Александр Дюма - Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1

— О моем решении… — повторил молодой человек.

— Да, герцог.

— И… я никогда не вернусь во Францию?

Анна Австрийская задумалась; она вся погрузилась в свои печальные размышления.

— Мне было бы приятно, — сказала королева, — чтобы вы вернулись в тот день, когда я усну вечным сном в Сен-Дени, подле короля, моего супруга.

— Который заставил вас так страдать! — воскликнул Бекингэм.

— Который был королем Франции, — возразила королева.

— Ваше величество, вы полны доброты, вы процветаете, вы живете в радости, вам еще предстоит много лет жизни.

— Что ж? В таком случае вы приедете очень не скоро, — произнесла Анна Австрийская, стараясь улыбнуться.

— Я не вернусь, — грустно молвил Бекингэм, — хотя я и молод.

— Сохрани вас бог…

— Ваше величество, смерть не считается с возрастом; она неумолима: молодые умирают, а старики живут.

— Герцог, оставьте мрачные мысли; я вас развеселю. Возвращайтесь через два года. По вашему очаровательному лицу я вижу, что мысли, которые наводят на вас сегодня такую тоску, рассеются меньше чем через шесть месяцев. Они будут совсем мертвы и забыты через два года.

— Мне кажется, недавно вы вернее судили обо мне, ваше величество, — возразил молодой человек, — говоря, что на нас, Бекингэмов, время не действует.

— Замолчите, замолчите! — сказала королева, целуя герцога в лоб с нежностью, которой не могла в себе подавить. — Уходите, не расстраивайте меня и не безумствуйте больше! Я королева, вы подданный короля Англии. Король Карл ждет вас. Прощайте, Виллье, farewell,[18] Виллье!

— For ever! — ответил молодой человек. И он быстро вышел, глотая слезы.

Анна приложила руку ко лбу и, взглянув в зеркало, прошептала:

— Что бы ни говорили, женщина всегда остается молодой; в каком-нибудь уголке сердца ей всегда двадцать лет.

XLV. Его величество Людовик XIV находит, что Луиза де Лавальер недостаточно богата и недостаточно красива для такого дворянина, как виконт де Бражелон

Рауль и граф де Ла Фер приехали в Париж вечером того дня, когда Бекингэм вел этот разговор с королевой-матерью. Граф тотчас по приезде попросил через Рауля аудиенции у короля.

Утром король вместе с принцессой и придворными дамами рассматривал лионские ткани, которые он подарил своей невестке. Потом был обед. Затем игра в карты. По своему обыкновению, король, встав в восемь часов из-за карточного стола, прошел к себе в кабинет, чтобы работать с Кольбером и Фуке.

Когда министры выходили от короля, Рауль был в передней, и король заметил его через полуоткрытую дверь.

— Чего вы хотите, де Бражелон? — спросил Людовик.

Молодой человек подошел.

— Государь, — ответил он, — я прошу аудиенции для графа де Ла Фер, который приехал из Блуа и очень желает говорить с вашим величеством.

— До игры и ужина у меня остается еще час, — сказал король. — Граф де Ла Фер здесь?

— Граф внизу ждет распоряжений вашего величества.

— Пусть поднимется.

Через пять минут Атос вошел к Людовику XIV. Король принял его с приветливой благосклонностью, какую он проявлял с необычным для его возраста тактом по отношению к людям, не ценящим обыкновенных милостей.

— Граф, — начал король, — позвольте мне надеяться, что вы пришли ко мне с какой-нибудь просьбой.

— Не скрою от вашего величества, — ответил граф, — я действительно являюсь просителем.

— Посмотрим, — весело улыбнулся король.

— Я прошу не о себе, ваше величество.

— Жаль. Во всяком случае, я сделаю для того, о ком вы просите, то, чего вы не позволяете мне сделать для вас.

— Вы утешаете меня, ваше величество… Я пришел говорить с королем о виконте де Бражелоне.

— Граф, это все равно что говорить о вас.

— Не совсем, ваше величество… Того, о чем я хочу просить для него, я не могу желать для себя. Виконт хочет жениться.

— Он еще молод, но все равно… Это человек, полный достоинств. Я найду ему жену.

— Он уже нашел себе невесту, ваше величество, и только просит вашего согласия.

— Ах, значит, нужно только подписать брачный контракт?

Атос поклонился.

— Он выбрал невесту богатую и занимающую такое положение, которое удовлетворяет вас?

Граф колебался с минуту.

— Невеста — фрейлина, — ответил он, — но она не богата.

— Эту беду можно поправить.

— Ваше величество преисполняет меня благодарностью. Однако позвольте мне сделать одно замечание.

— Пожалуйста, граф.

— Ваше величество, по-видимому, говорит о своем намерении дать этой девушке приданое?

— Да, конечно.

— И это было бы последствием моего приезда во дворец? Я был бы очень опечален этим, ваше величество.

— Пожалуйста, без лишней щепетильности, граф. Как фамилия невесты?

— Это, — холодно отвечал Атос, — фрейлина де Ла Бом Леблан де Лавальер.

— Ах, — сказал король, стараясь припомнить это имя, — помню: маркиз де Лавальер…

— Да, государь, это его дочь.

— Он умер?

— Да, ваше величество.

— И его вдова вышла замуж вторым браком за господина де Сен-Реми, управляющего дворцом вдовствующей герцогини?

— Ваше величество прекрасно осведомлены.

— Помню, помню… Затем молодая девушка поступила в число фрейлин молодой герцогини.

— Ваше величество лучше меня знает все.

Король подумал еще и, посмотрев украдкой на озабоченное лицо Атоса, спросил:

— Граф, мне кажется, она не очень хороша собой?

— Я не ценитель, — ответил Атос.

— Я ее видел: она не поразила меня красотой.

— У нее кроткий и скромный вид, но красоты мало, ваше величество.

— Все же прекрасные белокурые волосы…

— Кажется, да.

— Довольно выразительные голубые глаза…

— Совершенно верно.

— Итак, в смысле красоты ничего необыкновенного. Перейдем к денежной стороне дела.

— От пятнадцати до двадцати тысяч ливров приданого, самое большее, ваше величество, но влюбленные бескорыстны. Я сам придаю мало значения деньгам.

— Их избытку, хотите вы сказать; но необходимые средства — вещь важная. Без недвижимости женщина с пятнадцатью тысячами приданого не может оставаться при дворе. Мы пополним недостаток, я хочу сделать это для Бражелона.

Атос поклонился. Король снова заметил его холодность.

— Теперь от состояния перейдем к происхождению, — продолжал Людовик XIV. — Она дочь маркиза де Лавальер, это хорошо, но у нас имеется милейший Сен-Реми, который немного ухудшает дело… Правда, он только отчим, но все же это портит впечатление. А вы, граф, как мне кажется, очень дорожите чистотой вашего рода.