Александр Дюма - Графиня Монте-Кристо
Затворив окно, он стал вглядываться в темноту. Вскоре дверь дома осторожно отворилась и из нее вышли два человека, один из которых нес маленький потайной фонарь.
Это были Шампион и Матифо.
По-видимому, они шли по каким-то следам, оставшимся на песке, но поиски их не увенчались успехом, ибо вскоре они удалились в направлении пруда и тусклый свет их фонаря исчез за углом заводского корпуса.
Жозеф на цыпочках направился к выходу через всю комнату. Он уже было собрался ухватиться за ручку двери, но внезапно раздавшийся протяжный стон заставил его остановиться.
Приподнявшись в постели, Элен тихим голосом звала на помощь.
— Не бойтесь, сударыня, — мягко произнес юноша, — это я, Жозеф.
— Это ты! — радостно воскликнула графиня, — само Небо послало мне тебя; спаси же меня, спаси нас обоих! Поспеши к Октаву, скажи ему, что для нас приготовили постыдную западню. Ему больше не надо прятаться, пусть он открыто вернется сюда и встанет на защиту жены и ребенка!
— Если мы останемся живы, сударыня, то завтра же господин Октав будет с вами, — твердо заявил Жозеф.
— О, ты очень храбрый мальчик! Но торопись! Быть может, уже и так слишком поздно! Наши враги — настоящие чудовища, они способны буквально на все. Они отравили моего бедного Жоржа, а теперь хотят обвинить меня в этом убийстве. Поспеши, Жозеф, и да поможет тебе Господь!
С этими словами графиня протянула мальчику руку. Тот хотел поцеловать ее, но Элен тут же отдернула ее, проговорив:
— Бедняжка! Возможно, сегодня ночью тебе придется пожертвовать жизнью ради нас. Возможно, я никогда больше не увижу Октава. Передай же ему по крайней мере этот символ моей любви, — и, заключив юношу в объятия, она нежно поцеловала его в лоб.
ГЛАВА VII
Нуармонские болота
Через несколько минут Жозеф, надев высокие резиновые сапоги, рассказал Розе обо всем, что ему удалось увидеть и услышать.
Биасон тем временем находился на пороге смерти. Внезапно в тиши комнаты раздался его голос, певший печальную балладу. Роза и Жозеф, прислушиваясь, подняли светловолосые головы.
— Старик грезит перед смертью, — заметил Жозеф.
— Говорят, что слова умирающего предсказывают будущее, — вздрогнув ответила Роза.
Голос замолчал.
— Внимательно наблюдай за всем, Роза, — произнес Жозеф, — теперь ты единственная во всем замке, на кого может положиться графиня. Кто знает, что предпримут ее враги за то время, что уйдет у меня на поиски господина Октава?
Тонкие ноги Биасона судорожно задергались под старым одеялом.
— Ранкон умирает! Ранкон мертв! — громко простонал он.
С этими словами он резко приподнялся на своем убогом ложе, дико вращая выкатившимися из орбит глазами, которые вслед за этим внезапно остановились, и старик, вытянувшись, снова опустился на набитый соломой матрас.
Со двора донесся еще более печальный и зловещий вой Нуаро.
Роза, дрожа от ужаса, схватила Жозефа за руку.
— Со стариком все кончено, — тихо прошептала она.
— Еще нет, но долго он не протянет, — отозвался Жозеф. — Бедняга Биасон! Он так меня любил.
Смахнув набежавшую слезу, он печально добавил:
— Знаешь ли Роза, в жизни человека бывают часы, по значению равные целым годам. Когда умрет этот человек, у Ранконов останется лишь два друга — ты да я. Вчера я был еще ребенком, но сегодня стал мужчиной. Пусть мы слабы, дорогая Роза, а враги сильны и могущественны, но чутье подсказывает мне, что нам удастся спасти господина Октава и графиню.
С этими словами Жозеф, склонившись над Биасоном, нежно поцеловал его в лоб.
Окинув юношу неподвижным взглядом, старик безуспешно пытался что-то сказать, но губы его шевелились, не произнося ни звука.
Наконец ему удалось указать слабой рукой на подушку, где покоилась его голова.
Жозеф приподнял ее и старик чуть заметно кивнул, выражая свое одобрение. Из-под подушки юноша вытащил потертый кошелек, в котором оказалось двенадцать золотых монет, и положил его на постель, но глаза умирающего так сердито сверкнули, что Жозеф снова поспешно убрал кошелек.
— Что мне с ним делать, папаша Биасон? — растерянно спросил он.
Старик безуспешно попытался ответить, но не смог произнести ни слова.
— Это для него? — тихо осведомилась Роза.
— Да, да, да, — трижды кивнул головою старик.
Поскольку Жозеф все же медлил взять себе кошелек, Биасон издал такой повелительный стон, что юноша вынужден был подчиниться.
Старик по-прежнему сжимал руку Жозефа, и Роза заметила, что умирающий хочет сказать что-то еще, но язык никак не повинуется ему.
— Вам нужно что-нибудь еще, папаша Биасон? — спросила она наконец.
— Да, — молча кивнул он.
— Вы хотите распорядиться о заупокойных мессах?
Умирающий снова кивнул, а затем покачал головой, как бы желая сказать что это еще не все.
На этот раз о его желании догадался Жозеф.
— Вы имеете в виду сокровища? — быстро спросил он.
Старик утвердительно кивнул.
— Я займусь этим через несколько дней, — попытался успокоить его Жозеф.
— Нет, нет, нет, — энергично замотал головой Биасон.
— Значит, я должен сделать это как можно скорее? Завтра? Может быть, уже сегодня?
Взгляд умирающего, казалось, говорил:
— Если ты не сделаешь это сегодня же, то я навеки прокляну тебя!
Догадавшись о значении этого взгляда, Жозеф проговорил, указывая на висевшее на стене распятие:
— Как только мне удастся найти господина Октава, я тотчас вернусь в Ранкон, чтобы выполнить вашу волю; это так же верно, как то, что я христианин.
Услышав эти слова, Биасон выпустил руку юноши, как бы желая сказать:
— Пора приниматься за дело, сын мой!
Бесшумно выйдя во двор и скользнув вдоль ограды, Жозеф поспешно направился к тому месту, где он обычно перелезал через стену.
Шампион и Матифо тоже не теряли времени даром.
Обнаружив в саду следы, они пришли к мнению, что кому-то удалось подслушать Шампиона.
Неизвестный никак не мог скрыться через сад. Уйти он мог либо через двор, либо проскользнув по берегу пруда. Первый способ был маловероятен, поскольку все двери и ворота были тщательно заперты. Что касается второго пути, то лодка была по-прежнему привязана к причалу и за ней вел наблюдение доктор Туанон.
Шпион, следовательно, продолжал прятаться где-то в замке — либо в каком-нибудь сарае, либо во флигеле для прислуги.
— Наш шпион, — решительно заметил Матифо, — без всякого сомнения живет в замке и днем мы без труда сможем разоблачить его. Если бы это был чужой человек, то он сразу же попытался бы выбраться отсюда и в таком случае мы бы его, конечно, заметили.
