Поль Феваль - Карнавальная ночь
Она мягко подтолкнула его, и Ролан отступил в сторону террасы на шаг, потом на два.
– До гроба буду признательна вам за эту жертву, – сказала Маргарита. – Вы доказали силу вашей любви!
– Куда мы пойдем, – спросил Ролан.
Маргарита колебалась: уж больно рискован был следующий ход.
Но мгновение спустя она решилась, прижала руки Ролана к своей груди и проворковала чарующим голосом:
– Мой кузен, мой жених, мой муж, Ролан герцог де Клар приютит меня в своем доме, где все, начиная с него самого, будут уважать меня!
– Пойдемте! – сказал молодой человек. Они поднялись по склону на террасу.
Едва они миновали вход в покои графа, как дверь бесшумно открылась и выпустила троих: пару черных домино и укутанного в длинный плащ шатающегося призрака. Ни Ролан, ни его спутница не заметили их.
Остальное совершилось с быстротой молнии. Передать вихрь дальнейших событий, во время которых не было произнесено ни слово, можно лишь на подмостках театра.
Все происходило одновременно в разных местах, ибо на балу тоже возникло замешательство. Из дома доносился шум, более не заглушаемый звуками оркестра. Казалось, чарующее великолепие празднества обернулось трагической развязкой.
Маргарита ясно это слышала, от ее внимания не ускользнуло ничто. Она подумала: «Мой „первый муж“ умер».
Но это лишь подстегнуло ее довершить тщательно обдуманный замысел, который отныне должен был воплотиться без нее. В финале не нужна была музыка, а все эффекты были приготовлены заранее.
Для начала грянул гром: в тот миг, когда лже-Нита и Ролан переступили порог флигеля, навстречу им в противоположной двери показался Леон де Мальвуа.
Он собирался сказать, что карета подана, но и рта не успел открыть.
Маргарита, растрепав волосы, упала на колени и воздела руки к небу.
– Этого-то я и боялась! – воскликнула она. – Мы опоздали! Защитите меня! Защитите меня!
После давешних объяснений эти коварные слова могли равно относиться и к Леону, и к Ролану; услышав их, соперники бросились друг к другу и разом сдернули маски.
Никаких оскорблений произнесено не было.
– Здесь есть пистолеты! – только и сказал Леон, и губы его передернулись.
Он вошел в гостиную.
Ролан последовал за ним.
Они взяли пистолеты.
За ними, достигнув вершин лицедейского искусства, ползла на коленях Маргарита.
Она хрипела.
Она исступленно бормотала, как, верно, делала бы несчастная Нита, случись все взаправду.
– Пощадите! Смилуйся, о Боже! Пощадите!
И словно бы лишилась чувств.
Но когда в наступившей полной тишине одновременно поднялись два пистолета, ибо никакого объяснения не последовало (да и какое могло быть объяснение?), когда пистолеты поднялись, а затем опустились, и соперники, бледные, распрямившись и затаив дыхание, смотрели в глаза друг другу, Маргарита медленно подняла голову.
Она будто повторила движение пистолетов. Голова подалась вперед; из прорезей маски мерцали два синеватых огня, как горят в ночи глаза хищника.
Графиня жаждала крови; кровь обещала ей тройную победу: гибель двух ее врагов и бесчестье соперницы.
Она предвкушала триумф. Пистолеты заряжены, стрелять будут в упор.
Сто свидетелей сбегутся на выстрелы и найдут в доме Ниты де Клар два трупа!
– Считаем одновременно, сударь, – сказал Ролан. – Раз!
Ведь это была дуэль.
– Два! – хрипло и твердо произнесли они в один голос.
Громкий крик предупредил «три», готовое сорваться с их губ.
Маргарита вскочила, пытаясь отвратить нежданную помеху. В комнате появилась пара черных домино.
– Она хочет, чтоб вы убили друг друга! – прозвучал срывающийся голос. – Ролан, Леон! Это не Нита де Клар!
И Роза де Мальвуа сорвала с Маргариты маску. Ошеломленные соперники отступили. Маргарита съежилась, готовая ринуться на стоявшую без маски Розу.
– Я клянусь честью и совестью, – произнесло второе домино, указывая на Ролана, – этот юноша – сын Терезы, герцогини де Клар.
Слова его были обращены к двум строгого вида господам, вошедшим в гостиную во главе шумной толпы. Один из них был следователь, второй – адвокат Мерсье.
– Правосудие опирается на ручательства, которые сочтет приемлемыми, – произнес знаменитый адвокат. – Для меня свидетельство доктора Ленуара не подлежит ни малейшему сомнению.
Тут им пришлось посторониться и пропустить того призрака в черном плаще, который, как вы помните, вышел из покоев графа.
Это был граф собственной персоной. Он был так бледен, что, казалось, жить ему оставалось считанные часы. Граф ступал, держа за руку свою воспитанницу Ниту де Клар, принцессу Эпстейн. Он направился прямо к соперникам, которые все стояли как вкопанные, до сих пор не оправившись от потрясения.
– Господин Мальвуа, – сказал он, – герцог де Клар стоит перед вами и желает вернуть похищенные документы.
Ролан молча протянул Леону пакет.
– Господин герцог, – продолжал Жулу, – вот ваша кузина, которой вы замените отныне опекуна и отца.
Нита взяла руку Ролана и с улыбкой шепнула:
– Это я говорила вам о своих чувствах там, на балу.
Жулу повернулся к следователю и, указав на напиравшую за дверью толпу, попросил:
– Погодите впускать тех, кто пришел нас арестовывать. Мне надо кое-что сказать графине.
Повинуясь жесту следователя, толпа отхлынула. От Жулу веяло таким ледяным спокойствием, что никто не подумал возражать. Тот подошел к своей остолбеневшей жене.
– Сударыня, – сказал он, – готовясь к смерти, я примирился с Богом и людьми. Теперь все наши сообщники находятся в руках правосудия… На свободе осталось лишь двое преступников: вы и я. Через минуту нас арестуют.
Маргарита не шелохнулась, но из-под полуприкрытых век на смертельно бледном лице сверкнули зрачки раздавленной гадюки.
– Сударыня, – снова заговорил Жулу, – я пришел спасти вас.
Глаза Маргариты хищно вспыхнули. Она поверила. Этот человек столько лет был ее рабом!
– Я спасу вас, – повторил Жулу, – не потому, что так долго и страстно любил вас, но потому, что не желаю более позорить имя, доставшееся мне от отца с матерью.
Граф откинул полу плаща. В руках он держал по пистолету. Точным движением, так что никто не успел его остановить, он прижал одно дуло к своему лбу, а другое – к виску Маргариты. Разом раздались два выстрела. Мозг Маргариты брызнул, покрыв страшными пятнами нежные краски карнавального платья. Жулу рухнул замертво рядом с телом жены.
Год спустя Гонрекен Вояка и господин Барюк по прозвищу Дикобраз в сопровождении преданного Каскадена и еще нескольких важных лиц из мастерской Каменного Сердца совершили историческое путешествие. Эти люди, привыкшие постоянно видеть перед собой позеленевший купол Сорбонны, вдруг очутились вдали от него, среди гор провинции Дофине. Все они были добротно одеты и восседали в дилижансе, словно зажиточные буржуа.
