Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова
Оставшись в одиночестве, Жан принялся репетировать перед зеркалом хорошо известные ему повадки женской прислуги: придавал смиренное выражение лицу, опускал глаза, старался не сбивать привычным мужским движением набекрень свой новый головной убор. И вскоре в этой рослой и сильной девушке, немного нескладной и молчаливой, которая охотно бралась за любую работу, невозможно было узнать молодого капитана Молокососов.
Дни шли за днями, не принося никаких изменений, а его существование при малейшей оплошности могло превратиться в настоящую катастрофу. Для человека более наблюдательного, чем старая леди, достаточно было бы одного неловкого движения или оговорки, чтобы разгадать его тайну.
К счастью, пожилая дама жила в полном одиночестве. Провизию ей доставляли на дом, а единственное занятие затворницы состояло в чтении сводок с полей сражений в местных газетах.
Терпение Жана истощалось. Но как бежать из Саймонстауна без денег, без одежды? Как пересечь всю обширную территорию Капской колонии, обмануть подозрительность местных жителей и ускользнуть от цепких лап полиции?
На шестнадцатый день службы у миссис Адамс Жан Грандье уже был готов пуститься в бега, как вдруг явилось неожиданное спасение в образе почтальона, который принес телеграмму для пожилой леди.
Миссис Адамс лихорадочно распечатала бланк, прочла и в полуобморочном состоянии опустилась на кушетку.
– Мой сын… Боже, помоги нам! – только и успела пробормотать она.
– Миледи, что с вами? – бросилась к ней прислуга.
– Мой единственный сын, капитан артиллерии, тяжело ранен под Кимберли, который осаждают эти проклятые буры.
«Капитан Адамс? Артиллерист? Уж не тот ли это Адамс, что был среди палачей Давида Поттера?» – мгновенно мелькнуло в голове Жана. Но пожилая англичанка уже взяла себя в руки:
– Немедленно туда! Ухаживать, утешать, окружить материнской заботой… Жанна, готовы ли вы сопровождать меня?
Сорвиголова едва не подпрыгнул от восторга. Какой шанс без всякого риска, без затрат и с максимальной скоростью оказаться в зоне военных действий!
– Иначе и быть не может, миледи! – скромно ответил он.
– Благодарю вас, вы славная девушка! Возьмите самое необходимое – и в путь. Не теряя ни минуты!
Наскоро были уложены вещи. Набив карманы золотыми соверенами, миссис Адамс заперла дом, поручила соседям присмотреть за псом и помчалась на вокзал в Кейптауне.
От Кейптауна до Кимберли примерно тысяча сто километров по железной дороге. В мирное время поездам требовалось около тридцати часов, чтобы преодолеть это расстояние, но во время войны не существовало расписаний и графиков движения. Человек, не имевший отношения к боевым действиям, мог считать себя редким счастливцем, если ему вообще удавалось сесть в поезд. Поэтому миссис Адамс со своей прислугой Жанной оказались в затруднительном положении.
Несчастная леди напрасно металась, бегала от одного железнодорожного чина к другому, расспрашивала, умоляла, раздавала золото. Все было до отказа забито военными грузами, и нигде не нашлось бы места даже для крысы. Миссис Адамс уже совсем было отчаялась от мысли, что ей ни за что не попасть туда, где страдает ее сын, как вдруг перед ней с почтительным поклоном остановился человек в форме капитана медицинской службы.
Узнав приятеля сына, военного хирурга, пожилая леди воскликнула:
– Доктор Дуглас! Вы и представить не можете!..
– Миссис Адамс! Боже, вы покинули Англию?
– Чтобы быть рядом со своим сыном и вашим другом! Он ранен под Кимберли, а у меня нет возможности добраться туда. Какая жестокая штука – эта война!
– А почему бы вам не поехать со мной, миссис Адамс? Через десять минут в Магерсфонтейн отправляется санитарный поезд. Я его начальник. И уж местечко для матери моего лучшего друга в нем найдется.
– Да благословит вас Господь, доктор!
Хирург подхватил миссис Адамс под руку и зашагал к своему составу, а навьюченная двумя саквояжами[33] лже-Жанна замыкала шествие.
Санитарный поезд уже пыхтел на запасном пути, готовый к отправлению. Он состоял из кухни, аптеки и двенадцати спальных вагонов, на дверях которых виднелось изображение красного креста. Два хирурга, четыре сестры и двадцать четыре санитара ожидали своего начальника, а раненые должны были появиться лишь по прибытии на место.
Не успели доктор Дуглас, миссис Адамс и лже-Жанна разместиться в одном из вагонов, как раздался гудок паровоза, состав тронулся и покатил по единственному свободному пути. Если ничего не произойдет, он будет останавливаться лишь для того, чтобы набрать воды, топлива или сменить паровоз. Кроме того, санитарные поезда имеют право обгонять все прочие составы.
Но не успели они проехать и сотни километров, как в Сорвиголове проснулся разведчик. То, что творилось на стальных путях, его поразило: он оказался не в силах даже сосчитать бесчисленные составы, двигавшиеся в зону военных действий. Эскадроны, батареи, артиллерийские парки, пехотные части, скот, фураж, продовольственные склады – громадная армия на всех парах надвигалась на маленькие южноафриканские республики!
Это было грандиозное и в то же время жуткое зрелище! Канадцы, африканцы, австралийцы, бирманцы, индусы вперемешку с бесчисленными британцами – империя вместе со всеми своими колониями шла стереть с лица земли буров и их свободу.
Чтобы обеспечить безопасность движения армии, тыловые воинские части охраняли железнодорожные пути, и повсюду виднелись сторожевые посты, окопы и редуты[34] для защиты виадуков[35], мостов, туннелей и станций.
– Их слишком много… – забывшись, прошептал Сорвиголова, но тут голос миссис Адамс прервал его размышления:
– Жанна, пора подавать чай!..
Ему с трудом удалось вспомнить, что он все еще остается прислугой женского пола. Впрочем, не такое уж это было тяжкое бремя. Миссис Адамс не была капризной, к тому же все необходимое находилось под рукой.
А между тем скорость поезда сорок пять километров в час – сущее чудо в условиях войны. До железнодорожного узла Де-Ар он прошел более восьмисот километров, не потеряв ни часа на стоянках, но отныне с графиком было покончено – состав приближался к театру военных действий.
До английских линий оставалось еще около двухсот пятидесяти километров, но на путях уже образовалась плотная пробка. Санитарный поезд то продвигался вперед на десяток километров, то отползал назад, потом снова полз вперед и наконец достиг реки Оранжевой. Ему удалось проскочить мост, и он продолжал свой путь, то и дело останавливаясь, а в целом продвигаясь со скоростью тачки, которую толкает инвалид.
