Томас Майн Рид - Отважная охотница. Вольные стрелки
— следующие партии мексиканцев слышали выстрелы, бежавшие офицеры предупредят о засаде. Так Санта-Анна избежал нашего плена…
Мы связали попарно наших пленных — получился батальон в сто пятнадцать пар, двести тридцать человек, и с триумфом отвели их в американский лагерь.
ГЛАВА LIV
Неудавшаяся дуэль
После битвы при Сьерро-Гордо наши войска преследовали врага до самой Халапы. После взятия города движение армии было приостановлено для подготовки окончательного наступления на столицу Мексики.
На второй же день нашего пребывания в Халапе мы были положительно засыпаны приглашениями на обеды, балы и dias de campo (пикники).
Женщинами я не увлекался, предоставляя это своим товарищам. Ведь я не знал, где она, моя невеста. Передавали, будто она со своими родителями направилась к Кордове или Орисаве, но ничего положительного никто сказать не мог…
Клейли тоже грустил. Жгучие взгляды, серебристый смех красавиц Халапы не производили на него никакого впечатления…
Портили настроение и дурные отношения, установившиеся между кадровыми и вновь сформированными полками. Начались раздоры, обычные в тылу и забывающиеся на фронте.
Между кичившимися старшинством по службе был молодой пехотный капитан Рансом, сам по себе хороший малый, прекрасный солдат, отчаянный рубака, но спесивый донельзя. Он любил бахвалиться как тем, что недавно находится в полку, так и своим происхождением… Однако, разбирая как-то свои бумаги, я случайно наткнулся среди них на старый счет на кожаные брюки, адресованный моему дедушке. Счет был от дедушки Рансома и неопровержимо доказывал, что дед заносчивого капитана-аристократа служил когда-то у моего деда…
Раздраженный хвастовством Рансома, я показал этот документ кое-кому из товарищей. Со счета было снято несколько копий, и одна из них дошла в конце концов до капитана Рансома…
Дело должно было увенчаться дуэлью, назначенной на следующее утро на берегу реки Сцедены, по дороге к Пероте.
На рассвете я и Рансом с секундантами выехали за город. По дороге нас нагнал экипаж с приглашенными нами врачами. На козлах восседал, рядом с кучером, наш Маленький Джек, без которого не могло обойтись ни одно важное событие в моей жизни.
На опушке небольшой рощи мы остановились, сошли с лошадей и направились в самую рощу. Там нашлась прекрасная полянка, как раз пригодная для нашей цели…
Секунданты, отмерив десять шагов, поставили нас с Рансомом спиной друг к другу. Мы должны были обернуться при слове «готово» и стрелять, когда отсчитают: «раз, два, три…»
В томительном молчании ожидали мы условленного сигнала, вдруг подбежал Джек, остававшийся у экипажей, и крикнул:
— Капитан, капитан!.. Мексиканцы едут!.. Мексиканцы!..
Действительно, к лесу мчалось верхом человек двадцать гверильясов. Очевидно, они ехали вслед за нами с целью захватить нас врасплох.
Рансом, стоявший впереди, выстрелил в того, который находился во главе кавалькады, но промахнулся. Тот привскочил на седле, выхватил саблю и налетел на капитана.
В свою очередь, выстрелил и я. Всадник слетел на землю…
— Благодарю, Галлер! — крикнул мой противник.
Секунданты, хирурги и дуэлянты встали в ряд, наведя дула пистолетов на всадников. Из их середины выехал вперед один на чудесной черной лошади. Я задрожал, узнав во всаднике Дюброска. Он тоже узнал меня. Дав шпоры коню, он подлетел ко мне, оглашая окрестность воплем ярости. Глаза его сверкали, как молнии, красивое лицо передергивалось судорогами. Нагнувшись с седла, он размахнулся саблей, описав ею блестящую дугу по воздуху… Я выстрелил, но в тот же миг упал от толчка навалившегося на меня тела и лишился чувств…
Очнулся я очень быстро. Открыв глаза, я увидел темную линию всадников, скакавших обратно по той дороге, по которой они выехали к нам. Их преследовал отряд американских драгун…
Я был весь в крови, поперек меня лежало чье-то тяжелое тело. Джек употреблял все силы, чтобы высвободить меня из-под него, но это ему не удавалось.
Приподнявшись, я сбросил с себя труп, затем перевернул его и заглянул в лицо мертвеца: это был Дюброск!..
— Убит! — воскликнул я. — Дюброск убит?…
Да, Дюброск был мертв. Красивое лицо его посинело, рот болезненно искривился, черные глаза потускнели…
Драгуны, преследовавшие гверильясов, возвращались обратно. Я нашел среди них Рансома, секундантов и врачей.
Клейли был ранен в руку и морщился от боли, пока хирург перевязывал ему рану.
Заметив полковника Гардинга, начальника отряда, я подошел к нему.
— Здравствуйте, капитан Галлер! — произнес он, отвечая на мое приветствие. — Не явись на сцену гверильясы, мне пришлось бы выполнить крайне неприятное поручение, возложенное на меня главнокомандующим, а именно: арестовать вас и капитана Рансома. Но теперь, — продолжал он с улыбкой, — надеюсь, что пыл ваш поостыл, и вы не прочь помириться. Я позволю себе, в первый раз в моей жизни, ослушаться приказания начальства и оставить вас на свободе…
— Я готов помириться! — воскликнул я, взглянув на Рансома, который дружелюбно улыбался.
— Я тоже, — сказал он, подходя с протянутой рукою. — Простите, дорогой Галлер, мое глупое поведение. Я признаю, что вполне заслужил… быть проученным! Будем друзьями!..
Я от души пожал ему руку и сказал:
— Хорошо, предадим забвению то, о чем не стоит помнить. Закурим, как делают индейцы, трубку мира… вернее говоря, по сигаретке и сожжем совместно ту… ту бумажку, которая совершенно напрасно попала в мои руки…
Дружеский союз, заключенный мною таким образом с Рансомом, остался до сих пор ненарушенным.
При обыске тела Дюброска нашли документ, доказывавший, что Дюброск состоял шпионом на службе у Санта-Анны. Он вступил в Нью-Орлеане в ряды нашего войска только для того, чтобы выведать все, что было интересно знать мексиканскому правительству. Сделайся он начальником отряда вольных стрелков, как того добивался, он, наверное предал бы его неприятелю…
ГЛАВА LV
Свидание
Клейли скоро выздоровел, и мы опять стали неразлучными.
Оба мы изнывали от тоски, не имея никаких сведений о судьбе дона Косме и его семейства.
Однажды, когда мы сидели в Fonda de Diligenciac, главном ресторане города, вошел Джек и шепнул мне на ухо:
— Капитан, вас желает видеть какой-то молодой мексиканец.
— Мексиканец? — с недоумением повторил я. — Что ему нужно? Ты не знаешь его?
— Это, кажется, брат…
— Чей брат?
— А тех молодых девушек, капитан…
