Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 19
1813
ПРОЩАНИЕЯ слышу шум моих лесов,Им вторит песнь полей.Но мне недолго слушать зовРодной страны моей:Уеду я ночной поройВ далекие края;Как призрак, тающий с зарей, К утру исчезну я.
Угаснет мой высокий родНавек во тьме могил;Друзья в нем видели оплот,Врагам он страшен былНе будет над стеной паритьНаш гордый стяг с гербом;Но наше дело будет жить,И мы не зря умрем.
Пускай нам больше не даноОдерживать побед,С монархом нашим все равноМы будем в годы бед;Пускай потомки знать о насНе будут ничего,Мы ни в бою, ни в смертный часНе предадим его.
Всегда короне верен былНаш благородный род,И он в награду получилБогатство, власть, почет.Богатство, слава, блеск венца —Все минет, словно сон.И только верность — дар творца —Бессмертна, как и он.
1813
ИНОК«Куда ж вы меня собрались вести?» —Францисканец спросил опять.А у двух холуев и ответ готов:«Отходящую причащать».
«Но ведь мирен сей вид, он беды не сулит, —Говорит им серый монах.—Эта леди белей непорочных лилей,И дитя у ней на руках».
«Ну-ка, отче, грехи ей быстрей отпусти!Исповедуй — дело не ждет!Чин отправить спеши, или этой душиНочью ж грех на тебя падет.
Панихиду по ней отслужи поскорей,Как вернешься ты в монастырь.Да вели, чтоб гудели колоколаВо всю мощь, на всю даль и ширь».
Вновь с платком на глазах францисканскиймонах,Исповедав ее, ушел.Грех он ей отпустил, а заутра вопилПо хозяйке весь Литлкот-холл.
Был Даррел удал, да иной ныне стал,—В деревнях старухи гугнят.Словно лист, он дрожит и молитву творит,Чуть в обители зазвонят.
Никому гордый Даррел не бьет поклон,Ни пред кем с пути не свернет,Но коль серого инока встретит он,Стороной его обойдет.
1813
МАЯКНезыблем в лоне глубины,Я страж над яростью волны…Алмазом алым я мерцаюИ мрак полночный прорезаю,И, лишь завидя светлый знак,Расправит паруса моряк.
1814
РЕЗНЯ В ГЛЕНКОПевец, поведай, не тая,Зачем мелодия твояВ Гленко, в безлюдные краяЛетит, исполненная горя?Кому поешь ты? Облакам,Пугливым ланям иль орлам,Что в небесах парят и тамТвоей скорбящей арфе вторят?
«Нет, струны не для них поют:У тучи есть в горах приют,Оленя в логове не бьют,На скалах птицы гнезда свили;А тех, о ком я плачу здесь,Ни тихий дол, ни темный лес,Ни кряж, встающий до небес,От вражьих козней не укрыли.
Над замком был приспущен флаг;Ни барабан, ни лай собакНе возвестил, что близок враг,В одежды друга облаченный;И песни звонкие звучат,И прялки брошены — спешат,Надевши праздничный наряд,Гостей приветить девы, жены.
Рука, державшая бокал,Схватилась в полночь за кинжал;Хозяин первой жертвой пал,За хлеб и соль дождавшись платы.И головня из очага,Что согревал вчера врага,Зажгла, как молния стога,Дом, безмятежным сном объятый.
И все смешалось в тот же миг.Напрасны были плач и крик,И ни младенец, ни старикВ ту ночь не дождались пощады.Выл ветер много дней подряд,Разбушевался снегопад,Но вьюг свирепее стократВолк, нападающий на стадо.
Я сед, меня гнетет недуг,Но хоть у арфы слабый звук,Ее не выпущу из рук,Смиренный траур не надену.Будь каждый волос мой — струна,Мой клич вняла бы вся страна:«Шотландия! Пора сполнаВоздать за кровь и за измену!»»
1814
ПРОЩАНИЕ С МАККЕНЗИПрощай, о Мак-Кеннет, наш северный лорд!Прощай, граф Локкаррон, Гленшил и Сифорт!Он утром от нас на чужбину отплыл,Ладью по волнам, словно лебедь, пустил,Утратив на родине власть и права.Прощай же, Маккензи, Кинтайла глава!
Да будут борта его брига прочны,Да будут матросы смелы и верны,А судно умело ведет капитан,Хотя бы ревел и кипел океан.За здравье мы выпить успели едва,Как отбыл Маккензи, Кинтайла глава.
Вздохни, как вассалы его, и проснись,Надуй его парус, полуденный бриз!Будь стоек, как стойки в кручине они,И бриг неустанным дыханьем гониК Испании дальной, но молви сперва:«Прощай же, Маккензи, Кинтайла глава!»
Будь опытным кормчим в пустынях морских;Будь верным вожатым в широтах чужих;Пускай паруса, надуваясь, шумят,Но мчи их быстрей, возвращаясь назадК скалистой Скорроре, где грянут слова:«Вернулся Маккензи, Кинтайла глава!»
1815
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ЮНОМУ ВОЖДЮУсни, мой мальчик, глаза закрой.Был рыцарем славным родитель твой,А мать была леди, сама краса.Твои эти башни, поля и леса.Баюшки-баю, баю, бай,Баюшки-баю, скорей засыпай.
Затишье рожок потревожил опять —Он стражу скликает тебя охранять,И прежде окрасится кровью клинок,Чем вражья нога переступит порог.Баюшки-баю, баю, бай,Баюшки-баю, скорей засыпай.
Мой мальчик, усни. Настанет пора,И трубы спать не дадут до утра.Под дробь барабанов, суровый боец,На бранное поле пойдешь, как отец.Баюшки-баю, баю, бай,Баюшки-баю, скорей засыпай.
1815
