Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Вы представляете, прямо возле ручья я на них наткнулась! – сказала девушка, водрузив посуду на стол, – какие красавцы, а?
– Это что, грибы? – спросила Роксана, щуря глаза в темноте, ослабленной светом луны и звёзд.
– Грибы, милая, грибы! Как думаете, сварить их или пожарить?
– Свари их в мясном бульоне, – сказал Рагдай, – воды ещё в бочке много, а медвежатина – в подполе. Чугунок возьми самый лучший, самый большой! Добавь щавеля, крапивы.
– Ты меня суп собрался учить варить? – вознегодовала Прокуда, и, щёлкнув Рагдая по лбу, гордо направилась с четырьмя красавцами в дом. Вскоре из трубы заструился дым. Ветер относил его к западу и тянул над верхушками самых древних, самых высоких елей.
– А ты хотела уехать, – стал тормошить Роксану Рагдай, целуя её в мечтательно приоткрытый рот, – так вот и осталась бы ты без грибного супа!
– Теперь уже не хочу, – сладко протянула Роксана, прихлопнув на своей шее двух комаров, – я очень люблю грибы! А сейчас Талут ещё принесёт какой-нибудь рыбы. Как думаешь, принесёт?
– Да, если его русалки не утащили в омут!
– Тогда я им не завидую! Ведь Прокуда бросится вслед за ним. Она его очень любит, хоть они часто дерутся.
Талут вернулся без рыбы. Кинув на землю удочки, он уселся рядом с Рагдаем и стал отмахиваться от звонкой, писклявой тучи, кружившейся над столом.
– Один окунёк попался, да и тот – с палец! Я его выпустил. Вот тебе и вечерний клёв!
– А давай-ка перед зарёй пойдём на тетеревов, – предложил Рагдай, – проводник сказал, что они где-то там, на севере, за каким-то большим оврагом токуют.
Талут задумался.
– Ой, смешно! На тетеревов! – вскричала Роксана, – да много ль вы их набьёте? Стрелки из вас никудышные!
– Да, Малька бы сюда, – с грустью согласился Талут, – но ведь одного-то я подстрелил!
– Это был глухарь! Он сидел на дереве, рядом с домом, и крепко спал. Даже косоглазый, стреляя в него из лука, не промахнулся бы!
– Нет, Роксанка, это был тетерев, – оскорбительно потянул Рагдай весёлую спорщицу за косичку, – ну что, Талут? Пойдём, попытаем счастья? Почему нет? Луки неплохие, стрел много.
– Почему нет? – повторил Талут. На том и условились.
Грибной суп был вскоре готов. Ели его четверо друзей прямо из горшка, за тем же столом, погружая в варево ложки, вырезанные из липы. При этом они молчали. Суп был горячим, густым, наваристым. Тишину, в которую ночь погрузила лес, нарушал лишь филин. Он хлопал крыльями и стонал где-то на бугре, за болотом.
После полуночи, когда месяц выплыл из облаков и осветил лес, а травы окутал зыбкий туман, разошлись по комнатам. Обнимая под одеялом Роксану, Рагдай сказал:
– У меня нет времени! Через час мне уже вставать.
– Ну, не через час, через три, – сонно отмахнулась Роксана, спавшая на боку, – ночи уже длинные. Не июнь!
– Но я всё равно не высплюсь!
– Так засыпай, твою мать! Кто тебе мешает?
– А как я могу уснуть, если ты рубашку сняла?
– Ой, как будто ты бы её не снял! Негодяй, подлец! Невинную девушку совратил, а теперь она во всём виновата… Чёрт с тобой, на!
– Чертовка со мной.
Через три часа, когда ещё было совсем темно, Рагдай и Талут ушли на охоту. Две их подруги проснулись после восхода солнца. Быстро доев грибной суп, они через ельничек побежали к речке, купаться. Было тепло, почти жарко. В безоблачном синем небе повисла дымка. Речка текла в низких берегах, среди ивняка и сосновых рощиц. В ней были омуты, отмели и стремнины.
