Кесарь - Даниил Сергеевич Калинин
Но брат Серхио, словно прочитав мысли князя, неожиданно резко и холодно добавил:
- Но также я должен предостеречь вас: не стоит повторять ошибокИоанна Васильевича и Дмитрия Иоанновича, если не хотите разделить их судьбу.
Боярин дернулся словно от удара, а рука его невольно потянулась сотворить крестное знамение… Но одумавшись, Дмитрий сделал вид, что просто хочет погладить бороду.
Как?!
- Я принимаю вашу помощь – и сдержу слово. Впрочем, Господь может послать моему брату еще долгих лет жизни – а пытаться убедить его открыть коллегии иезуитов и впустить католических миссионеров в страну, когда мы воюем с ляхами да литовцами… Сейчас это опасно.
Серхио кивнул:
- Про «сейчас» никто не говорит. Господь пошлет вашему брату еще нескольких лет жизни… Если позволит здоровье. А после – после вы станете царем, Дмитрий Иванович. И исполните обещание. Верно?
- Верно... – одними губами произнес Шуйский, до которого дошел смысл этого «после», специально выделенного иезуитом голосом. Причем соглашаясь с ним, Дмитрий Иванович вдруг подумал, что только что продал душу…
- В таком случае разрешите откланяться, князь. Завтра ваш дом посетит мой человек, он сообщит, что прибыл от меня. Также он укажет место встречи моих людей с вашими… Надеюсь, вы успеете собрать отряд?
Князь ответил уже чуть более твердо:
- Успеем.
Иезуит молча кивнул – и, встав, покинул покои. Дмитрий Иванович же, немного поседев в одиночестве и молчании, громко воскликнул:
- Семен!!!
Служка влетел внутрь всего через пару мгновений – так, словно дежурил у двери.
- Слушаю, княже!
- Приведи Елисея!!!
Едва ли не всем телом дрожащего холопа, точно уловившего душевное состояние князя, буквально сдуло из палаты – и вскоре он привел под очи Дмитрия Ивановича старшего над доглядчиками, вошедшего в залу с глубоким поклоном:
- Слушаю, господин.
Князь начал без промедлений:
- У меня только что был человек, представился Серхио Серпентте. Впрочем, он говорит чисто и представиться может кем угодно… Но больно приметная у него одежда – весь в черном. Отправь за ними пару опытных наблюдателей, проследи, где остановился – а после брось все силы на этого человека. Вообще ВСЕХ! Я должен знать, с кем он виделся и общался, кому платил за еду, ночлег, лошадей… Я должен знать о нем все! А если попытается покинуть Москву – так схватить, немедленно схватить! И ко мне в застенок…
Когда Елисей покинул палаты, Дмитрий Иванович встал из-за стола, и принялся мерить залу энергичными шагами. То, что он помыслил совершить, его пугало – но еще сильнее пугало ощущение, что князь сегодня продал бессмертную душу. Подумать только, иезуит едва ли не вслух сказал, что его люди убьют Василия – и посадят Дмитрия на трон! Также, как убьют Михаила. Также, как могли бы убить его самого… Но Михаил действительно опасен, его смерть необходима – иначе сбудется «пророчество» змея о закрытых гробах для них с братом. Однако, как только племянник испустит дух, княжеские ратники перебьют отправившихся с ними иезуитов – убрав и мастера ядов! А Дмитрий Иванович, между тем, по «душам» поговорив с Серхио, установит, сколько всего иезуитов сейчас находится в царстве Московском, кто они… И когда придет время – нанесет удар.
Такой силы удар, что ни один иезуит после не решится отправиться на Русь!
…Брат Серхио, сев в поданную к самому порогу княжеского терема карету (приметная, бросающаяся в глаза роскошь!), завесил окна ее темными шторами, после чего быстро сменил одежду, из итальянского дворянина в черном превратившись в обычного фряжского купца. Когда же карета, следующая в Китай-город, на мгновение остановилась у условного проулка – столь узкого, что протиснуться можно лишь одному человеку! – Серхио стремительно распахнул дверь и нырнул в него, уходя от возможной слежки. Теперь, если хвост и есть, последует за каретой... Иезуит вовсе не был уверен в том, что позже Дмитрий Иванович, негласно возглавляющий и царские застенки, и московских доносчиков, не попытается схватить или даже убить брата Серпентте, надеясь избежать исполнения данного им слова.
Уходя темным узким проулком к постоялому двору, на конюшне которого брата-иезуита уже дожидается пара верных телохранителей, Серхио усмехнулся: князь никого и ничего не найдет. Карета арендована в немецкой слободе, о месте встречи с душегубцами и отравителем, дожидающимися людей Дмитрия Шуйского за стенами Москвы, доложит совершенно посторонний человек, также нанятый за пару золотых в немецкой слободе… Купеческий служка, дисциплинированный и исполнительный – сделает все как надо.
Ни одной реальной ниточки, что привела бы к Серпентте…
А вот когда Дмитрий не найдет никаких следов Серхио в Москве, он уже по-новому взглянет на их уговор, понимая неотвратимость кары за нарушение его условий… Впрочем, крайне сомнительно, что уговор действительно придется воплощать в жизнь. Этот трусливый олух, бездарно проигравший полякам и ворам под Болховом – как минимум вдвое превосходя их числом! – в два счета развалит войско, как только не станет Скопина-Шуйского.
И если все пойдет, как и ожидается, на престол Московского царства взойдет не очередной Рюрикович – или считающий себя таковым! – готовый взять любую помощь, но тут же предающий католических эмиссаров… А королевич Владислав – сын ярого католика Сигизмунда Ваза!
Или же сам польский король…
Все зависит от того, каким тяжелым будет поражение московского войска после смерти кесаря Михаила – да смогут ли московиты сопротивляться включению их земель под польскую корону… Или же покуда побудут еще условно независимыми – но с католиком Владиславом
