Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.
Князь говорил уверенно, потому что, как и Додд, считал крепость неприступной. Они вернулись к двери. Баппу потушил лампу и тщательно запер замок арсенала.
Мужчины поднялись по склону и очутились на площадке около дворца, где слуги разносили отдыхающим прохладительные напитки и сладости. Вдалеке слышались женские голоса — в развлечениях Бени Сингх усталости не ведал. Как всегда, при мысли о килладаре Додда охватила злость. Вместо того чтобы заниматься организацией обороны Гавилгура, толстяк веселился напропалую, тратя время и силы на женщин и вино и словно не замечая нависшей над крепостью опасности. Очевидно, угадав мысли полковника, Баппу состроил гримасу.
— Моему брату нравится Бени Сингх. Они развлекают друг друга.
— Вас они тоже развлекают?
Баппу остановился у северной стены дворца, откуда через ров открывался вид на Внешний форт, гарнизон которого составляли Львы Аллаха.
— Я дал брату клятву верности и никогда ее не нарушу.
— Должно быть, есть и такие, — осторожно заметил Додд, — кто предпочел бы видеть на троне вас, а не вашего брата?
— Конечно, — совершенно спокойно ответил Ману Баппу, — но они враги моего брата, а я поклялся защищать его от всех врагов. — Индиец пожал плечами. — Нужно довольствоваться тем, полковник, что даровала нам судьба. Мне судьбой назначено вести войны, и этим путем я буду следовать до конца и в полную меру своих сил и способностей. — Он указал на глубокий ров, разделявший Внешний и Внутренний форты. — Здесь я одержу победу, благодаря которой мой брат станет величайшим в Индии правителем. Британцам не остановить нас. Даже если они проложат дорогу, даже если втащат наверх свои орудия, даже если проломят стены, даже если захватят Внешний форт, им придется перейти ров, а это невозможно. Его не перейдет никто. — Баппу смотрел в теснину затуманенными глазами, как будто уже видел стекающую по камням кровь. — Кто держит под контролем этот ров, тот контролирует всю Индию. Мы разобьем британцев. Мы откроем подвалы и соберем новую армию, которая прогонит красные мундиры не только из Берара, но и из Хайдарабада, Майсура и Мадраса. Я сделаю брата императором Южной Индии, а мы с вами, полковник, будем его генералами. — Князь повернулся и устремил взор на затянутую пыльной завесой южную часть неба. — Все это будет принадлежать моему брату, — негромко сказал он, — но начнется великое освобождение здесь. В Гавилгуре. И здесь же, в Гавилгуре, для Банпу все закончится. Мысль эта пришла к Уильяму Додду неожиданно, но картина будущего предстала перед ним с полной ясностью. Человек, терпящий на посту килладара крепости такого труса и тупицу, как Бени Сингх, и защищающий такого ничтожного правителя, как раджа Берара, недостоин быть генералом и главнокомандующим армии всей Индии. Нет, решил в этот миг Додд, все будет иначе. Он разобьет британцев, а потом нанесет удар по Баппу и Бенни Сингху. Он соберет огромную армию и с ее помощью нагонит страху на богатые княжества Южной Индии. Такое уже удавалось другим европейцам. Бенуа де Бойн овладел богатствами, которые и не снились иным королям христианского мира. Джордж Томас, неграмотный ирландский моряк, управлял княжеством от имени своей овдовевшей любовницы. Додд уже видел себя новым Престером Джоном. Он соберет новое королевство из обломков растерзанных княжеств и построит новый дворец в Гавилгуре. Дворец, которому не будет равных во всем свете. У него будут золотые крыши, стены из белого мрамора и садовые тропинки, усыпанные жемчугом. Со всей Индии к нему на службу будут приходить самые умные, самые смелые, самые достойные. Он станет Повелителем Гавилгура. Додд улыбнулся. Неплохо для сына мельника из Суффолка. Такое уж это место, Гавилгур. Оно пробуждает в людях высокие устремления. Направляет их помыслы в вышину. Додд знал: из всех стран на земле именно в Индии мечты человека чаще всего становятся реальностью. Здесь мужчина либо преступает все пределы богатства, либо впадает в полное ничтожество.
Он, Уильям Додд, ничтожеством не станет. Он станет повелителем Гавилгура и ужасом для всей Индии.
Как только разобьет красномундирников.
* * *— И это лучшее, что вы смогли отыскать? — разочарованно спросил Торранс, оглядывая самую большую комнату временно конфискованного для нужд армии дома.
— Никак нет, сэр, — ответил Шарп. — Был еще чудный домик у дороги. С большим тенистым садом, прудом, фонтаном и танцующими девицами, но я подумал, что вам больше понравится вид из этих окон.
