Луи Жаколио - Покоритель джунглей
Было решено в тот же день отправить послание в Биджапур, а Нана-Сахиб стал готовиться к отъезду. Приняв решение, он мог успокоиться только после его выполнения.
Наступила ночь, все спокойно спали в Нухурмуре, как вдруг слон Ауджали несколько раз закричал так, что всякому, знавшему его привычки, стало ясно, что в горах происходит что-то необычное. Ласковые слова погонщика Сами, даже угрозы не могли его успокоить. Жители пещер, разбуженные шумом, во главе с Нана-Сахибом поднялись на скалу, возвышавшуюся над окрестностями, чтобы обследовать долину в ночную подзорную трубу. Они стали свидетелями странного зрелища, за которым наблюдали с растущим волнением. Три всадника, пригнувшись к шеям лошадей, взбирались на скалы и летели во весь опор к Нухурмуру, а вдали по равнине в том же направлении неслась длинная черная лента, в которой нетрудно было угадать многочисленный кавалерийский отряд, как видно, преследовавший всадников.
Нана-Сахиб и его спутники не успели обменяться впечатлениями, как трое всадников влетели в пещеры, словно ураган, и, не спешившись, один из них — это был Покоритель джунглей — крикнул:
— Тревога! Тревога! По коням! За нами гонятся три кавалерийских полка: одни отрезают нам дорогу в Гоа, другие загоняют в горы. Мы опередили их всего на десять минут! Тревога! Во имя неба, как можно быстрей! Без разговоров! Иначе мы погибли!..
В Нухурмуре всегда были наготове с полдюжины породистых жеребцов, и через пять минут все были в седле. Барбассон, слишком толстый, чтобы скакать на лошади, поместился в хаудахе Ауджали, который должен был возглавить кавалькаду и увлечь за собой лошадей. На свете не существует лошади, которая могла бы поспорить в скорости со слоном, мчащимся во весь опор.
Только теперь, когда все было готово, обитатели пещер заметили, что одним из всадников была женщина.
— Вперед! И да хранит нас Бог! — звонко крикнул Сердар.
И весь отряд, как один человек, понесся на приступ вершин Нухурмура. Они поспели вовремя, ибо на противоположном берегу озера уже показались преследователи.
Через четверть часа Нана и его спутники благодаря выучке лошадей, привыкших к подобным восхождениям, уже были на вершине гор. Трижды прокричав с ликованием «ура», отряд, словно снежная лавина, понесся вниз по противоположному склону в сторону Гоа.
Нана-Сахиб был снова спасен, ибо успевал раньше своих противников добраться до португальских владений, где ему ничто не угрожало.
Что же произошло в Биджапуре?
События развернулись с головокружительной быстротой. Как только полковник Кемпбелл узнал от сына о существовании обширного заговора, подготовленного его зятем, он не колебался ни минуты. Что значат семейные узы, когда речь идет о чести и родине?
Его жена, героическая Диана де Монморен, выпросила у него только один день отсрочки, чтобы спасти брата. «Он спас тебе жизнь, он только что спас Эдуарда, — сказала, уезжая, Диана, — я отплачу ему добром и исполню свой долг, а ты исполняй свой!»
Предупрежденные телеграммами губернатора Бомбея, которому Кемпбелл все рассказал, губернаторы Мадраса, Лахора, Агры, Калькутты, вице-король, находившийся в то время в Биджапуре, немедленно приняли самые энергичные меры, чтобы задушить восстание в зародыше. Четыре раджи Декана были арестованы вместе со всеми, кого подозревали в причастности к заговору. Пресечь восстание было легко, ибо окончательно еще ничего не было готово.
Узнав о случившемся, Сердар в отчаянии смиренно склонил голову.
— Бог против меня, — сказал он сестре, — быть может, он готовит Индии иную судьбу. Я прекращаю борьбу, но спасу Нана-Сахиба или погибну.
— Я не покину тебя, — ответила храбрая женщина, — пока не уверюсь, что ты в безопасности.
И оба отправились в путь вместе с верным Анандраеном.
Два часа спустя вице-король отправил за ними в погоню всю кавалерию, имевшуюся в его распоряжении.
Через день после описанных событий, когда Нана-Сахиб, Покоритель джунглей и несколько верных им индусов садились на «Диану», стоявшую на рейде в Гоа и отправлявшуюся в неизвестном направлении, в португальском городе вдруг распространился слух, что сэра Джона Лоуренса нашли убитым в своей постели.
— Какое счастье, что в это время тебя не было в Биджапуре! — воскликнула Диана, прощавшаяся с братом. — По крайней мере никто не сможет обвинить тебя в этом гнусном преступлении.
— Преступление ли это, Диана? — спросил Покоритель джунглей. — Вспомни о потоках крови, пролитых этим человеком, подумай, сколько несчастья он мог бы еще принести.
— О, Фредерик!
— Диана, правосудие божье не имеет ничего общего с извилистыми путями правосудия людского. Оно карает так и тогда, когда сочтет это необходимым… Прощай!
— Когда я увижу тебя, Фредерик?
— Никогда, Диана! Я не нуждаюсь в обществе, которое разбило мою жизнь и в котором каждый день торжествуют интриги, подлость, малодушие… Прощай, Диана, будь счастлива.
Это были его последние слова.
— Полный вперед! — скомандовал капитан «Дианы».
Изящный маленький корабль отчалил от пристани и, постепенно набирая скорость, направился в открытое море.
Опершись о руку Барбассона, Диана молча плакала на берегу…
— Все равно, — сказал провансалец, сдерживая слезы, — хорошо, черт возьми, что Барнетта здесь нет, с его-то сердцем… Бедняга, он бы слишком страдал!
Прежде чем отплыть во Францию, Барбассон узнал из газет все подробности смерти сэра Джона Лоуренса.
Тщетно пытаясь в течение суток проникнуть во дворец сэра Джона, Утсара и Дислад-Хамед, дойдя в экзальтации почти до безумия, сумели наконец в одну из ночей обмануть стражу и слуг. Попав во дворец Адил-шаха, они бросились по коридору, ведущему в спальню вице-короля. Несчастный спал. В исступлении и ярости убийцы изрезали его на куски. Когда прибежала стража, потерявший рассудок Дислад-Хамед стоял возле трупа на коленях и пил его кровь…
Неделю спустя пакетбот «Донай» уносил наконец Барбассона к славному городу Марселю, который он покинул двадцать пять лет тому назад.
Если вам случится проезжать через Бланкард, станцию по дороге из Марселя в Ниццу, и вы заметите элегантную виллу индо-азиатской архитектуры с куполами и минаретами, увенчанную полумесяцем в честь Пророка, не спрашивайте, кому она принадлежит.
Бывший адмирал флота имама Маската, Барбассон, безутешный друг Боба Барнетта, осуществил наконец свою мечту: он живет здесь, предаваясь воспоминаниям и рыбной ловле. Пусть Магомет, веру в которого он сохранил, будет к нему благосклонен и дарует ему долгую жизнь.
