Александер Кент - Мичман Болито и «Мститель»
Во тьме мелькнул проблеск света и на мгновение Ричард решил, что какой-то беспечный матрос на другом судне уронил фонарь. Затем послышался треск в отдалении, как будто человек раскалывает орех в ладонях и стало понятно, что прозвучал пистолетный выстрел. Это было предупреждение, условный сигнал. Теперь уже было не важно, что он означает.
— Круче к ветру, мистер Глоуг! — голос Хью, теперь уже громкий, ведь осторожность больше была не нужна, заставил двигаться людей у румпеля. — На палубе — приготовиться!
Снова показались вспышки, скорее давая представление о размере второго судна и его парусном вооружении, чем нанося вред подкрадывающимся морякам.
Расстояние стремительно сокращалось, большие паруса увлекали куттер по ветру со скоростью хищной птицы, затем они увидели шхуну, показавшуюся из темноты, паруса её пришли в полный беспорядок во время отчаянной попытки лечь на другой галс и удрать.
Болито смотрел, как его брат стоит у наветренного борта, поставив ногу на кнехт, с видом человека, наблюдающего за гонкой.
— По готовности, мистер Траскот! Когда поднимемся на волне!
В последовавшей паузе Болито расслышал, как над покрытой зябью водой прозвучали приглушённые крики и смутный металлический скрежет.
— Пли!
Выпалив с дистанции менее чем в семьдесят ярдов, орудия левого борта отпрыгнули назад, повиснув на брюках. Длинные оранжевые языки пламени ослепляли, а грохот залпа оглушал. В отличие от басовитых пушек линейного корабля или даже фрегата, пронзительные голоса шестифутовок «Мстителя», буквально ввинчивались в череп.
Болито представил себе эффект летящего широким веером града крупной и мелкой картечи, врезающегося в палубу судна противника. Он услышал треск рангоута, увидел всплески около тёмного силуэта шхуны — это куски рангоута, а возможно и люди, падали с мачт, словно гнилые фрукты с ветвей.
— Пробанить орудия! Заряжай!
Хью Болито обнажил клинок и в туманном свете звёзд он засиял в его руке словно кусок тонкого льда. Это был тот самый клинок, который он использовал, чтобы уладить дело чести. Возможно, им были сражены и другие, безысходно подумал мичман.
— Пли!
В то самое время, когда очередной бортовой залп встряхнул корпус судна, словно по нему ударили гигантским кулаком, несколько выстрелов и вспышек продемонстрировали, что контрабандисты не намерены сдаваться.
— Приготовиться к высадке! — прокричал Хью. Он даже не обернулся, когда, получив мушкетную пулю в шею, на палубу, трепыхаясь, упал человек.
Сколько же раз они отрабатывали и тренировались для этой ситуации, подумал Болито, выхватывая тесак. Расчеты оставили дымящиеся орудия и взялись за абордажные сабли, пики, топоры и кортики, в то время как остальные занимались шкотами и фалами. К моменту столкновения двух судов, паруса «Мстителя» исчезли как по волшебству, поэтому, прервав резвый бег по ветру, куттер с заставляющим замереть сердце рывком, поравнялся с противником.
Убранные паруса позволили уменьшить шансы потерять мачты, кроме того, куттер после столкновения не отскочил от врага. Поэтому, когда кошки взметнулись во тьме, а пространство между корпусами огласилось новой порцией выстрелов и криков, первые ряды абордажной команды полезли через фальшборт.
— Назад, парни! — прокричал Пайк.
Даже эта команда казалась частью заранее отрепетированного танца. В то время как возбуждённые моряки вновь отступили к центру судна, с полубака громыхнули две вертлюжных пушки, скосив толпу вопящих фигур, двумя секундами ранее бросившихся отражать атаку.
- Вперёд! Покажем им, парни! — прокричал Хью Болито, размахивая клинком.
Он вскочил на борт и перемахнул через него, рубя врагов и одновременно ухитрившись поддержать одного из своих парней, едва не ухнувшего в жернова трущихся друг о друга корабельных корпусов.
Размахивая тесаком, Болито бросился к полубаку, где находился последний отряд абордажной команды.
Вопя и веселясь как дьяволы во плоти, они перемахивали через разделяющую суда брешь. Один человек упал рядом с Болито, не издав ни звука, другой вскинул руку к лицу и закричал, звук оборвался резким вздохом, когда абордажная пика возникла из темноты и пронзила его.
Плечом к плечу, люди Болито продвигались по палубе шхуны, сопровождаемые советами и предупреждениями, которые выкрикивали оставшиеся на куттере моряки, поддерживавшие своих стрельбой из пистолетов и иногда тщательно пущенным ядром.
Болито почувствовал, что его обувь скользит на том, что осталось от смертоносной атаки вертлюг. Он выбросил всё из головы, сконцентрировавшись на мелькающих перед ним лицах и стальной рукояти тесака, врезавшейся в ладонь, когда мичман приступил к атаке и попытался нащупать слабое место в обороне противника.
Над головами и плечами кричащих, ругающихся людей мелькнули белые отвороты формы Хью. Голос командира призывал абордажную партию наседать, разделять обороняющихся на мелкие группы.
— Это тебе за Джека Трилло, ублюдок — послышался чей-то крик. Абордажная сабля мелькнула как коса, почти снеся чью-то голову с плеч.
— Сдавайтесь! Бросить оружие!
Но ещё несколько человек пали, прежде чем абордажные сабли и пики с грохотом посыпались на палубу среди трупов и стонущих раненых.
Затем Болито увидел, что его брат указывает на человека около оставленного без присмотра штурвала.
— Прикажи своим бросить якорь. Если откажешься или попробуешь бежать, ты будешь взят под стражу и высечен, — он вложил шпагу в ножны. — А потом повешен.
— Должно быть, весь Корнуолл слышал нас! — Болито бросился к борту.
- Вовсе не французы, как я думал, — казалось, Хью его не слушал. — Они говорят как колонисты. Да, я согласен, — добавил он, внезапно повернувшись. — Мы оставим приз здесь, на якоре и под защитой. Нацелим две вертлюжные пушки на пленников. Назначим ответственным одного из унтер-офицеров. Пусть управляется. Он скорее погибнет, чем решится предстать передо мной, если они сбегут!
Болито последовал за ним, его разум был в смятении, пока он следил за бурной деятельностью своего брата. Отдавая приказы, отвечая на вопросы, руки капитана приходили в движение, делая акцент на чём-либо или указывая на то, что должно быть сделано.
— Якорь брошен, сэр! — отрапортовал Пайк.
— Хорошо, — Хью Болито быстрым шагом приблизился к борту. — Остальные — со мной. Мистер Глоуг! Отшвартовываемся и уходим, с вашего позволения!
Раздался скрип блоков и поверх накрененного, изрытого картечью корпуса шхуны взметнулись паруса куттера.
