Игорь Лощилов - Батарея держит редут
Аббас-Мирза, взбешенный непокорностью Шуши, отказался возвратить майора Челяева. А насчет своих заложников, которые пришли из крепости, сказал, что этих болванов можно отправить назад, тогда они принесут пользу хотя бы тем, что русским потребуется их кормить. В таком виде Болдину передали слова принца. К самому же его не допустили и под угрозой смерти велели немедленно убираться вон. «И что тут можно сделать против коварных азиатов?» – думал Болдин, возвращаясь из персидского лагеря. Полковник Реут тоже, конечно, возмутился, но и ему более ничего не оставалось. Иное дело Антонина, Челяев был ее крестным отцом, почитай что родным, и она с безоглядной решимостью молодости оставить его в беде не захотела. Поделилась с Болдиным своим намерением освободить коку Петю, тот, разумеется, стал ее отговаривать, да ведь на девичью прихоть угомона нет. Не поможете, сказала, одна пойду, а коли отцу скажете, вовсе знать перестану. Делать нечего, обещал свою помощь.
И вот в одну темную дождливую ночь Болдин, взяв группу солдат, вышел из крепости и направился в стан персов. Стража, укрывшаяся от непогоды, была беспечна, посты миновали благополучно. План был такой: учинить переполох и, воспользовавшись последующей суматохой, вызволить Челяева из плена. Армяне по заказу Болдина изготовили в своей мастерской несколько десятков ручных бомб, ими вооружили метальщиков, которые должны были взорвать их в разных частях стана. Проникнуть же к землянке, где содержался майор, и освободить его предстояло самому Болдину. В последний момент к нему присоединилась и Антонина, которую никак было не удержать в крепости.
Сначала все шло благополучно, солдаты разошлись по местам, Болдин запалил свою бомбу, которая оглушительно взорвалась, а вслед за этим послышались и другие взрывы. Персидский стан пришел в движение, людей охватила паника, они натыкались друг на друга в темноте, метались, подгоняемые взрывами, и не знали, в какую сторону бежать, ибо взрывы слышались отовсюду.
За те несколько дней, которые пришлось провести в плену, Болдин хорошо изучил персидский стан и к месту содержания майора добрался быстро. Охраны, как и следовало ожидать, возле нее не было, проникнуть вовнутрь не составило труда – новый взрыв, утонувший в общем грохоте, не привлек пристального внимания. Увы, место предполагаемого заточения узника оказалось пустым.
Болдин растерялся, искать Челяева в неприятельском лагере, охваченном паникой, не имело смысла, Антонина это понимала тоже, оставалось одно: подать условленный сигнал на возвращение в крепость, что благополучно и совершилось. Вылазка, слава богу, обошлась без потерь. Но поручика ожидали неприятности с другой стороны. Заметив суматоху, поднявшуюся в неприятельском лагере, в крепости объявили тревогу. Обстановка для полкового командира оказалась в высшей степени неясной, он послал за помощником коменданта, но того не могли найти, что добавило беспокойства. Когда же обнаружилось исчезновение дочери, Реут почти потерял голову. Это неприятное для полковника состояние продолжалось до тех пор, пока не возвратились участники вылазки. Обычно спокойный Реут на этот раз вышел из себя и обрушился на Болдина за проявленное самоуправство. Приказал отправляться ему под домашний арест, дочку тоже не пощадил: закрыл в комнате и никаких объяснений слушать не пожелал.
Однако первая гроза продолжалась недолго. А причиной тому послужил майор Челяев, из-за которого все началось. Через некоторое время он появился в крепости сам, к удивлению и радости ее обитателей. Как раз накануне устроенной вылазки его перевели в зиндан – обычную тюрьму для преступников, лишив таким образом статуса заложника. Оттуда ему удалось бежать, воспользовавшись поднявшейся суматохой, а добраться до крепости и проникнуть в нее с помощью тайного хода оказалось уж совсем нетрудно.
Сведения, которые сообщил Челяев, и то, что было уже известно, давали основание определить общую стратегию действий противника. Реут посчитал нужным поделиться своими соображениями с князем Мадатовым, с кем у него сложились дружеские отношения. Генерала Ермолова он решил на этот раз не тревожить. Вызвал к себе Болдина и как ни в чем не бывало заговорил:
– Поедете к генералу Мадатову, его в последний раз видели у Красного моста через речку Храм, вот здесь. – Полковник показал на карте. – Где он сейчас, не знаю, сориентируетесь сами. Передадите ему мое письмо, оно о том, что затевают персы. Я помощи у генерала не прошу, у него свои задачи, но если будет интересоваться, расскажете все как есть, у нас секретов нет. Воевать будем, пока хватит сил, но их, к сожалению, немного. И еще одно... – Полковник помолчал, как бы подыскивая слова: – С вами поедет моя дочь, я прошу генерала позаботиться о ней. И вас прошу о том же, это все, что у меня есть, не подведите старика...
Тут голос Реута дрогнул, и он отошел в дальний конец комнаты, пытаясь скрыть волнение. Потом подал Болдину письмо.
– Вот, ознакомьтесь. Секретов тут никаких нет, но не хотелось бы, чтобы его читали посторонние лица.
Болдин взял бумагу, она содержала всего несколько строк:
«Любезный князь! Вот уж месяц как я воюю с супостатами, вторгшимися в наш край. Все вокруг ими разорено, твое имение сожжено, только и удалось, что спасти сотню жителей да кое-какой скот. Держимся из последних сил, едим лошадок да зерно из сусеков выметаем. Еще пару недель выдюжим, а там как Бог всемилостивый положит.
Принц тревожить нас в последнее время перестал, хотя сил у него во многажды больше. Могу предположить почему. Ведомо стало, что он отправил царевича Александра поднимать лезгин. У Раздана копит силы Эриванский сардар, а в Шемахе к Каспию идет Гуссейн-Кули. Ежели враги сговорятся и ударят разом, то нам придется туго. Главная опасность, думаю, идет сейчас от царевича Александра: взбунтуются лезгины, за ними весь Дагестан, а там и Чечня – супротив этих волков всему стаду может быть большой урон. Царевич, слышно, идет на Нуху, так ты бы исхитрился и остановил бы его, пока он не разогнался и разбойниками не усилился.
Посылаю сие письмо с поручиком Болдиным, а с ним и дочку свою Антонину, сохрани ее, как сможешь, а я со своими людьми стал насмерть».
Болдин вернул письмо.
– Господин полковник... Иосиф Антонович... – голос его прервался, – будьте спокойны и за письмо, и за Антонину Иосифовну, сделаю все возможное и невозможное, чтобы доставить их по назначению. И сам не замедлю явиться к вам со свежими силами...
Реут взмахнул рукой.
– Это как князь распорядится, будете находиться в его распоряжении. Удачи тебе, сынок...
Первые победы
