Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны
На этом острове как раз в то время поселились лестригоны, гроза всех народов моря. Совсем недавно их войско полностью истребили великие герои Троады Ахилл и Гектор, вместе с отважной царицей амазонок, которая вас так славно обманула, вместе с сыном Ахилла Неоптолемом и, в качестве небольшого дополнения — вместе с армией египетского фараона. А тогда, почти шесть лет назад, лестригоны еще наводили ужас на все моря, и хорошо, что мы вовремя увидели отряд громадных воинов, двинувшийся к стоянке наших кораблей. Часть итакийцев не успели вскочить в свои суда и были убиты. Когда же мы отплыли, злобные чудовища стали кидать с высокого берега громадные камни, и один из кораблей получил пробоину и затонул. Второй тоже был поврежден, и через пару дней, с трудом дотащившись до небольшого пустынного островка, мы целый месяц чинили судно. Затем грянули шторма — еще несколько месяцев пришлось выжидать, питаясь одной рыбой да ракушками. Хорошо еще, что там оказалась вода!
Затем мы поплыли по звездам, уже почти наугад — нас занесло в неведомую область Зеленого моря. Новый шторм разбил корабль о берега острова Огигии[71]. Человек десять из нас погибли, остальным удалось выбраться, но я, борясь с волнами, сломал руку. Мы нашли приют у царицы острова Калипсо, и, на мою голову, она в меня влюбилась! Ей тогда было где-то под пятьдесят, так что и не жди меня дома красавица-жена, я бы вряд ли польстился на эту добрую вдовицу, но у нее были на сей счет иные мысли… Не буду вас всех утомлять, скажу лишь, что руку я лечил около трех месяцев, а после еще год убеждал прекрасную царицу дать нам продовольствия и воды для дороги домой. Как назло, несколько моих гребцов за это время женились на местных девушках и уже никуда плыть не хотели…
Потом — снова шторма и снова потерянный путь — словно звезды сговорились погубить нас! Во время одной из бурь мы видели то, о чем мало кто из мореплавателей может рассказать — почти никто не оставался в живых, увидав такое: громадный водоворот, возникнув прямо посреди моря, едва не поглотил корабль. Усилия гребцов были напрасны, и нас спасло только внезапное исчезновение воронки. Итакийцы были уверены, что это раскрывала свою пасть сама чудовищная Харибда[72].
О своем пребывании на острове Ээя рассказывать не буду, эту историю хорошо знают Гектор и Ахилл — они и спасли меня оттуда, хотя вообще-то и я их спас… Островом повелевала колдунья Цирцея, которая лишила разума и погубила всех моих спутников, а меня держала в плену, пока я не убежал. Долгое время я прятался от ее слуг, и лишь появление отважных троянцев положило конец моему заточению на острове, да и сам остров Ахилл, не долго думая, утопил. Не смотрите так, это правда! И на этом, пожалуй, можно завершить мой рассказ, хотя если бы я рассказывал подробно, слушать пришлось бы куда дольше.
А теперь, любезные женихи моей не овдовевшей супруги, решайте, мог ли я вернуться раньше, чем вернулся?
Сказав это, Одиссей поднялся со скамьи и обвел глазами зал.
— Не мог, — воскликнул Аросий, во время рассказа протиснувшийся ближе и севший за стол напротив царя. — Ты и так совершил подвиг, оставшись в живых, Одиссей. И я вновь прошу у тебя прощения за дерзость и наглость, с которой мы все пытались украсть то, что принадлежит тебе! Но мы думали, что ты умер.
— Я знаю, — просто сказал базилевс. — Но только говори за себя, Аросий. Я не случайно захотел, чтобы все здесь меня выслушали. Все, что мы пережили, я и эти люди, в отваге и мужестве которых вы и прежде не могли бы усомниться, — все нами пережитое, заставляет нас теперь думать и действовать не так, как прежде. Легче всего мне было бы сейчас разделаться со всеми вами и потом гордиться этой победой. Но разве я умею только убивать? Мне жить на этом острове, мне править им, и хорошо ли будет, если я отпраздную свое возвращение ручьями крови? Предлагаю всем вам ответить: вы признаете меня по-прежнему царем на Итаке?
— Да! Да! — раздались со всех сторон возбужденные голоса.
— Ты больше не сможешь усомниться в нас, Одиссей! — воскликнул Эвримах.
— Я уеду домой, в Микены, и всем расскажу и об удивительных твоих странствиях, и о твоем невероятном великодушии.
— Мое великодушие не беспредельно, — покачал головой базилевс. — Единственное, что я хочу знать, чтобы решить, кто здесь все же должен быть наказан, это история нападения на Телемака. Кто убил наших слуг и пытался убить моего сына? Кто из вас?
В зале снова послышался шум, причем большинство женихов были искренне изумлены, и проницательный Одиссей сразу это заметил.
— Неужели кто-то мог такое сделать?! — возмущенно вскрикнул Аросий. — Кто-то напал на тебя, Телемак?
— Мы можем это подтвердить, — проговорил Гектор, тоже внимательно следивший за общей реакцией. — Если бы Ахилл не вытащил стрелу из спины царевича, или если бы эта стрела вошла чуть-чуть глубже, у Одиссея не было бы сына. И вряд ли ваш царь сможет простить вас, не узнав, кто совершил эту гнусность.
— Клянусь, что я об этом даже не слышал! — произнес с жаром Эвримах. — Могу дать клятву у алтаря.
— Я тоже, — подхватил Аросий.
— И я! — закричал кто-то с другого конца стола.
— И я!
— И я!
— Все поклянетесь, или как? — усмехаясь, спросил Одиссей.
— Я скажу, кто это задумал и кто это сделал! — вдруг завопил Лейод. — Я знаю, я слышал, как он отдавал приказания! Вот он! И он же стрелял в Телемака!
Дрожащей от возбуждения рукой афинянин указывал на Алкиноя.
Все ахнули, пораженные. И более всех, вероятно, был поражен сам Алкиной.
— Ах ты… Ах ты, шакалье отродье! — хрипло выдохнул он, вскакивая и бросаясь к Лейоду. — Я убью тебя, ублюдок!
У собравшихся в зале не было никакого оружия, но Алкиной и голыми руками мог бы придушить своего вероломного приятеля, однако Ахилл, вытянув руку, перехватил его за локоть и резко отбросил назад.
— Кому здесь быть убитым, не тебе решать! — спокойно сказал герой.
— То, что мы слышали — ложь? — спросил Одиссей, в упор глядя на Алкиноя.
— Нет! — лицо молодого человека залила пунцовая краска, глаза лихорадочно блестели. — Нет, я действительно согласился с тем, что твоего сына нужно убить, царь. Когда он собрался плыть в Эпир, Лейод, да, да, именно он, сказал мне, что удобнее всего нам будет, если царевич не вернется на Итаку. Тогда никто уже не помешает нам овладеть царицей. Он и придумал, как осуществить убийство, он и подкупил раба, которого, когда все было кончено, сам же убил… Раб должен был выбежать на берег и позвать Телемака, когда корабль будет проходить мимо бухты… Как я понимаю, так он и сделал.
