Юлия Галанина - Бретонская колдунья (сборник)
– И не собираюсь! – обиделась на злючку Жаккетта.
– Ага, загвоздочка! – захохотал моряк. – Придется вам, Жанна, остаться в платье, а то в разгар повествования войдет правдивая Жаккетта и заявит, что платье всю дорогу пролежало в мешке. Вот конфуз-то будет!
– Не буду я ничего говорить! – тоже покраснела Жаккетта. – Ну и язык у некоторых, мелет и не остановится!
– Ладно, – сдалась Жанна, которая, покидая дом Абдуллы, прихватила-таки платье Нарджис. – Я переоденусь! Жаккетта, подержи покрывало!
– Дорогая Жанна! Жаккетта с покрывалом сейчас – все равно что мачта с парусом! – заметил рыжий. – Нам лишняя скорость сейчас не нужна. Я просто отвернусь.
– Но вы предупредите меня, когда мы приблизимся к Кипру? – спросила Жанна на всякий случай, начиная развязывать шнурки корсажа.
– Ну конечно. И вы появитесь в его водах в полном великолепии! – повернулся к ним спиной моряк. – А вы чувствуете, какая прекрасная погода? Просто летать хочется в такие ночи.
Жанна с некоторой грустью, но с большим облегчением скинула платье, юбку и рубашку и надела восточный наряд. Жаккетта тщательно свернула их и убрала в дорожный мешок.
«Только бы не промокло! – тревожно подумала Жанна. – Жаль, что нельзя в нем остаться! Оно мне так идет!»
– Все, можете поворачиваться! – разрешила она.
– Слава богу! – отозвался рыжий. – А то у меня шея болит от желания повернуть голову и подсмотреть!
«Ну и нахал!» – вспыхнули разом Жанна с Жаккеттой.
– Поскольку жизнь нам теперь предстоит тесная, полная всяческих неудобств и лишений, – сообщил рыжий, – то предлагаю сразу договориться о таком важном предмете, как облегчение тела.
– Чьего облегчения? – не поняла Жаккетта.
– Тела! – повторил рыжий. – Вот водички напьетесь, а потом она наружу должна выйти. Так ведь? Или что другое? Поэтому, чтобы не оскорблять грубыми словами ваши нежные уши, предлагаю дать поэтическое название этому процессу. Скажем: «Настало время вспомнить о Плутархе!» После этого имеющий желание вспомнить отправляется на корму, а остальные дружно глядят на нос.
– Но почему о Плутархе? – только и смогла вымолвить Жанна.
– Ну-у, во-первых, я очень люблю его «Жизнеописания», – серьезно объяснил рыжий. – А потом, кого еще можно вспомнить в такой ситуации?
– Ладно-ладно! – слабо махнула ладонями Жанна. – Пусть о Плутархе. Надеюсь, больше никого нам вспоминать не придется?
– С остальными вещами таких осложнений вроде бы не предвидится, – задумчиво сказал рыжий. – Трапезы люди пока еще не относят к неприличным действиям, которые надо совершать в одиночестве, без свидетелей. И это приятно.
Пока они разрешали животрепещущие вопросы, «Козочка» уже совсем исчезла в темноте.
– А сдается мне, – заявила Жаккетта, нарушившая только что данное самой себе слово помалкивать в тряпочку, чтобы не попадать лишний раз на острый язык рыжему, – что те, кто за «Козочкой» гонятся, как раз в нас прямиком и врежутся!
– Не волнуйся, отрада глаз моих! – заявил рыжий. – Я для того и здесь, чтобы они не врезались. Я не хочу делить тебя ни с кем!
Жаккетте краснеть дальше было некуда, она давно сидела пунцовая от шуточек рыжего, поэтому она просто плотно сжала губы и еще раз поклялась молчать аж до Кипра.
– Да, кстати, – вмешалась Жанна. – Расскажите подробнее, почему этот способ попадания на Кипр лучше обычного? Вы обещали.
