Владимир Ковтун - Полет дракона
Из предосторожности посольский отряд разместили за пределами полиса. Но Ли, и с ним еще несколько офицеров, получили возможность познакомиться со столицей Парфии.
Вместе с Ли и Фэем по городу ходил и Жун. Надо сказать, что этот молодой человек вел себя по отношению к обоим друзьям очень тактично. Понимая, что тех связывает давняя и очень крепкая дружба, он никогда не навязывался, не предлагал своих услуг, и держался просто, как подобает воспитанному человеку.
Впрочем, Фэй никогда не забывал, что именно Жуну он обязан своим спасением от предательской стрелы.
В прогулках по городу, китайцев сопровождал невысокий, вежливый придворный, весьма образованный и хорошо знавший историю своей страны.
Династия Аршакидов{132} расположила столицу своего государства, город Ктесифон, на восточном берегу Тигра. На противоположном берегу этой знаменитой реки стояла Селевкия – торговый центр парфянской цивилизации. Оба града соединял большой каменный мост. Из них - Ктесифон представлял собой царскую резиденцию и военно-административный центр, стремившийся к эллинским образцам управления государством.
В отличие от греков, которые строили свои города по регулярному плану, парфянские полисы тяготели к круглым границам.
- Почему? – Спросил Ли своего провожатого, глядя на округлые городские стены.
- Эта традиция идет из глубокой древности, и объясняется формой военного лагеря, который ставили наши предки. Кроме того, если господин посол изучал свойства геометрических фигур, то знает, что из круга и квадрата равной площади, наименьшую длину имеет окружность.
- А это означает, что затраты на строительство также будут меньше. – Подал голос Фэй.
- Совершенно верно! Кроме того, поле зрения воина, защищающего круглый бастион, больше чем, если бы этот бастион имел прямые углы.
- Разумно! – С уважением констатировал Ли.
Улицы Ктесифона не были широкими, и почти не имели закруглений. На пересечении улиц часто попадались общественные колодцы.
- Для сбора дождевой воды у нас выкопаны пруды. Вода бежит по водостокам и собирается в одном месте. – Пояснил их провожатый.
Ханьцы с интересом рассматривали городские жилища, храмы, дворцы, сложенные из обожженного кирпича, или тесаного камня. Горожане победнее использовали для строительства своих жилищ рваный камень-ракушечник.
Парфянское царство включало в себя множество разнородных племен. Такое же пестрое многообразие царило и в религиозном пантеоне страны. Единой государственной религии в Парфии не было, и наряду с широко распространенным зороастризмом, воздвигались храмы как греческим богам - Аполлону, Зевсу, Артемиде, так и восточным: Атаргатису, Хададе и Беле.
Зеленых насаждений было немного. Только очень богатый горожанин мог позволить себе небольшой сад с собственным водоемом для его полива.
В разных местах города группами располагались каменные усыпальницы.
Одежда прохожих на улицах, являла собой смесь восточной греко-персидской моды. Здесь можно было встретить греческие тоги, туники, сандалии и шляпы для защиты от солнца, наравне с мидийским кафтаном, персидской закрытой рубахой-юбкой, штанами, и высокой остроносой обувью со шнуровкой.
Через мост путешественники прошли в Селевкию. На ее торговых площадях рябило в глазах от обилия разноцветных ковров, ковровых изделий, кошм, паласов, красочных тканей, вышивок и ювелирных украшений.
Географы Страбон и Плиний писали, что парфяне владели тайной изготовления превосходных, особым образом раскрашенных ковров.
«Вот эти малахитовые подвески, как бы они смотрелись на Ли-цин….» - С тоской подумал Ли.
- Осенью здесь бывает большая ярмарка товаров из Шеньду и других стран. Наши караваны ходят в Пальмиру, Армению, Египет, Палестину. – Сообщил провожатый.
Свою длительную прогулку по городу гости завершили посещением храма Солнечного Бога, в котором просили местное божество о содействии и помощи их отряду.
Тремя днями позже «Царь Царей» Митридат II{133} Парфянский принимал иноземцев в своей резиденции.
Огромный царский дворец с фасадом высотою до 20 метров, с 15-метровыми арками, пристенными колоннами и коринфскими капителями, построенный, во многом, по образцам римских, триумфальных арок, произвел на путешественников сильное впечатление.
Ли и с ним пятерых офицеров посольства провели галереями, украшенными изысканной росписью.
В роскошном зале для аудиенций на золотом троне{134}, в пурпурной одежде и с диадемой во лбу, восседал Митридат II. В ту пору ему было около пятидесяти лет, и он находился в самом расцвете сил. Резкая вертикальная морщина между широкими черными бровями, борода с проседью, прямой взгляд и жесткие складки у рта выдавали в нем натуру решительную и властную.
По знаку распорядителя послы приблизились.
- Мне сообщили, что в пределах моего царства еще не было послов из столь далекой страны. - Сказал Митридат, с интересом разглядывая представших перед ним людей.
- Мы рады приветствовать тебя, великий царь, и передать тебе добрые пожелания от Сына Неба - нашего Императора, да здравствуете вы оба в веках! – Ответил Ли.
- Здоров ли мой брат, великий Император Хань? – Вежливо поинтересовался Митридат.
Ли обратил внимание на то, как уверенно и точно произнес парфянский царь непривычное для него слово. Значит, уже не раз произносил его, в разговорах со своими приближенными.
- Благодарю тебя Царь Царей! Заботами Неба наш Император здоров. – Ответил он.
- Я слышал, вы идете в Рим? – Поинтересовался Митридат.
- Да. Таково было желание нашего Повелителя.
- Не буду ли я нескромен, если поинтересуюсь целью вашего похода?
- Она весьма проста. Сведения, которые получены нами о вашей стране и Римской Империи, позволяют нам надеяться на выгодный для всех обмен товарами.
Ли подал знак, и двое офицеров сложили к трону Митридата посольские дары: шелковые одежды, расшитые великолепными драконами, холодное оружие, изготовленное лучшими мастерами Хань и письменные принадлежности – великолепное произведение китайских ювелиров.
Митридат живо интересовался особенностями изготовления того или иного предмета, расспрашивал о жизни в Хань, и ее государственном устройстве и, казалось, совершенно забыл о дипломатической стороне встречи.
Ли отвечал обстоятельно, и со знанием дела.
Митридата поразили географические размеры и численность населения Хань. Не будучи уверен в точном владении Послом местным наречием, он повторил свой вопрос дважды, и остался доволен, видя, что не ошибся.
