За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
Али покорно поднял «свой» чемодан, поклонился еще раз хозяину и вышел из купе Дункелей в свое. Здесь было свободно, потому как ехал он один. Когда разбирал чемодан, вытаскивая из него рубашки, запасной костюм, дорожные принадлежности туалета, с досадой проворчал на своем родном языке проклятия в адрес хозяина, и тут же боязливо оглянулся – почудилось, что дверь малость приоткрылась и кто-то глянул в спину недобрыми глазами затаившейся кобры… Но дверь качнулась от того, что вагон шел на стрелках, и Али поспешно захлопнул ее на замок, сдержанно вздохнул.
«Неужели этот хитрый немец через своих ищеек что-то разнюхал о моих предостережениях в эти минувшие перед отъездом дни? – подумал Али, осторожно опускаясь на обшитую кожей лавку купе. – Если так, то худо будет не только Амрите, но и Ранджане с сыном Усманом». – От этих невеселых мыслей потянуло мышцы спины, он откинулся и приник ухом к перегородке, стараясь уловить недоброе для себя слово…
Но в соседнем купе разговор шел о другом. Видя сосредоточенное, замкнутое лицо младшего сына, Отто, делая над собой немалые усилия, всячески пытался отвлечь его от мыслей об оставленной девушке.
С Амритой Вальтер в день отъезда прощался открыто, без всякого стеснения. Словно законную жену он поцеловал ее на крыльце дома, никого не стесняясь, хотя рядом стояли отец, Карл, Эльза с детьми, родители Амриты и друзья Дункелей. И от машины, последний раз обернувшись, громко крикнул:
– Как вернемся – сразу же обвенчаемся! Жди меня, Амрита!
Фрегаттен-капитана не зря считали Железным Дункелем за его стальные нервы и дьявольскую выдержку в любой ситуации под водой, но в ту минуту стоило огромного напряжения воли сдержаться и не обругать сына публично законченным болваном, а в ненавистную красавицу разрядить из пистолета пол-обоймы! «Клянусь священными водами Стикса! Рано ты, милый сыночек, распустил павлиные перышки, ох как рано! Я тебе этого вызова так не спущу! – стиснув зубы до ломоты в челюстях, решил про себя Отто. – Посмотрим, на ком ты обвенчаешься, когда мы возвратимся домой!»
Достав из чемодана походный набор посуды, бутылку, Отто сноровисто выбил ладонью пробку, разлил по небольшим прозрачным фужерам легкое шипучее вино, взял себе и подал сыновьям, которые сидела напротив отца за небольшим откидным столиком. Поглядывая на пузырики, Отто негромко произнес тост:
– Ну, родные мои, за счастливый успех нашего рискованного предприятия… Выпьем за то, чтобы там, где мы будем добывать свое счастье, над нашими головами стоял полный штиль! – Видно было, что в этот момент фрегаттен-капитан мыслями парил далеко от грохочущего колесами отлично сервированного вагона.
Вальтер даже рот приоткрыл и удивленно покосился на отца. «Что-то неординарное задумал на этот раз наш неугомонный родитель! Не удивлюсь, – пришла в голову странная догадка, – если он где-нибудь в дикой бухточке, как капитан Немо, припрятал свою субмарину, а теперь вознамерился для какой-то цели воспользоваться ею… Из таких отчаянных людей и сколачивались флибустьерские команды, поднимавшие на мачтах черные флаги с костями». – Но вслух сказал другое, а не эту пришедшую мысль о пиратах, решив не дразнить отца с первых же шагов поездки:
– Пока что у нас с Карлом в головах такой туманище, что не трудно и на скалу налететь, а не только на подводный риф! Хотел бы я знать, есть ли у нашего достойного капитана Флинта верная карта с пометкой, где зарыты сказочные сокровища?
С лица Отто мгновенно слетела печать задумчивости, он весело засмеялся, из-под бровей вскинул на Вальтера улыбчивые и в то же время в глубине зрачков настороженные голубые глаза. «Черт возьми, как близок он от истины! – поразился Отто словам сына. – Не может того быть, чтобы он что-то об этом прознал заранее! Даже Карл ничего не знает о сокровищах!» – Он почмокал влажными от вина губами, опустил взгляд в фужер, потом залпом допил вино.
– Карл, а у нашего Вальтера, похоже, проклюнулся некоторый интерес к сокровищам Флинта! К чему бы это? А-а, молодой бизнесмен, мечтает о собственном счете в банке? И для этого готов, наверно, положить пятнадцать человек на сундук мертвеца, не так ли? Шучу, не хмурься, Вальтер, нам не придется проливать кровь, чтобы добыть эти заповедные сказочные богатства легендарного пирата. – Отто засмеялся снова, подмигнул старшему сыну, а тот с не меньшим любопытством ждал, не раскроет ли отец истинную цель задуманной поездки через всю Африку, к Индийскому океану. – Да-а, мои милые, кабы нам в Порт-Элизабете пересесть на мою субмарину да свистнуть бывшим некогда там матросам: «По местам стоять! С якоря и швартовых сниматься!..» При нынешней водолазной технике можно было бы хорошенько пошарить по морскому дну, покопаться в этом хламом всяким заваленном огороде морского владыки Посейдона! А ведь там чего только нет…
Отто вторично наполнил фужеры, вздохнул, с печальной ноткой в голосе признался:
– Хороша была «лошадка», послушная и быстрая. Немало мы с ней пережили всяких приключений, тревожных и удачливых… Помню, курсировали мы в северной Атлантике, восточнее Фарерских островов, – неожиданно начал вспоминать Отто один из самых, можно сказать, удачливых эпизодов боевой биографии – раньше он никогда при Вальтере себе такого не позволял, помня о его надорванной психике. – И вдруг получаем шифровку – выйти в такой-то квадрат у берегов Северной Норвегии и вместе с другими крейсерскими подводными лодками атаковать конвой союзников…
Карл маленькими глотками отпивал приятное полусухое вино и слушал с любопытством, тем более что отец не так уж часто вдавался в подробности военных действий его субмарины, а только по настроению. Вальтер же едва поднес фужер к губам, как тут же поставил его на вздрагивающий от колесного перестука столик.
– Вышли мы на траверз конвоя, с глубины в пятнадцать метров «вслепую», то есть без помощи гидроакустической станции, дали залп из всех четверых носовых аппаратов, и тут же я скомандовал: «Всплыть под перископ! Перезарядить носовые аппараты!» Впереди по курсу так громыхнуло, что не было сомнений – кому-то на этот раз крепко не повезло! Поднимаю перископ, – и Отто, словно пантомим в цирке, изобразил, как он поднимает обе руки к перископу, приникает глазами к окулярам и, вращая перископ, осматривает зыбкий горизонт. – Вот так удача! Танкер – водоизмещением не менее как на десять – двенадцать тысяч тонн задрал нос и кормой уходит под воду! В конвое неразбериха, кто глушит
