Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Работа у них шла медленно, неудачно: запорожцы к этому делу были непривычны, да и какая может быть осада без осадной артиллерии! Наше войско, под начальством фельдмаршала Шереметева, расположилось на другом берегу реки Ворсклы, как показано на плане цифрами 1–1. Надеялись, что с этого берега можно подать помощь и выручить их из осады; но шведы перекопали свой берег укреплениями и прервали всякое сообщение.
1-го июня шведы стали кидать в Полтаву бомбы, подожгли деревянную башню и пошли на приступ. Уже шведское знамя стояло на валу и солдаты толпами врывались в город, но полтавцы устояли. Старики и бабы бросились тушить пожар, а солдаты и мещане кинулись на неприятеля. Бились два часа и заставили его отступить, с потерей 400 человек. На другой день полтавцы сами сделали вылазку и отбили 4 пушки; на третий день притащили еще 4 пушки.
Буква А обозначает монастырь; Б – сел. Крутой Берег; В – дер. Савки; Г – дер. Яковцы; Д – сел. Будиша; Е – дер. Тахтауловку и Осьмички; Ж – дер. Семеновку; З – руское укрепление, построенное перед переправой; И – дер. Петровку Цифры 1–1 – обозначают положение русской армии на левом берегу Ворсклы: 2–2 – наши передовые укрепления; 3 – шведские окопы; 4 – укрепленный лагерь; 5-5-5 – наши редуты; 6–6 – конница перед битвой; 7–7 – шведская армия накануне битвы; 9–9 – русская армия и 10–10 – шведская армия – одна против другой
4-го июня приехал из Воронежа царь, осмотрел земляные работы и послал в Полтаву весточку. Стреляли в город пустыми бомбами, а в середину клали записочку. Полтавцы этой весточке обрадовались, точно своему освобождению: собрались в церковь, отпели молебен и потом присягнули на крест, чтобы защищаться до последнего, а кто заговорит о сдаче, того человека казнить без пощады. Однако, им все-таки было худо: шведы вкопались под самый палисад и сидели, что называется, на носу. Дали знать царю, что дело плохо, и он собрал военный совет. Одни думали, что лучше оставаться на старых местах и вредить неприятелю издали; другие находили, что настала пора с ними сразиться в генеральной битве, т. е. выступить в открытое поле всеми наличными силами. И царь так думал: ему давно этого хотелось, но он остерегался, берег свою армию, собранную тяжкими трудами. Он хорошо видел, что перед ним уже не те шведы, которые были под Нарвой, девять лет тому назад. Они истомились от беспрестанных походов, упали духом, дисциплина ослабела, солдаты не слушали своих офицеров и даже про своего короля говорили между собой так: «Ишь, лезет под пули: знает свой худой конец!».
19-го июня русское войско оставило свои позиции, которые показаны цифрами 1–1 и потянулось вправо по дороге к деревне Черняхово. Этой деревни на плане не видно. Пройдя 9 верст или 10, оно переправилось по мосту, перешло три брода у деревни Петровки (смотри букву И) и окапалось на правом берегу, в том месте, где стоит на плане цифра 4, верстах в пяти от города. Наши стали спиной к реке, а фронтом к большой равнине, версты на две, покатой к деревне Будищам (на плане – буква Д). Эта равнина была тогда окружена лесом и имела выходы только с двух сторон – вправо и влево. Здесь шла дорога на Полтаву; эту дорогу можно видеть на плане. Такова была позиция русской армии.
Как только наша армия ушла со старых позиций, шведы бросились на Полтаву и два раза ходили на штурм. Чуть было не взяли: уже в крепости кричали шведские солдаты, били неприятельские барабаны; но полтавцы напрягли все силы и опрокинули шведов. Даже женщины. Неприятель отступил поздней ночью, положив до двух тысяч. Это было последнее испытание полтавцев: больше их не трогали. Узнав, что Петр поджидает из астраханских степей 30 тысяч калмыков, король решил атаковать раньше, чем явятся калмыки. 26-го числа он бросил осаду и занял своими войсками позицию, показанную на плане цифрами 7–7. Тем временем наши окопались в лагере и перегородили редутами полтавскую дорогу. Как видно на плане, их было десять (смотри цифры 5-5-5), один от другого на расстоянии ружейного выстрела. Здесь засело 2 батальона пехоты, а 17 кавалерийских полков стали за редутами; они помечены цифрами 6–6. Прочие войска и артиллерия оставались в лагере (цифра 4). Еще далеко было шведская армия, когда наши солдаты стали под ружье и слушали царский приказ: «Воины, пришел час, который решит судьбу Отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, за православную нашу веру и церковь. Имейте в сражении перед собой правду и Бога, защитника вашего; а о Петре ведайте, что ему жизнь недорога; жила была только Россия в славе и благоденствии, для благосостояния вашего». Царь сам объезжал полки, собирал генералов и офицеров: «Порадейте, товарищи, – говорил он, – вера, церковь и Отечество того от вас требуют!». Все отвечали, что рады живот положить.
Между рядами шведской армии носили раненного короля, который также ободрял солдат, шутил с офицерами и звал их пировать в царские шатры. Сам он был спокоен и весел. Солдаты тоже повеселели; они любили своего короля, который столько лет делил с ними последний кусок хлеба, все труды походов и опасности битв. В два часа ночи шведы тронулись с места и пошли на редуты. Пехота шла у них посередине, кавалерия – по флангам. Передние два редута скоро были взяты, а в прочих они встретили упорное сопротивление и задержались. Наша кавалерия стала кидаться из-за редутов на шведскую пехоту. Тогда Карл пустил вперед
