Яма - Борис Акунин
Мы с господином открыли четвертую страницу, прочитали заметку. В ней сообщалось, что из-за неисправности электрической проводки, совсем недавно установленной в особняке на бульваре де ля Соссе, ночью случился пожар. Жильцов – господина и госпожу Эрмин, а также их двадцатилетнюю дочь Корделию – вынесли из дома пожарные, однако вернуть к жизни смогли только девушку. Она надышалась дыма, но здоровое сердце и молодые легкие выдержали испытание, оказавшееся фатальным для пожилых родителей. Мадемуазель поразила пожарных тем, что, едва очнувшись, бросилась назад в огонь спасать свою любимую собачку.
Ниже рисунок: барышня в ночной рубашке, с пикантно обнаженным плечом и растрепанными волосами прижимает к груди пушистого пса. Подпись: «Ради Лулу я не пожалела бы и жизни! Он всё, что у меня осталось!»
В заключение говорилось, что м-ль Эрмин теперь унаследует всё колоссальное состояние отца.
По бриллиантовым серьгам, по элегантному наряду, по бархатному портфельчику было видно, что наша собеседница принадлежит к высшей прослойке обеспеченного класса, и все же упоминание о «колоссальном состоянии» заставило нас с Эрастом Петровичем переглянуться.
– Теперь понятно, – сказал господин. – У вас похитили собаку и требуют за нее выкуп. Причиной преступления, вероятно, стала вот эта статья. Из нее злоумышленники узнали, во‐первых, что вы очень богаты; во‐вторых, что вы безмерно любите вашего бишона, и, в‐третьих, что вы одиноки – ни братьев, ни сестер. Идеальная мишень для вымогательства. Вам осталось лишь объяснить, почему вы находитесь в этой гостинице и почему вы приняли нас за похитителей.
– Вчера я провела бессонную ночь, потому что накануне пропал Лулу. Мы с лакеем и горничной обклеивали окрестные улицы объявлениями. Я обещала тому, кто приведет мое сокровище домой, сто франков. Обессиленная, я уснула на козетке. В полдень меня разбудила служанка. Сказала, звонит мсье, который видел Лулу. Я так обрадовалась! А он, этот ужасный человек, говорит шипящим голосом: «Ваша болонка у нас. Если вы хотите снова ее увидеть, вам придется раскошелиться. И ста франками вы не отделаетесь».
– «У нас»? Именно так? Вы хорошо запомнили?
– Да. Он и потом всё время говорил «мы». «Мы пришлем вам коврик из ее шкуры» и прочие ужасные вещи. Я поняла, что он совершенно не разбирается в собаках, если принял Лулу за болонку, и стала умолять его ни в коем случае не кормить моего малыша костями, это ему вредно. «А мы и не собираемся его кормить, вот еще, – ответил негодяй. – Слышите, как псина воет от голода?» И я услышала плач Лулу. Бедненький, как же ему плохо и страшно!
Пришлось опять подождать, пока мадемуазель плачет. Наконец она высморкалась теперь уже в мой платок, который совать в карман я не стал.
– …Потом он стал меня инструктировать. Во-первых, полиции и вообще ни единой живой душе ни слова. За каждым моим шагом следят те, кто выкрал Лулу. При малейшем подозрении собаку убьют. Во-вторых, я должна вечером снять в гостинице «Мирабо» на рю де ля Пэ комнату, сорок первый номер. Со мной свяжутся, когда убедятся, что я исполнила первое условие. Я положила в портмоне десять тысяч, чековую книжку и вечером прибыла сюда. Всю ночь я прождала перед дверью, но ничего не произошло. А сейчас, услышав в коридоре приглушенные голоса, говорившие на непонятном языке, я решила, что это наконец похитители. Дело в том, что человек, который мне телефонировал, говорил по-французски с акцентом.
– Десять тысяч? – удивился я. – Вы готовы заплатить за собаку такие деньги?
– Я дам и больше. Сколько попросят, столько и дам. Потому и взяла чековую книжку. Вы не должны меня осуждать, мсье Маса, – вдруг забеспокоилась госпожа Эрмин. – Я знаю, вокруг много несчастных людей, которым не хватает даже на хлеб, но, пожалуйста, не считайте меня взбалмошной богачкой, кидающей деньги направо и налево. Я люблю моего Лулу, и он меня любит. Наверное, вам мои слова покажутся странными, но любовь собаки накладывает еще большие обязательства, чем любовь человека. Потому что у собаки кроме тебя никого нет и никогда не будет, ты – вся ее жизнь, весь ее мир. Предать собаку хуже, чем предать мужа или даже ребенка!
– Перестань пучить глаза. У этой девушки благородное сердце, – сказал мне Эраст Петрович по-русски.
– Я не пучу. Я восхищаюсь, – ответил я. – Редко встретишь западную женщину, столь глубоко понимающую суть любви и верности.
– Вы обсуждаете, как спасти Лулу? – с надеждой спросила Корделия. – Как вы думаете, почему похитители со мной не связались? А вдруг они узнали, что я нарушила первое условие?
Мы переглянулись.
– Вы его нарушили? Каким образом?
– Я не стала обращаться в полицию и не сказала о требованиях звонившего никому, даже слугам. Но я обратилась в частное детективное бюро.
– Вот что означали ваши слова «Так я уже…», – кивнул Фандорин. – Вы хотели сказать, что уже работаете с кем-то из наших коллег. С кем же? С Ляруссом, с Гранже или, может быть, с Колоннá?
Господин назвал трех лучших парижских специалистов.
– Нет, я подумала, что звонить в местную сыскную контору опасно. Что если кто-нибудь из моих слуг подкуплен и подслушает? Или вдруг у похитителей свой человек на телефонной станции?
– Совершенно резонное предположение, – одобрил Эраст Петрович и посмотрел на меня взглядом, в котором читалось: «Она еще и умна». – Как же вы поступили?
– У покойного батюшки в кабинете прямая телеграфная линия в Лондон. У папá партнерство с благотворительным фондом Уильяма Рэтбоуна Шестого. Я умею пользоваться аппаратом, мне нравилось помогать отцу в работе. А недавно я прочитала в газете, что в Англии открылся филиал американского детективного бюро «Larr Investigations», где все агенты – женщины.
– Слышал про такое, – кивнул господин. – Эта фирма отпочковалась от «Пинкертона».
– Я подумала, что женщина вызовет у похитителей меньше подозрений. Отправила мистеру Рэтбоуну телеграмму, в которой попросила его связаться с агентством «Ларр». Объяснять ничего не стала, написала лишь, что дело очень важное и очень срочное. Сообщила, что искать меня следует в отеле «Мирабо». Рэтбоун – человек, на которого можно положиться. Через час я получила ответ с одним-единственным словом: «Done». Надеюсь, сотрудница агентства прибудет сегодня.[6]
– Значит, вы допускали, что похитители с вами ночью не с-свяжутся?
– Да. Я не исключала, что они захотят убедиться, нет ли слежки. Для этого им и понадобилось изолировать меня в гостинице.
