Джек Хиггинс - На родине предков

Он стал поворачиваться к ним спиной, и тут сэр Джордж не выдержал:

– Ей-богу, ты заходишь слишком далеко, Роган! – Его голос срывался от ярости. – Я еще отправлю тебя гнить в голуэйскую тюрьму, мерзавец ты эдакий!

Роган медленно повернулся.

– Мерзавец, вот оно как? – негромко переспросил он. – А как бы ты назвал человека, который, ища повода для ссоры, не имеет мужества лично предстать перед своим врагом, а подсылает своих головорезов, чтобы избивать шестидесятилетнюю женщину?

В комнате наступила полная тишина, Джоанна негромко выдохнула сквозь зубы. Роган сунул руку в карман куртки и вытащил пистолет, который бросил к ногам своего врага.

– На, собака, – резко проговорил он. – Вот тебе верный, как никогда, шанс избавить мир от меня, и у тебя не хватит духу им воспользоваться.

Он повернулся спиной и, толкая Кевина перед собой, двинулся к дверям на террасу. В этот самый момент Берк припал на одно колено и потянулся за пистолетом. По-прежнему стоя на колене, он отвел назад ударник и прицелился. Но прежде чем он нажал на спусковой крючок, Клей пришел в движение. Он ударил ногой сверху, и пистолет разрядился в пол, не причинив никому вреда. Берк выронил его, вскрикнув от боли, и схватился за запястье. Кевин резко повернулся, наведя дробовик для выстрела, но отец быстрым движением остановил его. Глаза Шона встретились с глазами Клея, и Кевин что-то вполголоса проговорил отцу. Едва заметная улыбка проступила на мрачном лице старшего Рогана, он кивнул и сказал:

– Я ваш должник, полковник.

На какой-то момент они замерли на свету, а потом растворились в темноте.

Сэр Джордж повернулся к Клею, лицо его было спокойным, хотя мышца в уголке правого глаза напряглась, выдавая внутреннее волнение.

– Я должен поблагодарить вас за столь своевременные действия, полковник. Поступок Берка понятен, но опрометчив. Вы избавили всех нас от серьезных неприятностей. – Повысив голос, он обратился ко всем, кто находился в комнате: – Прошу вас, леди и джентльмены, пусть эта неприятность не омрачит вашего веселья. – Он кивнул пианисту и, когда ансамбль заиграл вальс, вышел из комнаты, Берк – следом.

Люди стояли отдельными группками, сдвинув головы и обсуждая случившееся, а Клей подал руку Джоанне, и они вышли на террасу через балконные окна.

Джоанна облокотилась о балюстраду и издала протяжный вздох облегчения:

– Слава Богу, что вам удалось вовремя его остановить. Если бы сегодня вечером здесь убили Шона Рогана, вся страна содрогнулась бы от возмущения.

– Почему ваш дядя так его ненавидит?

Она пожала плечами:

– Я сама толком не знаю. А почему он ненавидит так много вещей? Думаю, это потому, что Большой Шон всегда отказывался преклонить колена. Он – непоколебимый, как скала, и моему дяде это не по нраву. Ему нравится думать, что он способен подчинять людей своей воле.

– Но ему всегда это удается, ведь так? – спросил Клей. – Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что его племянница пристрастилась скакать галопом при лунном свете в мужском наряде?

Она беззаботно рассмеялась:

– То, чего он не знает, никак не может его расстроить. – Она поежилась. – А тут становится довольно прохладно. Вы не возражаете, если мы снова зайдем внутрь?

Когда они вернулись в комнату, молодой гусарский офицер подошел и пригласил Джоанну на танец, а Клей направился к буфету и налил себе изрядную порцию бренди. В этот момент подошел Вейл с гримасой отвращения на лице.

– Судя по вашему виду, выпивка вам не повредит, – сказал Клей.

Вейл кивнул:

– Я только что слышал, как эта свинья Марли хвастается своими последними похождениями. Он пьян как сапожник, конечно. Похоже, он запер в одной из комнат в задней части своего дома какую-то несчастную девушку. Ее мать – вдова, и он грозился выселить ее за то, что они не внесли вовремя арендную плату. Девушка пришла сегодня днем, чтобы молить его о снисхождении, а он без всяких обиняков назвал свои условия. Очевидно, она ответила ему решительным отказом, и тогда он посадил ее под замок, чтобы дать ей время подумать о последствиях – как он это деликатно называет.

Вейл отхлебнул бренди и, извинившись, отошел с началом следующего танца, а Клей отвернулся и стал глядеть в окно, чувствуя, как гнев закипает в нем. Он потянулся к графину, наполнил стакан до краев, осушил его, и бренди разлилось по его телу, словно текучий огонь. Потом он почувствовал чью-то руку у себя на рукаве – возле него стояла Джоанна.

Ее улыбка улетучилась, когда она увидела его лицо.

– Что это с вами, Клей? – спросила она. – Что случилось?

Он резко рассмеялся:

– Да так, ничего. Мне вдруг захотелось немного подышать свежим воздухом, только и всего.

Он подозвал одного из лакеев, попросил подать его карету к парадному входу, и Джоанна схватила его руку и шепотом проговорила:

– Клей, я боюсь. Вы похожи на самого дьявола.

Он ободряюще улыбнулся:

– Не беспокойтесь за меня, дорогая. Время от времени на меня накатывает такое настроение. Что мне нужно – так это проскакать галопом, чтобы стряхнуть с себя паутину.

Она подошла к двери вместе с ним, и он взял пальто и шляпу. Выйдя на ступеньки, она улыбнулась ему. Ее лицо казалось мертвенно-бледным при свете лампы.

– Я увижу вас снова?

Клей взял ее руки в свои и подержал несколько мгновений:

– Вы от меня так просто не отделаетесь.

Улыбка озарила ее лицо, она придвинулась совсем близко и негромко сказала:

– Смотрите – не наделайте глупостей, Клей.

Он отвернулся, сошел по ступенькам, и, когда залезал в свой экипаж, один из лакеев сказал конюху, прислонившемуся к стене:

– Мистер Марли хочет, чтобы его экипаж был готов к одиннадцати.

Клей помедлил какой-то момент, наблюдая, как лакей взбегает по ступенькам и заходит в дом, и после этого уже твердо знал, что ему делать. Он забарабанил по крыше кулаком, и Джошуа хлестнул лошадей так, что они поскакали прочь, стремительно набирая скорость.

Глава 5

Когда они добрались до Клермонта, Клей отправился прямиком в свою спальню и стал переодеваться. Пока он натягивал сапоги для верховой езды, в дверях появился Джошуа.

– Вы опять уезжаете, полковник? – спросил он.

Клей кивнул:

– Ты можешь седлать кобылу, но вначале достань ту карту, что я купил, когда мы сошли на берег, и отыщи мне Килин. Если я правильно запомнил, мы проезжали через него по дороге сюда.

Джошуа открыл коричневый ранец и достал карту на матерчатой основе, которую разложил на кровати.

– Я нашел его, полковник, – сказал он немного погодя, – милях в девяти-десяти отсюда.

Клей придвинулся поближе: