Виталий Гладкий - Ассасины
Когда в костре остались одни уголья, Авар нанизал на прутик двух горных куропаток-кекликов, добытых им на склоне горы, где росли кустарники с ягодами, и водрузил на рогульки с таким расчетом, чтобы мясо не горело, а томилось. Это был долгий процесс, но юноша никуда не спешил – до крепости оставалось всего полдня пути. А с муками голода Авар справлялся легко. Азермехр приучал своих питомцев обходиться без пищи почти месяц, и при этом они находились в удовлетворительной физической форме.
Авар лежал на спине, смотрел на звезды, до которых было рукой подать, и вспоминал…
Племя хоронило известного и всеми уважаемого купца, которого звали Устевар. Он был одним из «невидимых». Наверное, большое богатство (хотя почти все его деньги принадлежали племени) подействовало на купца расслабляюще.
Он утратил бдительность, и однажды какой-то паломник, с виду оборванец, которому купец подал несколько мелких монет, набросился на него с ножом и нанес смертельный удар. Когда опомнившиеся телохранители купца начали рубить убийцу саблями, он закричал: «Это тебе, собака, подарок от шейха аль-Джабаля!». Как потом стало известно, Устевар наотрез отказался выплачивать незаконный хумс – налог, которым Старец Горы обложил сирийских и персидских купцов.
Когда народ начал расходиться, Азермехр кивком головы подозвал Авара и коротко бросил:
– Ступай за мной.
Идти пришлось долго, почти до самого вечера. Авар шел за Наставником след в след и удивленно гадал: куда и зачем они направляются? Азермехр вел юношу в глубь пустыни. В этой стороне Авар никогда не бывал. Но он точно знал, что там нет оазиса, а они не взяли ни воды, ни продуктов. Только на боку Наставника висела тощая холщовая сумка, в которой могли поместиться лишь несколько лепешек и немного вяленого мяса. Неужели Авару предстоит еще одно испытание? Сколько их было…
Лишь когда солнце опустилось низко над горизонтом, впереди показалась одинокая гора в окружении невысоких скал. Когда они дошли до нее, уже начало темнеть, поэтому Авар не заметил расщелины в горе. Азермехр протиснулся между скальных выступов, и они оказались в просторной пещере, оказавшейся вагном – храмом бога Ахурамазды. В отличие от остальных храмов бехдинов-огнепоклонников, священный огонь – адархурра – здесь не горел. Не было в вагне и священника – атрабана. Зато возле одной из стен стояли два больших горшка, в которых хранилось земляное масло.
Наставник наполнил им, похожим на жидкий мед, три чаши, выдолбленные прямо в полу храма, зажег с помощью кремня и трута, и храм осветился. Затем он достал из сумки несколько кусочков ладана и совершил жертвоприношение Ахурамазде – бросил их в огонь. В воздухе появился приятный запах, Азермехр и Авар опустились на колени и произнесли короткую и незатейливую молитву, в которой был помянут и пророк Заратуштра, что дал огнепоклонникам Священное Писание.
Во время молитвы Авар неожиданно услышал звук падающих капель. Он скосил глаза налево и увидел там еще одну чашу в полу, размером гораздо больше трех чаш-светильников. Она была глубокая и до краев наполнена водой. Откуда-то сверху размеренно, одна за другой, падали крупные капли, и их звук показался томимому жаждой юноше райской музыкой.
Произнеся последние слова молитвы, Азермехр испил воды из чаши (его примеру тут же последовал и Авар), а затем достал из сумки две лепешки и плоский кусок вяленого козьего мяса. Одну лепешку и немного мяса он положил перед чашами на невысоком плоском камне-алтаре в дар Ахурамазде, а остальную еду разделил пополам с Аваром.
– В этой пещере укрывалась от преследовавших ее врагов принцесса Никбану, вторая дочь последнего шахиншаха персов Йездигерда Третьего, – сказал Азермехр, устраиваясь поудобней. – Когда она вошла сюда, скалы сомкнулись и закрыли вход. Враги ушли ни с чем. Горы не только приняли принцессу, но и напоили ее из внезапно открывшегося источника.
Ты видишь его перед собой. Правда, с той поры чашу углубили, чтобы собирать больше воды.
– А что случилось с шахиншахом Йездигердом? – спросил заинтригованный юноша.
– Ему пришлось бежать в Мерв, где его предательски убил хозяин водяной мельницы, давший ему приют. Должен сказать, что этот негодяй долго не зажился…
Авар с пониманием кивнул головой – собаке собачья смерть, – а затем спросил:
– Прости, учитель, за дерзкий вопрос… но почему никто в племени не знает об этом храме?
– Кое-кто знает. – Азермехр скупо улыбнулся. – В том числе и некоторые из «невидимых». Избранные. Это – Храм Прощания. Да-да, мой мальчик, настала пора прощаться. Еще недавно ты был птенцом, но теперь оперился, и я надеюсь, что твой полет будет полетом разящего сокола, а не пугливого, хоть и сильного, аиста. Ты уходишь завтра, на рассвете. А эту ночь мы проведем в храме. Нам нужно поговорить без лишних ушей и глаз.
Юноша печально опустил голову. Он давно ждал этого момента. Недаром столько лет провел за изучением языков и обычаев народов, живущих по соседству. Мало того, ему даже пришлось выучить язык франков[6], захвативших Святую землю. Он долго не понимал, зачем это нужно, и только когда подрос, понял, что в племени ему больше не жить, как и многим «невидимым». Хотя часть их все же оставалась дома, чтобы исполнять роль лазутчиков, если случится какой-нибудь конфликт с соседними племенами.
– Уже завтра, – продолжал Наставник, – Авар умрет, чтобы возродиться подобно птице Анка-и-Мугриб[7], но под другим именем и с другой верой в душе. Утром ты станешь исмаилитом, и имя твое отныне – Абу-ль-Фарадж. Запомни его крепко! Эта ночь будет ночью твоего перерождения, и имя это ты должен твердить много раз как молитву. А еще ты прочитаешь наизусть все суры Корана, чтобы освежить свою память.
Юноша знал Коран, пожалуй, лучше, чем мулла какой-нибудь солидной городской мечети. Авару очень не хотелось зубрить бесконечные и, как ему казалось, совершенно бессмысленные наставления чужого пророка, но Азермехр был неумолим – учи! Так надо! И эти два слова были законом для «невидимых», которые долго не могли понять смысл своего обучения.
– Завтра ты отправишься в логово Горного Старца… – При этих словах обычно бесстрастное лицо Азермехра исказила гримаса ненависти. – Или, как он себя называет, шейха аль-Джабаля. Любой ценой нужно добиться, чтобы тебя приняли в фидаи[8]. Ты мальчик способный, и я уверен, что Старец тебя заметит и возвысит. Нам нужен лазутчик в этом гнезде порока, дабы упредить действия людей шейха, направленные против нашего племени. Смерть Устевара стала последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. Старец слишком многое о себе возомнил. Нужно его немного разочаровать и поставить на место. Только не наделай ошибок, иначе твоя смерть будет страшной! Об этом мы сейчас и поговорим…
