Генри Хаггард - Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник)
Эти находки были достаточно ценны; из одной могилы вынули более ста тридцати унций золота, а об археологическом значении всех этих вещей нечего было и говорить. Но белые жаждали великого богатства Мономотаны, принесенного португальскими беглецами и зарытого в их последней твердыне.
Бенита совершенно перестала интересоваться поисками. Она не захотела даже пойти посмотреть на третий из найденных скелетов, хотя он принадлежал почти исполину и, судя по количеству золота, унесенного мертвецом в могилу, очень высокому лицу. Ей хотелось уехать из Бамбатце с его удивительными укреплениями, таинственным конусом, подземельем, с его мертвецами, а больше всего — сбежать от Джейкоба Майера!
Бенита с тоской смотрела на тянувшиеся перед ней широкие низины. Вскоре она решилась даже подняться по ступеням, сбегавшим на могучий гранитный конус. Это было страшное место, вызывавшее головокружение. Конус наклонялся в сторону реки, и его вершина выдавалась далеко, так что под ногами девушки было только воздушное пространство, а внизу, на глубине четырехсот футов, темнела вода Замбези.
У Бениты закружилась голова, в глазах потемнело, неприятная дрожь пробежала по спине, и она опустилась в кубкообразную впадину, из которой не могла упасть. Однако мало-помалу девушка овладела собой и стала наслаждаться чудным видом на большую реку, на болотистые луга и на горы на противоположном берегу.
Бенита спустилась с конуса и направилась к отцу. Представлялся отличный случай поговорить с ним; она знала, что старик один. Майер пошел в нижнюю часть крепости, чтобы попытаться убедить макалангов прислать ему человек десять для помощи при раскопках.
Клиффорд, уставший от тяжелой работы, воспользовался отсутствием своего товарища, чтобы поспать немножко в хижине, которую они выстроили под раскидистыми ветвями баобаба. Когда девушка подходила к этому первобытному жилищу, мистер Клиффорд, зевая, вышел из него и спросил дочь, где она была. Бенита объяснила.
— На конусе голова кружится, — сказал он. — Я никогда не решался один подняться туда. А зачем ты была на его вершине, дорогая?
— Я хотела посмотреть на реку, пока мистера Майера не было здесь, отец. Если бы он видел меня, то угадал бы, зачем я поднялась на камень. Право, мне даже кажется, что он и теперь поймет это.
— А зачем поднималась ты туда, Бенита?
— Чтобы посмотреть, можно ли уплыть вниз по реке в лодке. Но это невозможно. Ниже начинаются быстрины, и по обеим сторонам реки — горы, скалы и деревья.
— А зачем тебе это? — спросил он, пристально и с любопытством глядя на дочь.
— Я хочу бежать отсюда, — горячо ответила она. — Я ненавижу это место, и мне противно само слово «золото». И потом… я боюсь мистера Майера… Мне кажется, что он сходит с ума. Разве приятно быть здесь одним с безумным, особенно с тех пор, как он начал говорить со мной так, как говорит теперь?
— Неужели он дерзок с тобой? — вспыхнув, спросил старик. — Если так, то…
— Нет, нет, не дерзок. — И Бенита пересказала отцу свой разговор с Майером. — Видишь, — прибавила она, — я ненавижу этого человека, мне страшно не хочется иметь с ним никакого дела, да и ни с кем больше. Но он приобретает надо мной какую-то силу. Он следит за мной, он угадывает мои мысли. Отец, увези меня от этой горы с ее золотом, с этими мертвецами…
— Да, да, мы можем уехать… навстречу смерти! — воскликнул Клиффорд. — Представь себе, что лошади заболеют или захромают. Представь, что мы встретим матабелов или не увидим никакой дичи, которую могли бы застрелить, чтобы приготовить себе еду. Представь себе, что кто-нибудь из нас заболеет. Что тогда делать?
— Мне кажется, мы можем так же погибнуть там, в пустыне, как и здесь. Надо решиться и довериться Господу. Послушай, отец, завтра воскресенье, мы с тобой не работаем. Мистер Майер не обращает внимания на праздники и не любит терять ни одного часа. Мы скажем ему, что я хочу спуститься к первой стене, достать платье, оставленное в фургоне, и отнести кое-какие вещи, чтобы поручить туземцам выстирать их; и что ты пойдешь провожать меня. Может быть, он поверит мне и останется здесь. Тогда нам удастся взять лошадей, ружья, патроны и все, что мы сможем унести из пищи. Потом мы уговорим старого Молимо открыть ворота… Раньше, чем мистер Майер заметит наше отсутствие, мы будем уже в двадцати милях отсюда… А ведь пеший человек не в силах догнать лошадей!
— Он скажет, что мы его бросили, и это будет правда.
— Ты можешь оставить письмо у Молимо и в нем объяснить Майеру, что я уговорила тебя бежать, что я заболела, думала, что умру, и что, по твоему мнению, ты не смел просить его уехать с нами и таким образом потерять возможность приобрести золото, которого он так жаждет. Отец, решайся, скажи, что ты увезешь меня отсюда.
— Хорошо, пусть так и будет, — ответил Клиффорд.
Послышался шорох, они посмотрели вверх и увидели Джейкоба. Однако тот был до такой степени занят своими мыслями, что не заметил смущенного и виноватого выражения их лиц. Но все же в нем зашевелились подозрения.
— О чем это вы так усердно совещаетесь? — спросил он.
— Мы говорили, удалось ли вам убедить макалангов прийти в святилище, — объяснила Бенита, — и не бояться привидений.
— Нет, — нахмурился он. — Эти привидения — наши злейшие враги. Трусы макаланги поклялись, что они ни за что не пойдут на вершину горы. Теперь остается одно: раз они не желают помогать нам, мы должны сами усерднее работать. Я задумал новый план, и завтра же мы начнем приводить его в исполнение.
— Нет, не завтра, — с улыбкой ответила Бенита. — Завтра воскресенье, а вы знаете, что по воскресным дням мы отдыхаем.
— Извините, совсем забыл! Что делать! Завтра я выполню мою часть работы, да и вашу тоже, вероятно.
И, пожав плечами, он пошел прочь.
Глава XIV
Бегство
На следующее утро Майер отправился работать. В чем состоял его новый план, Бенита не старалась узнать, но угадала, что он имел какое-то отношение к измерениям пещеры, которую он разделил на квадраты для более систематического исследования ее площади.
В двенадцать часов Джейкоб вышел из подземелья позавтракать и за столом заметил, что работать в этом месте одному совсем невесело, что он будет рад, когда наступит понедельник и мисс Клиффорд с отцом присоединятся к нему. Его слова, очевидно, ранили мистера Клиффорда и даже вызвали некоторые угрызения совести в груди Бениты.
Отец и дочь с лихорадочным оживлением заговорили о посторонних вещах, о военном обучении макалангов, о возможности нападения матабелов, которого теперь, к счастью, не предвиделось; о состоянии своих волов, о предположениях найти новый скот. Бенита как бы между прочим упомянула, что они хотят спуститься по лестнице в лагерь макалангов, между первой и второй стенами, на несколько часов, унести с собой белье для стирки и вернуться назад с выстиранными вещами, захватив также и книги, которые она оставила в фургоне.
