Шарлотта Лин - Мэри Роуз
Корабль накренился.
Люди взревели, словно раненые звери.
Однако страх за своего друга, Фенеллу и детей придал ему сил. «Любовь, что движет солнце и светила». Пошатываясь, он встал и побрел по доскам, то поднимавшимся, то резко опускавшимся. С полок летели тяжелые предметы. Сильвестр облокотился на стол, который, судя по всему, был прикручен к полу, и сумел дойти до двери. Открыв дверь, он увидел такое, что чуть снова не захлопнул ее.
Палуба стояла косо, словно платформа. Мужчины гроздьями висели на орудийных портах, пытаясь бежать с тонущего корабля, но в надежде найти выход они оказались в смертельной ловушке. Некоторые порты были закрыты дулами орудий, слишком тяжелыми, чтобы вкатить их наверх по наклонной палубе. В других застряли тела людей, отчаянно дрыгавших ногами. Те, кто осознал, что попытка бежать через отверстия в борту тщетна, принимался снова взбираться по накренившейся палубе, пытаясь добраться до лестниц и выбраться на спасительную верхнюю палубу. От крика у Сильвестра едва не заложило уши, ему показалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут.
Смысла не было. У него настолько сильно болела голова, что он не мог проталкиваться сквозь толпы пытающихся бежать. Его охватил ужас. А затем сквозь крики он услышал свое имя:
— Сильвестр! Ни шагу дальше!
На верхней ступеньке лестницы, по которой они вчера спускались под палубу, он увидел Энтони. Будто тоже лишившись рассудка от испуга, он пытался попасть вниз против течения человеческого потока. Конечно же, шансов у него не было. Люди, отчаянно боровшиеся за жизнь, могли затоптать его или столкнуть с лестницы. Он спустился со спасительной верхней палубы, чтобы спасти Сильвестра, но теперь погибнет, пытаясь сделать это.
Стоило Сильвестру осознать, что происходит, как страх отступил. Он умрет, и это правильно. Но он не позволит умереть Энтони. Он больше не мог поговорить с ним, не мог попросить у него прощения, но у Фенеллы его письмо, а друг давным-давно простил его. Доказательством было то, что он стоит там, наверху, и как одержимый пытается прорваться сквозь толпу обезумевших людей.
— Стой на месте! — изо всех сил заорал Сильвестр. — Спасайся, понял? Я хочу, чтобы ты жил!
Энтони на долю удара сердца посмотрел на него, затем окинул взглядом происходящее, оценивая ситуацию.
— Возвращайся на палубу! — орал Сильвестр. — Не беспокойся за меня, прошу!
Еще мгновение Энтони стоял неподвижно, натянутый, как тетива. А затем молниеносно свернулся клубком, бросился в сторону и покатился по лестнице. Ударился о доски с ужасным, глухим звуком. Матросы отскочили, кинулись к лестнице, пытаясь выбраться через освободившийся проем.
— Энтони! — заорал Сильвестр и побежал. Пошатнулся от боли в голове, поскользнулся из-за накренившейся палубы. Словно зачарованный, он смотрел на лежащего на полу друга. «Я изрублю тебя в щепки, если ты умер!» — Делая последние шаги, он видел, как Энтони подтягивается, держась за доски, чтобы добраться до него ползком.
— Да возвращайся же ты! — взмолился Сильвестр, понимая, что просьбы бессмысленны. В центре палубы людей почти не осталось. Все, кто могли, бежали на верхнюю палубу, а те, кто опоздал, утонули на нижней палубе, которую должно было затопить уже давным-давно. Вода как раз начала поступать через орудийные порты на их палубу.
Под ним взорвался мир. Раздался глухой треск, и корабль накренился еще сильнее, Сильвестр рухнул на доски. В тот же самый миг Энтони добрался до него, и они покатились вместе.
— Что это было?
— Большой медный котел, — ответил Энтони. — Судя по всему, он упал на орлопдек и, кажется, пробил течь.
— Я не хочу, чтобы ты умер, Энтони. Я люблю тебя больше жизни.
Энтони слегка приподнял его, подтянулся к нему и ударил по щеке. Слегка. Не причинив ни капли боли.
— А я тебя — нет, — проворчал он. — В лучшем случае так же, как жизнь. А там, наверху, чертова сеть.
Проволочная сеть для защиты от абордажа! Толпы людей, надеявшихся на то, что через верхнюю палубу удастся выбраться, загнали себя в смертоносную ловушку.
— Кричать им об этом было бесполезно, — заявил Энтони. — Они все такие же идиоты, как и мой друг Сильвестр Саттон. — Он ударил его еще раз, с не меньшей любовью. — Разве я не говорил тебе вчера, что в моей каюте есть окно? Я же не просил, чтобы ты воспользовался этими своими светочами в голове, чтобы увидеть его…
— Энтони, — перебил его Сильвестр, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Я не умею плавать.
Тот дернулся, схватил себя за волосы.
— Точно, — вздохнул он. — Можешь ударить меня в ответ. А потом пойдем.
Сильвестр коснулся ладонью его щеки.
— Я должен наконец тебе кое-что сказать.
— Молчи и следуй за мной! Ползком. Это надежнее, чем идти. — И он решительно принялся взбираться по наклону, к своей каюте.
Сильвестру не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним. Энтони ухватился за дверь, подтянулся, затем попытался помочь Сильвестру. Если бы не подогнулась нога, возможно, у него получилось бы. Сильвестр подхватил его прежде, чем он упал.
Крепко держась друг за друга, они поднялись. По приколоченному к полу столу Энтони добрался до борта и открыл окно. За ним была свобода. Море.
— Почему ты его так любишь? — спросил он как-то у Энтони.
— Море? — Энтони улыбнулся, словно плавал столько же, сколько совершивший кругосветное путешествие Магеллан. — Потому что в море мы не проваливаемся в никуда, а всегда снова возвращаемся в Портсмут.
Держась за край стола, Сильвестр подошел к нему.
— Это только тебе могло прийти такое в голову: прикрутить к полу стол и сделать окно в борту корабля.
— Я талантливый.
— И ни капли не зазнайка.
Энтони растянул губы, обнажая зубы в божественной ухмылке.
— Давай. Вылезай!
— Я же тебе сказал, что не умею плавать.
— Я умею.
Сильвестр прижал его к себе.
— Ты же тростинка, — с нежностью произнес он. — Сколько ты собираешься протянуть с таким тяжеленным мешком, как я?
— Сколько получится, — ответил тот. — Мы немного обогнали остальных, но наш флот догоняет, и на многих кораблях есть ялики. Кроме того, нас видно с берега. Помощь придет. Кто-нибудь нас подберет.
— А если нет?
— Сильвестр, прекрати меня злить! Я хочу сейчас выбраться с тобой через это окно прежде, чем корабль накренится слишком сильно или опустится слишком низко, что нас утянет водоворотом на дно.
Сильвестр вцепился в него, не обращая внимания на возражения.
— Сейчас ты уделишь мне одно мгновение времени, о котором я просил тебя еще вчера вечером, понял, Флетчер? Иначе я покажу тебе, что хотя ты, возможно, и самый сильный мужчина в мире, но руки сильнее у меня.
