кто-то есть, Каммамури не ошибся. – Португалец сдернул карабин с плеча.
– Уверен?
– Лозы рядом с дурианами качаются.
– Думаешь, он пытается скрыться?
– Сандокан и Каммамури его не упустят. Отсалютуют шпиону парочкой выстрелов.
– Но это точно человек?
– Сложно сказать.
– Что будем делать?
– Лезем дальше, – решительно ответил Янес. – Найдем его и схватим.
– Да как мы туда протиснемся? Даже индийские джунгли не столь густы.
– Терпение и труд все перетрут, дружище. Лесные сражения не назовешь легкой прогулкой, но в целом это все та же война, верно? Борнео – страна засад и подвохов. Кстати, смотри, куда ставишь ногу, здесь наверняка полно змей.
– Мы со змеями одной крови, – засмеялся индиец.
Янес поднырнул под хитросплетение лиан, прикрыв ладонью спусковой крючок, чтобы его случайно не задела ветка, и начал осторожно продвигаться вперед. Тремаль-Наик держался в двух шагах позади, бросая быстрые взгляды налево-направо и надеясь, что успеет засечь стрелка с духовой трубкой.
Португалец время от времени замирал и прислушивался, затем они возобновляли движение, стараясь не шуметь. Янес настолько свыкся с борнейскими джунглями, которые не раз пересекал с Сандоканом и Тигрятами Момпрачема, что мог бы дать фору лесным даякам. Через пять сотен ярдов он резко остановился, едва сдержав возглас разочарования, потом прошептал себе под нос:
– М-да, и на старуху бывает проруха.
– О чем ты? – удивился Тремаль-Наик.
– Каммамури все-таки обознался.
– То есть?
– Мы охотимся не за даяком, а за лесным человеком.
– Не понимаю тебя.
– Он повстречал маваса.
– Орангутана?
– Да, Тремаль-Наик.
– Действительно, их легко спутать с людьми.
– Твоя правда.
– Значит, ты его видел?
– Прячется где-то за дурианами.
– Возвращаемся. Надо предупредить Сандокана и Каммамури. Незачем терять время попусту и лезть на рожон.
– Согласен. Пусть с мавасом даяки разбираются.
Сражаться с громадной обезьяной действительно смысла не было. Они уже собирались повернуть, когда до них донеслось:
– Капитан, помогите!
– Каммамури! – в один голос вскричали португалец с Тремаль-Наиком.
Грянул выстрел из карабина, за ним второй, и наступила тишина.
Оба рванулись в самую гущу лиан, но вынуждены были поумерить пыл: перечные лозы, сплетшиеся с побегами ротанга, не поддавались их напору. Приходилось искать просветы и лазейки. Можно было бы и дальше идти вперед таким образом, если бы не
