Поль Феваль - Горбун
Донья Круц присела на корточки возле кресла. Ее ноги дрожали.
– Я бы отдал двадцать луидоров, лишь бы узнать, что он ей говорит, – воскликнул Навай.
– Черт побери! – сказал Ориоль. – Я начинаю думать… Послушайте, вы не заметили, он ей ничего не давал выпить? Может быть, любовный напиток?
– Ставлю сто пистолей за горбуна, – объявил Носе.
Горбун продолжал:
– Вы не спите, Аврора. Сердце вас не обмануло. Это я.
– Вы! – пробормотала девушка. – Боюсь открыть глаза. Флора, сестрица, посмотри ты!
Донья Круц поцеловала ее в лоб, и тихо, но уверенно шепнула:
– Он! Он!
Аврора раздвинула пальцы, открывая себе глаза; украдкой взглянула на стоявшего перед ней на коленях и наконец, узнала, узнала! Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, но она неистовым усилием подавила подступавший к горлу радостный крик и осталась неподвижной.
– Эти люди, – продолжал горбун, слегка покосившись на галерею, – не верят в небеса, но зато верят в преисподнюю, а потому, чтобы их обмануть, достаточно перед ними разыграть зло. Подчиняйтесь мне, но не по велению сердца, любимая моя, а будто вами движет колдовство, порожденное по их понятиям некими демоническими силами. Двигайтесь, будто вас притягивает моя рука.
Он сделал несколько пассов перед лицом девушки, и та послушно к нему наклонилась.
– Она поддается! – воскликнул пораженный Навай.
– Поддается, – повторили приятели, а толстяк Ориоль во всю прыть бросился к Гонзаго.
– Вы пропускаете самое интересное, ваша светлость, – с трудом справляясь с дыханием, выпалил он. – На это стоит посмотреть, черт меня побери!
Гонзаго позволил себя подвести к раскрытой двери.
– Тс с. Не спугните! – промолвил кто-то, когда принц подошел. Ему уступили место. От удивления он онемел. Горбун продолжал делать свои магнетические пассы. Аврора, подчиненная и зачарованная, все больше наклонялась к нему. Горбун заметил верно. Те, кто не веруют в Бога, охотно поддаются разным суевериям, как правило, завезенным из Италии, верят в приворотное зелье, в сглаз, в наговор, в оккультизм, каббалу, в черную и белую магию. Просвещенный атеист Гонзаго пробормотал:
– Карамба! Да он же вылитый чародей!
Стоявший рядом брат Паспуаль осенил себя широким крестным знаменем, а Кокардас пробормотал:
– Видать, малыш где-то раздобыл жир повешенного! Как пить дать, раздобыл.
– Теперь медленно, очень медленно, протяни мне руку, – нашептывал горбун Авроре, – будто некая незримая сила тобой руководит помимо твоей воли.
Аврора отняла руку от лица и неловким движением, будто заводная кукла ее опустила. Если бы столпившиеся у дверей ближней галереи наблюдатели видели ее лучистую улыбку! Но сверху им были заметны лишь волнующая грудь да откинутая голова с волной густых каштановых волос. Впрочем, их вниманием теперь целиком владел горбун. Зрители начали его побаиваться.
– Пресвятая дева! – достаточно громко произнес Кокардас. – Она протянула ему руку!
Изумленные наблюдатели оживленно переговаривались.
– Он делает с ней все, что хочет!
– Просто, сущий демон!
Кокардас, повернувшись к напарнику, проговорил:
– Ни за что бы не поверил, если бы, не видел собственными глазами!
– А я хоть и вижу, все равно не верю, – настороженно проскрипел стоящий сзади принца Пейроль.
– Как же можно отрицать очевидное? – упрекали его остальные.
В ответ Пейроль угрюмо покачивал головой. На губах его дрожала недоверчивая усмешка.
– Ничего нельзя оставлять без внимания, – чуть громче продолжал горбун. Сейчас он хотел подключить к игре донью Круц. – Гонзаго и его главный прихвостень уже здесь. Их провести будет потруднее. Придется игру немного усложнить. Когда твоя рука, Аврора, коснется моей, вздрогни и ошеломленно оглянись… так, так, – отлично!
– Нечто похожее я исполняла в опере «Красавица и чудовище», – пожала плечами Нивель. – По моему, удивление мне удавалось лучше. Разве не так, мой пупсик? – обратилась она к Ориолю.
– Вы были, как всегда, бесподобны, – ответил пухленький финансист, – но вы обратили внимание, как эта бедняжка вздрогнула, когда прикоснулась к его руке?
– Очередное подтверждение, того, что он ей на самом деле неприятен, – сказала Сидализа, – и она действует, подчиняясь лишь дьявольскому наваждению.
– Йа, – йа. Неприятен и тьяфольское нафаштение, – подал голос фон Батц, желая показать, что в подобных делах он тоже знает толк.
– А теперь, – продолжал горбун, – повернись ко мне всем туловищем медленно-медленно. Хорошо!
Он поднялся с колен и устремил на нее повелительный взгляд.
– Вставай, не торопись, двигайся, будто большая заводная игрушка. Хорошо. Теперь посмотри мне в глаза, сделай ко мне один шаг и упади в мои объятия.
Аврора все выполнила в точности. Донья Круц сидела, не шевелясь. Очаровательная головка Авроры прижалась к груди Эзопа II, он же Иона, он же Вакх.
На галерее раздался гром аплодисментов.
– Ровно пять минут! – воскликнул Навай, постучав пальцем по стеклышку своих карманных часов.
– Неужто, он превратил очаровательную синьориту в соляной столп? – восхищенно произнес Носе.
Толпа зрителей с шумом хлынула в гостиную. Захихикав сухим смешком, горбун обратился к Гонзаго:
– Право же, ваше сиятельство, это было вовсе не трудно.
– Монсиньор, – озабоченно произнес Пейроль, – здесь, что-то не так. По моему, этот человек ловкий мошенник, – не верьте ему.
– Ты никак испугался, что он у тебя украдет голову? – усмехнулся Гонзаго и, повернувшись к Эзопу II, прибавил: – Браво, друг! Ты получишь, что заслужил.
– Она мне покорилась, ваша светлость!
– Но будет ли покоряться и впредь?
– Только до свадьбы, но не дольше.
– За сколько ты приобрел свой приворотный талисман, горбун? – полюбопытствовал Ориоль.
– Почти за бесценок. Но чтобы им пользоваться, нужно обзавестись еще кое-чем. А уж это обойдется дороже.
– Чем же, если не секрет?
– Умом, – ответил Эзоп. – Ступайте на рынок, ваша честь, и попробуйте прицениться!
Ориоль поспешно нырнул в толпу. В который уж раз наблюдатели наградили горбуна рукоплесканиями. Шуази, Носе, Навай окружили донью Круц и накинулись на нее с расспросами.
– Что он говорил?
– Он говорил по латыни?
– У него был в руках какой-нибудь сосуд?
Придя немного в себя, гитана не без улыбки отвечала:
– Он говорил на древнееврейском.
– Аврора барышня понимала?
– Совершенно легко. Он опустил руку в левый карман и извлек оттуда нечто, напоминавшее… как бы это сказать точнее…
– Кольцо с символами зодиака?
– Может быть пачку голубых акций? – попыталась уточнить Нивель.
