Гарри Норман Тертлдав - Оружие юга (ЛП)
"Это ваше право, как и право каждого гражданина. Конечно, Конгресс должен будет ратифицировать мои законопроекты для того, чтобы они вступили в силу… Думаю, будут значительные дебаты."
Ли и Альберт Галлатин Браун уже начали консультации с приступившими к работе конгрессменами и сенаторами, пытаясь склонить их в пользу начала постепенного, компенсируемого освобождения негров. Он думал, что у его программы была возможность прохождения у законодателей, но также он понимал, что это далеко не гарантировано.
Форрест отвесил поклон Ли. "Мы были соперниками, и до сих пор расходимся во взглядах, но мы оба боролись за эту страну. Мы можем и должны работать вместе, чтобы сохранить ее в целости. Вот о чем я пришел говорить, генерал Ли, и рад, что сказал… Всего хорошего, сэр." Он снова поклонился, вскочил на своего Короля Филиппа, и ускакал.
Ли затеребил бороду, провожая взглядом Форреста. Он чувствовал, как будто солидный груз упал с его плеч. Натан Бедфорд Форрест оставался его политическим соперником, но, похоже, выбывал из числа личных врагов. Это радовало Ли; с политическими противниками можно было вести диалог. Эта случайная мысль привела его в недомение: неужели он на самом деле превращается на старости в политика? Он остановился, и обдумал все еще раз. Наконец, он покачал головой. Неизбежная деградация мозга еще не зашла так далеко.
***Одетый в воскресенье в лучшее из всех его четырех рубашек и трех брюк, что, впрочем, ничем не отличалось от того, что он носил остальные шесть дней в неделю, Нейт Коделл спешил в баптистскую церковь Нэшвилла. Зайдя внутрь, он снял шляпу и занял место на одной из жестких деревянных скамей. Несколько человек, включая проповедника Бена Дрейка, неодобрительно посмотрели на него; служба уже вот-вот должна была начаться. Он избегал взгляда Дрейка, присев на место.
Янси Гловер важно вышел вперед, кивнул проповеднику, и постоял несколько секунд, дожидаясь внимания. Затем регент затянул "Господь наш меч." Община подхватила. Псалтырь был не нужен; глубокий бас Гловера вел их за собой. Этот голос был одной из причин, по которой староста храма являлся также и регентом.
Дальше последовали "Господь ведет меня" и еще несколько гимнов. Община постепенно разогревалась, как духовно, так и телесно - снаружи шел холодный, противный дождик. Янси Гловер прошествовал обратно на свое место. Бен Дрейк стукнул кулаком по кафедре, один, два, три раза. Проповедник был импозантный мужчина лет сорока пяти с копной седых волос; он служил несколько месяцев в звании лейтенанта в 'Непобедимой Касталии', пока хроническая дизентерия не заставила его выйти в отставку.
"'Знаю дела твои', говорит Книга Откровения," - начал Дрейк, - "что ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч. Но, поскольку ты просто равнодушен, а не холоден и не горяч, то извергну тебя из уст Моих." Вот что Бог говорит, друзья мои - вы не можете, вы не смеете, быть равнодушными. Опять же, в Книге Второзакония: "Ты должен любить Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всеми силами твоими."
"Не частью своих сил, друзья, не маленькими силами или иногда. Всеми силами вашими, насколько можно, все время - когда как вы едите или работаете, моетесь или читаете. Вы не можете быть равнодушными, или Господь извергнет вас из уст Его. И вы не захотите, вы и в самом деле этого не сделаете, потому что если Господь извергнет вас из уст Его, то кто сразу овладеет вами? Вы знаете, кто, друзья мои - сатана, вот кто. Апостол Павел говорит в послании к Филиппийцам, 'конец их погибель, бог их чрево, гордыня их стыд, их мысль лишь о земном'. Так что вы хотите делать? Вас волнуют лишь вещи этого мира, или Бог, который пребывает вовек?"
"Бог!" - закричала община в один голос. Нейт тоже кричал так громко, как мог. Он сожалел, когда Дрейк был вынужден покинуть полк; люди уважительно слушали его. Он мог бы стать капитаном вместо Джорджа Льюиса, когда Джон Харрисон ушел в отставку в октябре 1862 года. Если бы он воодушевлял солдат на поле боя вполовину так, как он делал с трибуны церкви, 'Непобедимые Кастальцы', оказались бы в хороших руках.
Он продолжал славить Бога и обливать презрением сатану и вещи этого мира в течение следующих нескольких часов. К тому времени вся паства уже стояла на ногах и вторила ему.
Он заставил Коделла испытать стыд за то, что он пил и ругался и даже за то, что он курил. Как уже неоднократно до этого, он вновь поклялся отказаться от своих дурных привычек. Ему никогда не удавалось выполнить какие-либо из этих обетов. За это ему тоже было стыдно.
Служба закончилась очередной порцией песнопений. Кое-кто поднялся на амвон, чтобы поговорить с проповедником о проповеди. Другие прогуливались небольшими группами внутри церкви. Некоторые из них также говорили о проповеди; для других, табак или лошади представляли более насущной интерес, даже в воскресенье. Молодые люди воспользовались возможностью поглазеть на барышень, и даже, набравшись смелости, поприветствовать их. Церковь была в городе неким общественным центром, местом, где все могли собраться вместе.
Коделл, который по общественным предпочтениям был скорее гусеницой, чем бабочкой, собрался уже отправиться под дождь, когда его по имени окликнула женщина: "Не уходи, Нейт." Он обернулся. Женщина улыбнулась ему. Она была довольно высокого роста, с серыми глазами, черными кудрями, падавшими на плечи и ртом, слишком широким для красавицы, что и подчеркивала ее улыбка. Он обратил на нее внимание и раньше, отчасти ради нее самой, но в основном потому, что не видел ее в церкви раньше. Она снова улыбнулась и повторила: "Не уходи."
Он все еще не узнавал ее, но голос… "Молли!" - воскликнул он. - "Что ты здесь делаешь?" Неудивительно, что он не узнал ее, ведь он никогда не видел ее, одетой как женщину до этого момента. Рэфорд Лайлс, который стоял рядом, ехидно усмехнулся. "Так это ваша возлюбленная, а, Нейт? Не познакомите?"
Коделл представил их. Он не стал, как обычно, поправлять лавочника. Тот расшаркался перед Молли Бин, как плантатор перед дамой из благородного общества, но не это смущало Нейта. Он был смущен по другому поводу. В церкви, недалеко от них, было еще несколько мужчин из 'Непобедимой Касталии', которые уж точно знали, что Молли вовсе не являлась леди. Но большинство из них, однако, были с женами, и свои мысли они держали при себе.
Он снова сказал: "Что привело тебя в Нэшвилл, Молли?"
Ее улыбка потухла. "У меня проблемы, Нейт." Коделл сглотнул. Рэфорд Лайлс снова ехидно усмехнулся. Молли посмотрела на него, словно он был мишенью для АК-47. "Я не о семейных проблемах, мистер, так что засуньте свои догадки обратно в помойку, откуда вы их вытащили," - тихо сказала она. Лайлс покраснел с головы до ног, беспорядочно закашлялся и поспешил удалиться.
