Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования - Виолетта Михайловна Потякина
— Xila — кила, «болезнь, при которой мошонка от колдовства распухает до огромных размеров».
— Zaglazana — сглаженный.
В. Блау. Образец карты России Гесселя Герритса с большой вставкой Москвы. 1635 г.
А еще Джемс собирает некоторые этнографические сведения о других жителях России:
— Samued — самоеды, видимо — «так русские называют племя, что значит самопожирающие. Это не лишено правдоподобия, так как те, которых мы видели, питались всякой нечистью, сырыми потрохами, собаками, лисицами, медведями».
— Karlo — карлик. «Рассказывают за правду, что около Сибири есть целый народ (карликов), ведущий войны с журавлями за свою жатву».
Джемс фиксирует рассказ о «майманте»: maimanto — «как они говорят, морской слон, которого никогда никто не видел, но, по объяснению самоедов, он сам прорывает себе дорогу под землей, и потому они находят его зубы, рога и кости (под землей) на Печоре и на Новой Земле. Из этой кости в России делают шахматные фигуры».
Глава 6. Как развлекаются московиты
— Xolashnoboi — кулачный бой. «В некоторые дни, как, например, 24 октября, когда мы там были, — в те дни, которые, как говорят, угодны молодежи, выступающей по своим приходам и за честь своих церквей, а то и для испытания сил, — сходятся все, кто помоложе, впрочем, даже и бородачи, и так действуют кулаками, что иногда от этого побоища одни умирают впоследствии, а другие оказываются убитыми на месте, притом безо всякой злобы и ненависти. Те, что недавно изо всей силы изувечивали друг друга кулаками, пинками, зубами, изукрасили синяками, через несколько дней, встречаясь, дружески здороваются».
— Goll’ish — голыш — «голый человек, какие, например, постоянно валяются в кабаках».
— Kpalnits — купальница — «23 июня, когда совершается большой крестный ход в честь Ивана Крестителя и (потом) бывает большое пьянство».
— А вот это запомните на случай карточной игры: kubrovot — куброват — «он шулерничает, нельзя верить тому, чем он притворяется».
— Sem-odenatset — семь-одиннадцать, «игра в кости, в которую русские проигрывают даже жен и детей и самих себя, в чем родились, и свою рубашку, и всё».
Здесь мы немного оторвемся от словаря Джемса и почитаем Рейтенфельса, два года жившего в России: по его словам, русские гораздо меньше европейцев заботятся о духовных развлечениях и телесных упражнениях (потому мужчины меряются величиной животов). Основной досуг — верховая езда и стрельба из лука; когда не катаются на конях — «отдыхают в благородном бездействии», — плюют в потолок или просто играют в разбойники или шашки. Женщины играют в городки; мальчики кидаются заостренным куском железа (помните трагическую смерть Дмитрия?): на земле лежит кольцо, в которое они должны попасть ножичком. Зимой катаются на лыжах.
А на празднествах у простых людей вообще происходит безобразие: ни тебе органов, ни струнных, только бубны, дудки да волынки, под которые они водят хороводы «крайне безобразно, со сладострастными в высшей степени телодвижениями».
А Таннер, участник польского посольства 1678 г., отмечает, что высшие слои играют во французские карты, а купцы — в шахматы.
Глава 7. Таинственный божедом
У Джемса мы находим следующее: «Boghedome — богадом, место, где хоронят людей победнее, а лучше сказать — большая, глубокая яма, куда их сбрасывают друг на друга. Над этой ямой стоит дом, который передвигается, когда яма полна до краев, и ее тогда засыпают землей. Это производится в Духов день; тут совершается и общая поминка, произносимая попом, а народ, собравшийся при этом, поминает покойников возлиянием и закускою. Многие богатые люди выражают желание, чтоб и их после смерти бросили в этот богадом, может быть в надежде, что им легче будет пробраться (букв. "прокрасться") на небо в толпе этих бедняков». Флетчер еще в XVI в. писал о Божедоме, что в зимнее время в эту яму покойников складывают как дрова, потому что похоронить их не представляется возможным — земля промерзает. Зато весной, когда все тает, каждый забирает своего усопшего и хоронит согласно обряду.
В основном в божедомах или скудельницах хоронили:
1. Людей, которых некому было хоронить, — например, человек приехал в Москву и умер. Кому сообщать о его смерти — непонятно. Но тело же нужно похоронить — и несут его в скудельницу.
2. Или показателен пример пожара в Новгороде XVI в. Люди искали спасения от огня в саду, но все закончилось трагедией: «…вси лежат яко свинии обгореша, овому темя прогоре, а иному прогоре чрево, а у иных руки и ноги пригореша — и никто же может своего мертвеца познати, ни отец сына, ни мати дщери, ни брат брата, ни дщерь матери, ни сын отца»; и понятно, что найти своего родственника в таком случае невозможно — поэтому сгоревших свезли в одно место и захоронили. Оставить тела христиан непогребенными нельзя.
3. Людей, умерших не своей смертью, — чтобы избежать их посмертных хождений в виде заложных покойников. Случалось (во времена моров), что выкапывали огромные ямы и складывали туда покойников (так было в 1601–1693 гг., по словам Исаака Массы): в три скудельницы за Москвой свозили всех умерших от голода, сбрасывали их в ямы и по заполнении прикрывали землей. Понятно, для чего это сделано, еще Авраамий Палицын писал: «Аще бы не царским повелением Годунова не очистили Москву от трупов, но всяко бы от смрада мертвости… возсмердился бы град царьствующий, и негладныя от духу вси бы измирали». К тому же во время эпидемий священники просто не могли обойти все дома с умирающими для их причащения, и, по свидетельству Павла Алеппского, «больных стали привозить в повозках к церквам, чтобы священники их исповедовали и приобщили св. Таин и отпевали зараз многих».
4. Был еще один пункт: патриарх Филарет в 1619 г. приказал «похороняти тех людей, над которыми учинится скорая смерть: куском подавится, или кого ножем зарежет, или с дерева убьется, или утонет ускупаючися, или отравною смертью умрет, а не сам себя отравит, и тех у церкви Божьей похоронити». А вот без отпевания