Песчаный участок берега примыкал к глубокой и тихой заводи. Поныряв и поплавав среди кувшинок, две молодые женщины шлёпнулись животами на тёплый береговой песок и стали болтать под пристальным наблюдением птиц, которые обитали в кустах над речкой. Птицы переговаривались отрывисто и сердито. Видимо, им уже опостылило каждый день глядеть на голых ныряльщиц, которые обсуждали глупости.
– Чем тебе не нравится Святослав? – задала Прокуда вопрос, который Роксана слышала от неё уже двадцать раз.
– Он мне очень нравится, – изменила Роксана форму ответа, – но я его не люблю.
– А прежде любила?
– Да, очень сильно.
– А почему вдруг всё изменилось?
– Да потому, что всё изменяется.
– Ты не врёшь?
– Спроси у своей боярыни. Она умная.
– Я бы так не сказала! Дура она.
– А умных людей ты знаешь?
– Да. Живёт в северном посаде один старик по имени Арфалах. Он родом из Сирии. Врачеватель. Лечит людей разными настойками.
– Мусульманин? – тихо спросила Роксана, щуря глаза на солнышко, поднимавшееся над ёлками.
– Да.
– И ты знаешь тех, кого он лечил?
– Да он почти всех в городе лечил! Меня как-то вылечил от прыщей, приказав мне выпить какую-то горькую мешанину. Боярыне Светозаре вытравлял плод.
– И удачно вытравил?
– Да. Но это ей стоило больших денег. Многие бабы ему за это платили. Таисья и Улиания – в их числе.
– Что, просто даёт какую-то гадость выпить, и плод выходит?
– Именно так. У него на всякую хворь есть снадобье. Но берёт он дорого. Очень дорого.
– Сколько?
– Много! Но точно я не могу сказать.
– А узнать ты можешь? Узнай!
Прокуда приподнялась на локтях.
– Госпожа Роксана! Ну, ты даёшь! Тебе это точно нужно?
– Кажется, да.
– Этого ещё не хватало! Вот так беда! Рагдай постарался?
– А кто ж ещё?
Конечно, Прокуда стала расспрашивать о Рагдае. Но египтянке о нём говорить совсем не хотелось. Она притворилась, что солнечные лучи, птичьи голоса и шелест кустов её погрузили в сон. Прокуда поприставала и в самом деле уснула. Но через час они уже возвращались к домику, торопливо надев рубашки и сарафанчики, потому что ветер начал дуть с севера. Вековые ели под ним качались, скрипели, а маленькие вели себя тихо. Ветер не задевал их верхушки.
Роксана шла по тропинке, низко опустив голову. Вдруг, уже перед самой поляной, Прокуда остановила её, сжав пальцами руку. И потянула назад.
– Смотри! Это кто?
– Да это Таисья! – обрадованно сказала Роксана, узнав одну из двух всадниц, которые подъезжали к домику, – наверное, что-то нам привезла!
– А другая – кто? Я её не знаю. Впервые вижу! Какая-то длинноносая, рыжая…
И вот тут Роксана застыла. Она узнала вторую всадницу.
Глава двадцать первая
Ни одной стрелы Рагдай и Талут не потратили, потому что тетеревиный ток не нашли. Более того – они потеряли сами себя в дремучем лесу. Проще говоря, заблудились. Зачехлив луки, горе-стрелки бродили по глухим дебрям четыре с лишним часа и уже отчаялись, но внезапно наткнулись на маленький ручеёк, который их вывел к речке Чернавке. Это было спасение. Двинувшись вдоль реки, охотники через два часа достигли знакомой местности. Там они успокоились, искупались и побрели через небольшой ельник к поляне по той же самой тропинке, которой утром воспользовались их девушки. И, подобно им, у последних ёлок остановились, не веря своим глазам.
– Чтоб я сдох! – выдохнул