– Что-то я таких обещаний за собой не помню… – хмыкнул рыжий. – Но отказать даме просто не могу. Видите ли, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Я тоже принимал некоторое участие в сборе средств и доставке их шейху Али. Но моя доля в этих деньгах незначительна. Поэтому, когда прибыл гонец от Абдуллы с известием о том, что дела в Триполи пошли совсем плохо, шейх убит, а все, кто остался жив, будут держать осаду в доме евнуха, я не собирался двигаться с места. Мой корабль сейчас ремонтируется, и команда отдыхает. Но Абдулла попросил лично меня заняться вашей судьбой и доставить двух французских девиц туда, куда они захотят. Тут мне, конечно, захотелось срочно примчаться в Триполи на утыканной пушками каракке, разогнать всех злодеев одной рукой и внести вас на палубу (разумеется, каждую по очереди), ступая по красному хорасанскому ковру. Вот тут мои желания не совпали с возможностями. Поэтому я присоединился к ребятам, плывущим за нашими деньгами, но прихватил с собой собственное суденышко, чтобы выполнить просьбу Абдуллы.
– Значит, вы все-таки капитан? – не удержалась Жанна.
– У нас не говорят капитан, – поправил ее рыжий. – Говорят раис.
– Так это ты в ту ночь у шейха в шатре был! – мрачно сказала Жаккетта, плюнув на клятву.
– А ты, птичка, откуда знаешь? – первый раз удивился чему-то рыжий.
– По голосу! – коротко сказала Жаккетта.
– Как по голосу?
– Так я тоже в шатре была, в подушках… – вздохнула Жаккетта. – Господин Али сильно ваших денег ждал. Дождался на свою голову…
– Все в руках Аллаха высокого! – совсем как мусульманин отозвался рыжий. – Но вернемся к нашей истории. Сейчас у нас больше возможностей миновать ненужной встречи с преследователями, чем у «Козочки». А деньги, если все будет нормально, доставят куда надо.
– А почему их не отвезли обратно на Джербу? – спросила Жанна.
– Там стало слишком много охотников на них, – объяснил рыжий. – Проще перебазировать средства в другое место.
– А мы все же столкнемся! – убежденно сказала Жаккетта.
– Не должны! – мотнул головой рыжий.
– А почему лодка такого странного цвета? – вспомнила Жанна возникший у нее еще на «Козочке» вопрос.
Рыжему вопрос очень понравился.
– Древние латиняне, чьи жилища, статуи и вещицы стало так модно выкапывать сейчас и чем занимаются многие флорентийские, римские и прочие синьоры, использовали в наблюдательных целях суда, кои именовали скафы, как утверждают писатели того времени, и среди них Флавий Вегеций Ренат.
Девицы безмолвно переварили и древних латинян, и Флавия Вегеция Рената.
– Для того чтобы суда были невидимы, – продолжал рыжий, – их корпуса и снасти покрывали венетской краской. Пользуясь опытом древних мужей, я покрасил свою «Бирюзу» и надеюсь узнать, будет ли она незаметной на волнах.
– И давно вы ее покрасили? – полюбопытствовала Жанна.
– Буквально перед отплытием сюда! Думал, не успеет высохнуть. Высохла! – поделился радостью рыжий.
– Так, значит, вы еще не знаете, правда это или нет? – поразилась Жанна. – Я-то думала, вы специально так сделали, чтобы мы от погони ускользнули!
– Скоро мы узнаем! – безмятежно сообщил рыжий. – Милые дамы, время идет, а ночь недостаточно темная. Я предлагаю вам прилечь в носовой части нашего гордого судна. Постарайтесь поспать. Если все пойдет хорошо и наши преследователи, увлеченные гонкой, не обратят внимания на хлипкую, пустую с виду лодчонку, то завтра мы поднимем мачту и поставим парус. А пока нам надо дожить до утра.
