Алый Первоцвет возвращается - Эмма Орци
– Но если вы знаете, кто он, – упорствовала испанка, – зачем же вам тогда понадобилась моя помощь?
– А вот зачем. Когда этот человек прибывает во Францию, он меняет свое обличье с такой же легкостью, как другой пальто. Здесь, там, где бы то ни было – он более неуловим, чем само привидение, поскольку, в отличие от последнего, не повторяется никогда. Сегодня угольщик, завтра – изысканнейший денди. У него повсюду куча союзников – консьержи, солдаты, бродяги, трактирщики… Он был каллиграфом, сержантом Национальной гвардии, шулером, просто вором!.. И только в Англии он не меняет свой облик, что и дало возможность гражданину Шовелену его выследить. Именно там вы должны встретиться с ним, гражданка, и раскинуть свои сети. Вы должны выманить его во Францию приклеенным к вашему подолу, как ныне ваш друг Тальен. И здесь, в Париже, гражданка, свалите его к своим ногам, чтобы все мы смогли наконец вздохнуть спокойно.
Сен-Жюст замолчал. Темные глаза Терезы в упор уставились на великого человека, придумавшего этот невероятный план. Да, Тереза Кабаррюс была неразрывно связана с революционным правительством, да, она обещала выйти замуж за Тальена, чьи кровожадность и безжалостность на самом деле ничуть не уступали робеспьеровским, но она была только женщина, а не демон. Она отказалась выдать Бертрана, дабы никоим образом не поощрять страх Тальена перед Робеспьером. Но обольстить мужчину, кем бы он ни был, и тем предать его смерти, все-таки было для нее занятием отвратительным.
Пользуясь тем, что она женщина, испанка стала тянуть время. Изобразив удивление, затем недоумение, растерянно поинтересовалась:
– Так вы хотите, чтобы я поехала в Англию?
Сен-Жюст лишь кивнул в ответ.
– У-у-у, – продолжала она все с той же нерешительностью. – А не намекаете ли вы, или мне это только показалось, на мой предполагаемый роман с таинственным англичанином? А если он не ответит мне взаимностью?
– Вы очень недооцениваете себя, гражданка Кабаррюс, – быстро парировал красноречивый друг диктатора.
– Тереза, умоляю! – обратился к ней с нескрываемой печалью Тальен.
Ему показалось, что беседа, на которую он возлагал такие надежды, не принесет никаких результатов, если не хуже. Он прекрасно знал, что Робеспьер, весьма неустойчивый в своих желаниях, обязательно отомстит в случае отказа Терезы.
– Что, что? – переспросила она. – Так это вы, гражданин Тальен, предлагаете мне подобное развлечение? Воистину, ваша вера в меня не имеет границ! А вы случайно не задумывались о том, что, осуществляя вашу грандиозную идею, я могу и в самом деле влюбиться в таинственного героя? Говорят, он молод, хорош собой, отважен, а мне предстоит пленить его… Быть бабочкой, порхающей вокруг пламени… Нет, нет, я ужасно боюсь обжечь крылышки!
– Означает ли это, – холодно обратился к ней Робеспьер, – что вы отказываете нам в помощи?
– Да, отказываю, – спокойно ответила она. – Если откровенно, мне этот проект не нравится.
– Даже если мы дадим вам гарантии, что не тронем вашего любовника Бертрана Монкрифа?
Она слегка вздрогнула.
– У меня нет никаких любовников, кроме Тальена, – твердо ответила Тереза, неожиданно положив ледяные пальцы на стиснутые в замок руки своего будущего повелителя. После чего поднялась, давая понять, что вечеринка закончена.
Робеспьер, безмолвный и угрюмый, на прощание угрожающе посмотрел на нее.
– Я надеюсь, вы знаете, гражданка, что Республика имеет достаточно средств, позволяющих заставить граждан выполнять свои обязанности?
– Ну, – парировала прекрасная испанка, – я ведь не французская подданная. И даже вашему математически точному общественному обвинителю будет весьма непросто меня обвинить.
Сказав это, Тереза расхохоталась, стараясь казаться веселой и безразличной.
– Интересно, как вы себе представляете это, гражданин Робеспьер? – забавлялась она. – Гражданка Кабаррюс обвиняется в отказе крутить роман с таинственным англичанином, известным под именем Сапожок Принцессы, в отказе напоить его любовным зельем, изготовленным по просьбе Робеспьера матушкой Тео! Представляю… – добавила она, и ее журчащий смех заразил, наконец, и окружающих. – Представляю, как смешно мы все будем выглядеть!
Тереза Кабаррюс была далеко не глупой женщиной; сказав слово «смешно», она поразила тирана в ту самую маленькую щелочку, что осталась незащищенной в его доспехах. Тальен прекрасно знал это. Он был весь как на иголках, с нетерпением ожидая, когда наконец все уйдут и он сможет броситься на колени перед своей возлюбленной и вновь умолять ее согласиться на эту авантюру.
Однако Тереза не собиралась предоставлять ему такую возможность. Сославшись на сильную усталость, она пожелала своему жениху «спокойной ночи» таким не предполагающим никаких возражений тоном, что тот даже не осмелился просить ее. Через несколько минут все ушли. Сен-Жюст с Шовеленом – впереди, поддерживая парализованного товарища, следом – угрюмый и молчаливый Робеспьер, и последним – Тальен, чей прощальный влюбленный взгляд натолкнулся на каменное сердце.
Глава XI. Странное происшествие
В маленьких апартаментах на рю Вилледо все стихло. Небольшая элегантная лампа под розовым абажуром была вывернута почти до предела и тщетно пыталась развеять сгустившуюся вокруг нее темноту. Уже более четверти часа прошло с тех пор, как ночные гости ушли, тем не менее прекрасная хозяйка еще не ложилась. Она то и дело бросала взгляд на старомодные стоящие на каминной полке часы.
Пробило половину третьего. Тереза поднялась и вышла в прихожую. Там причудливо мерцала сальная свечка в оловянном подсвечнике, распространяя зловонный дым, спиралями поднимавшийся к закопченному потолку.
Молодая испанка осторожно направилась по узкому коридорчику к маленькой кухне. На ее пути было две двери – одна в ее спальню, другая – в комнату Пепиты.
– Пепита, – позвала девушка.
Однако ответа не последовало. Вероятно, служанка давно уже улеглась и теперь спала крепким сном. Но что же с Бертраном?
Полная смутных предчувствий, Тереза взяла в руки свечку и отправилась дальше по коридору на цыпочках. Около двери Пепиты она прислушалась.
– Пепита, – вновь позвала хозяйка, но на этот раз ее почему-то испугал звук собственного голоса. Дверь в комнату старой служанки оказалась запертой. Тереза стала стучать, вертеть ручку и звать более громко и настойчиво. Но не получив никакого ответа, она, полумертвая от страха, прислонилась к стене. Подсвечник выпал из ее рук и со звоном покатился по полу.
– Пепита, – на этот раз голос прозвучал хрипло и вымученно.
До ее напряженного слуха вдруг долетел приглушенный стон.
Взяв себя в руки, она решительно сдвинулась с места и стала искать на полу оброненный подсвечник. При этом она твердым и отчетливым голосом повторяла одну фразу:
– Держись, Пепита… Сейчас я возьму свечу и приду. – И через некоторое время спросила: – Ты можешь открыть дверь?
В ответ донесся все тот же глухой стон.
Тереза продолжала ползать по полу в поисках подсвечника. Рука ее, шарящая
