Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари
– Вы все ошибаетесь. Или обознались.
– То есть ты отрицаешь, что приходил ко мне во дворец два дня назад?
– Я бы никогда не посмел переступить порог дворца.
– Мы тебя узнали, уродливый марабу. Есть еще один свидетель, скоро мы тебе его представим. Оделся?
– Да, ваше высочество.
Крысолов с Тремаль-Наиком крепко схватили его за запястья и потащили к выходу.
– Что вам от меня нужно? – завопил пленник, отбиваясь. – Я же брамин! Даже раджи не могут трогать брамина!
– Я не индус, и мне плевать на ваших богов и изобретенные ими для вас страшные кары. Хочешь сказать, после смерти моя душа переселится в скарабея, а потом в блоху или вошь? Чепуха! Я смеюсь над Брахмой, Шивой, Вишну, Парвати и даже над жуткой богиней смерти Кали! У меня один Бог, не имеющий никакого отношения к толпе ваших.
– Плавать вам десять тысяч лет по Молочному Океану, прежде чем родиться хотя бы обезьяной, если не кем похуже. Нам, браминам, дарована власть карать и миловать.
– Карай сколько влезет. – Янес подтолкнул упиравшегося лжебрамина. – Но не жалуйся, если тебя покараем мы.
– Вы не посмеете! Я святой человек!
– Ты обманщик и состоишь в шайке разбойников и заговорщиков, собранной безумцем Синдхией.
Услышав имя свергнутого принца, пленник резко повернулся и в упор взглянул на Янеса:
– Синдхия? Кто это?
– Один осел, – ответил Тремаль-Наик. – Обыкновенный осел, прежде правивший Ассамом. Это известно даже пням в лесу, а ты, якобы ученый человек, прикидываешься, будто не знаешь? Разве брамины не изучают историю своей страны?
– Все наше время занято молитвами, – брюзгливо ответил пленник. – Мы общаемся с богами. Что нам до земных царей, у которых нет над нами власти?
– Погоди, скоро увидишь, есть у меня над тобой власть или нет. Давай шевели ногами, или погоню пинками. Поглядим тогда, как твои боги тебя защитят.
Впереди показался свет. Шикари и Каммамури стояли на месте, на случай если парии попытаются вернуться и напасть. Поняв, что деваться некуда, и, очевидно, не веря в защиту богов, лжебрамин быстро зашагал вперед, надеясь на помощь своих товарищей.
Янес с изумлением увидел у ног Каммамури совершенно успокоившихся мастифов.
– Мы вновь можем на них рассчитывать, – объявил маратха. – Они побороли страх.
– Черт с ними, с псами. Приглядись-ка к этому человеку, – приказал ему Янес, подталкивая пленника.
Каммамури поднял повыше фонарь.
– Какая встреча! Господин Янес, вы спрашиваете, видел ли я этого типа прежде?
– Именно. Мы с Тремаль-Наиком нисколько не сомневаемся на его счет.
– Это тот самый брамин, который приходил во дворец. Я хорошо его запомнил. Такой взгляд не скоро забудешь.
– Глаза заклинателя змей, я прав?
– Совершенно правы. Глаза беде. А где его флейта-пунги?
– Она ему не нужна, поверь мне. Этот негодяй и безо всяких дудок ловко управляется со змеями, мы сами в этом убедились. Да, Тремаль-Наик?
– Промедли мы хоть миг – и красавица Сурама осталась бы вдовой, – кивнул индиец.
– И он еще жив?
– Мы не торопимся отправить его на тот свет. Сам знаешь почему.
– Я все понял, господин.
– Предупреждаю, пленник нам попался несговорчивый.
– Ничего, справлюсь. Или я не маратха? Да и марабу в окрестностях города вроде бы не перевелись.
Португалец вопросительно приподнял бровь.
– Увидите, господин, как эти падальщики помогут мне развязать язык пленнику.
– Ладно, марабу так марабу. Всё, возвращаемся во дворец. Сурама, наверное, уже извелась от тревоги. Да и у меня сердце не на месте.
Тонкой стальной цепочкой пленнику связали руки за спиной и под охраной шикари повели к зловонной реке. Мастифы, снова спокойные, бежали впереди отряда, порыкивая и принюхиваясь.
Париев, отпущенных на свободу, дух простыл. Скорее всего, они поспешили покинуть клоаки, посчитав, что легко отделались. Отряд Янеса прибавил ходу, внимательно глядя по сторонам. Впрочем, никто не верил, что безоружные беглецы, лишившиеся вожака, осмелятся напасть.
Не прошло и получаса, как отряд вернулся к тому месту, где крысолов перебросил через сточную реку лестницу. Крик ужаса вырвался из всех глоток. Парии вытащили лестницу на другой берег.
– Карамба! – вскричал Янес. – Они отрезали нам путь назад! У кого достанет храбрости прыгнуть в отравленные воды и переплыть на ту сторону? Крысолов, тебе когда-нибудь случалось делать подобное?
– Нет, ваше высочество. Я знаю, что живым оттуда не выйти. Однако не беспокойтесь, отсюда тоже найдется путь на поверхность.
– Разбойники жестоко подшутили над нами, – сказал Тремаль-Наик. – А ведь у меня тогда промелькнула мысль…
Поняв, что никто из них не рискнет отправиться за лестницей вплавь, они немного передохнули и возобновили путь вдоль черной реки. Крысолов вел отряд, ускорив шаг, словно опасался новой беды. То и дело он останавливался, внимательно осматривая стены и свод, и всплескивал руками. Впрочем, псы оставались спокойны, не обращая внимания даже на лжебрамина.
Через полчаса крысолов вдруг остановился перед аркой и отчаянно вскрикнул.
– Гром и молния! – рявкнул Янес. – Ты меня пугаешь.
– Коридор завален, ваше высочество, выхода больше нет.
– Завален? Но кем и когда? Я не слышал грохота камней.
– Наверное, негодяи сделали это несколько дней тому назад, чтобы в случае чего помешать страже спуститься сюда.
Тонкой стальной цепочкой пленнику связали руки за спиной и под охраной шикари повели к зловонной реке.
– Другие выходы есть?
– Только на том берегу. Точнее, здесь есть один, но узкий, как печная труба, и забран снаружи бронзовой решеткой, которую никому не под силу выломать. К тому же он заканчивается в безлюдном месте. Однажды я нашел там тело юноши, застрявшего между прутьями решетки. Несчастный умер от голода, и никто не услышал его криков и предсмертных стонов.
– Получается, мы погребены заживо, – подвел итог Тремаль-Наик. – Старик, ты хорошо знаешь клоаки. Поройся в памяти. Может, вспомнишь еще одну дорогу?
Крысолов уныло покачал головой:
– Если не переберемся на тот берег и не достанем лестницу, нам отсюда не выбраться.
– Дело принимает неприятный оборот. Не ожидал я подобного сюрприза. – Янес подошел к пленнику и сурово на него посмотрел. – Может, ты знаешь путь наверх?
– Нет, сахиб. Мне почти незнакомы эти подземелья. Я всегда ходил с париями. Того, кто хорошо ориентировался в клоаках, вы прогнали. Теперь он уже далеко.
– Лжешь.
– Зачем мне лгать? Я тоже не хочу умирать в этой смрадной дыре.
Янес в ярости принялся ходить туда-сюда, ругаясь под нос и потрясая кулаками. Затем он подошел к крысолову, неподвижно стоявшему у берега лениво текущего потока, напоминающего густую смолу.
– Что, раздумываешь, не прыгнуть ли туда?
– Прыгать я точно не собираюсь. Однако обещаю, мне удастся перебраться и