— Сарказм прапорщику не к лицу, — указал капитан, опуская на земляной пол седельные сумки. — Прапорщику вообще мало что к лицу, кроме скромного служения вышестоящим. Что ж, полагаю, придется довольствоваться тем, что есть. А это еще кто? — Он вздрогнул от неожиданности, когда из другой комнаты появилась владелица дома.
— Она живет здесь, сэр.
— Нет-нет, только не сейчас. Избавьтесь от этой мерзкой чертовки! И детишек ее не забудьте выгнать! Брик!
С улицы, еще щурясь от солнечного света, вошла Клер Уолл с тяжелым узлом.
— Сэр?
— Я проголодался, Брик. Отыщи побыстрее кухню. Мы поздно вышли, Шарп, — пояснил капитан, — и пропустили обед.
— Наверное, поэтому вас хочет видеть генерал. Не потому, сэр, что вы пропустили обед, а потому что инструменты не прибыли вовремя. Саперы не могут начать работу.
Торранс в ужасе уставился на Шарпа.
— Уэлсли хочет меня видеть?
— Так точно, сэр. В шесть часов, в его палатке.
— Господи! — Капитан в отчаянии сорвал с головы треуголку и запустил ее в угол. — Только потому, что мы немного запоздали?
— На двенадцать часов, сэр.
Торранс бросил на Шарпа сердитый взгляд, потом достал из кармашка часы.
— Боже, половина шестого! И что же делать? А вы не могли бы привести себя в порядок и…
— Ему нужен не я, сэр, а только вы.
— Ничего, увидит двоих. Почистите мундир, причешитесь, вымойте лапки, утрите носик… — Капитан вдруг нахмурился. — Почему вы не сказали, что спасли генералу жизнь?
— Неужели, сэр? В самом деле спас?
— Я хочу сказать, черт возьми, он ведь должен быть вам признателен, верно? — Шарп пожал плечами. — Конечно. Вы спасли ему жизнь, и, следовательно, он перед вами в долгу. Скажите генералу, что у нас не хватает людей, что мы не можем управлять всем обозом. Замолвите за меня словечко, и я отвечу любезностью на любезность. Брик! К черту обед! Мне нужен выглаженный мундир, начищенные сапоги и… да, расчеши плюмаж!
Дверь приоткрылась, и в комнату протиснулся Хейксвилл.
— Ваш гамак, сэр, — сказал он и только тогда увидел Шарпа. Физиономия его растянулась в ухмылке. — Посмотрите-ка, кто тут у нас! Шарпи!
Торранс подбежал к сержанту.
— Мистер Шарп — офицер, Хейксвилл! Соблюдайте субординацию! Мы не допустим вольностей!
— Виноват, сэр. — Щека у сержанта задергалась. — Забылся. По причине встречи со старым боевым товарищем. Рад вас видеть в полном здравии, мистер Шарп.
— Врешь, мерзавец.
— А что, сэр, разве офицеры не обязаны соблюдать субординацию? — обратился Хейксвилл к капитану, но тот уже отправился на поиски Дилипа. Сержант снова повернулся к Шарпу. — Видать, Шарпи, судьба у нас такая, быть вместе.
— Держись от меня подальше, Обадайя, и не попадайся под руку, а то ведь я тебе могу и горло перерезать.
— Меня нельзя убить, Шарпи! Нельзя убить! — Конвульсии перекосили его физиономию. — Так сказано в Писании. — Он оглядел прапорщика с головы до ног и медленно покачал головой. — Ну и вид! Да такому только под хвостом у овцы и болтаться. Не офицер ты, Шарпи. Не офицер. Не из того теста замешан. Позор для всей армии.
Торранс забежал в дом, крикнул слуге, чтобы тот завесил окна муслиновыми шторами, заскочил в кухню, торопя Клер, споткнулся о ранец Шарпа и выругался.
— Чье это?
— Мое.
— Надеюсь, вы не собираетесь расположиться здесь на постой, а, Шарп?
— Неплохое место, сэр. Не хуже других.
— Мне компания не нужна. Подыщите себе другое место да… — Торранс осекся, вспомнив, что разговаривает с человеком, который, возможно, имеет влияние на Уэлсли. — Будьте так добры, Шарп. Не терплю тесноты. Знаю, да, недостаток, но что есть, то есть. Мне необходимо одиночество, Шарп. Уединенность. Такова моя природа, Брик! Что я сказал насчет треуголки? Да пошевеливайся же!
Шарп забрал ранец и вышел в садик, где Ахмед натачивал свой трофейный тулвар. Следом, бормоча что-то под нос, выбежала Клер Уолл с сапогами капитана.
— Почему вы, черт возьми, служите ему? — спросил Шарп. — Почему не уйдете?
Молодая женщина остановилась и посмотрела на прапорщика. У нее были странные, немного приопущенные веки, что придавало лицу загадочное и трогательное выражение.
— А разве у меня есть выбор? — Она грустно улыбнулась, садясь на землю, беря сапог и доставая сапожную щетку.
