Ксавье де Монтепен - Владетель Мессиака. Двоеженец
В то же время прибежал и Купидон, стоявший настороже у изгороди.
— Стойте! — проговорил он задыхающимся голосом. — Спасайтесь!
— Что случилось? — с испугом и гневом спросила Виола.
— Идут! Идут! Приближаются! — ответил Купидон.
— Про кого ты говоришь, негодяй?
— Их несколько… Мужчин… Я не знаю сколько… Я слышал голоса и бряцание шпор… Они отворили калитку… А я прибежал к вам… Спасайтесь!…
Жак Обри спрыгнул с балкона и хотел бежать.
— По крайней мере, нашел ли ты? — остановила его Виола.
— Ничего!
— А! Сам черт против нас! Влезайте опять туда поскорее, взвалите маркизу на плечо и унесите ее!
— Невозможно! Послушайте! Послушайте!
Вблизи, действительно, послышались тяжелые шаги.
Все три разбойника скрылись в темноте и исчезли за деревьями.
— О! — прошептала Виола. — Я хочу узнать, кто приходит сюда в такую пору и зачем?! Я останусь.
Она спряталсь за куст, Жерар последовал за ней.
Глава VIII
ЧТО ДЕЛАЛ ГЕРКУЛЕС?
Вскоре после убийства де Салье на противоположном берегу Сены, неподалеку от хижины перевозчика, вновь послышался конский топот. Бойкая лошадь на скаку наткнулась на труп лошади, брошенной маркизом.
Всадник упал в грязь, но скоро встал, вспрыгнул снова на коня и помчался дальше.
— Несчастное животное только что околело! — воскликнул он. — Маркиз, должно быть, недалеко.
Всадником этим был виконт де Фан-Авен. Выехав из Парижа четверть часа спустя после маркиза, он, несмотря на скорую езду, все-таки никак не мог догнать его. Геркулес, подъехав к хижине перевозчика, вошел в нее. При свете догорающей свечи он увидал, что комната пуста. Виконт побежал к берегу. Плота там не было. Тогда он принялся кричать изо всей силы:
— Маркиз! Маркиз! Если вы в опасности, отвечайте мне. Я сейчас приду к вам на помощь.
Сперва этот призыв казался бесполезным, потом виконту послышался как бы слабый стон со стороны реки.
Он пошел вдоль берега по направлению к Марли. Стоны стали явственнее. Наконец виконт увидал человека, державшегося обеими руками за длинную ветку наклонившейся над водой ветлы. Силы этого человека, кажется, истощались; голова его время от времени исчезала под водой.
— Вы ли это, маркиз? — живо спросил Геркулес.
— Да, — ответил де Салье (это был, действительно, он). — Спасите меня… Я должен спасти ее…
— Мы спасем ее вместе! Погодите, маркиз… Держитесь крепче! Я вас сейчас вытащу.
Виконт отрубил шпагой толстую ветку, которую намеревался потом протянуть маркизу; приближаясь к воде, он все глубже и глубже увязал в мягкую почву и с трудом вытаскивал из нее ноги; наконец виконт ощутил под ногой бревно и был уж близок к цели, как вдруг послышался треск, потом глухой крик, и затем все смолкло. Ветка, за которую держался маркиз, сломалась под его ногами, и течение унесло тело де Салье. Все, казалось, было потеряно.
Геркулес проклинал себя. Не колеблясь ни минуты, он бросился в воду и поплыл к утопающему. Было так темно, что он плыл почти наугад и едва мог разглядеть тело де Салье; одежда стесняла движения Геркулеса.
Луна выплыла из облаков, и виконт снова увидал маркиза, но он был очень далеко, почти на середине реки. Геркулес с невероятными усилиями почти достиг своей цели, а потом наконец схватил тело маркиза одной рукой, стараясь по возможности держать его лицо над водой. Течение несло их к противоположному берегу, и Геркулес со своей ношей остановился прямо у острова.
Вышедши из воды, он приподнял маркиза, отнес его на берег, положил на траву и принялся приводить в чувство. Дело было не легкое. Из ран де Салье еще текла кровь. Одна из пуль Жерара попала ему в плечо, другая пролетела над головой, задев на ней кожу.
Геркулес приложил руку к сердцу друга, оно еще слабо билось.
— Де Салье еще не умер! — воскликнул виконт. — Стало быть, оживет! Он должен жить, иначе я не буду Фан-Авен.
Приложив губы ко рту маркиза, Геркулес стал делать ему искусственное дыхание.
Полчаса хлопотал добрый виконт над своим другом, а тем временем два всадника с провожатым из Буживиля подъехали к хижине перевозчика.
Одним из этих всадников был Филипп Орлеанский, регент Франции; другим — маркиз де Тианж. Ехали они молча.
Вдруг лошадь Филиппа бросилась в сторону, она испугалась трупа лошади де Салье.
— Оседланная лошадь! — промолвил регент. — Как странно?
— Ваше высочество, — ответил маркиз, — это меня беспокоит; умоляю вас, не ездите дальше!
— Отчего? Пустяки, никакой причины для беспокойства!
Подъехав к хижине, Филипп и де Тианж спрыгнули на землю; слуга взял лошадей за поводья.
— Эй! Перевозчик! — крикнул регент.
Ответа не последовало; маркиз вошел в хижину и тотчас же вышел из нее, сказав:
— Здесь никого нет, ваше высочество…
— Вероятно, он заснул на своем плоту, — ответил Филипп. — Пойдемте посмотрим.
И он спустился по лестнице к реке.
— Здесь нет и плота! — крикнул маркиз. — Благодарю небо! Вы поневоле должны отказаться от своего намерения, ваше высочество. Сядем опять на лошадей и поедем в Париж!
— Отказаться от своего намерения, когда я так близок к цели? Нет, вы плохо меня знаете, маркиз!
— Но ведь плота нет?
— Вижу! — прервал его Филипп. — Но там стоит лодка и в ней, кажется, есть весла.
— Но где же гребцы, ваше высочество?
— Мы справимся и сами.
— Опасно, ваше высочество.
— Никакой нет опасности. Вздор, идемте, маркиз. Если вы боитесь, я поеду один.
— Вы хорошо знаете, что я всюду последую за вами, ваше высочество.
Регент прыгнул в лодку, а за ним де Тианж.
Глава IX
ФИЛИПП И ДИАНА
Раздирающий, предсмертный крик Мало разбудил Диану. Она встала и огляделась в недоумении. Понемногу она начала соображать.
— Мне казалось, будто я слышала какой-то странный шум, — прошептала она, — какой-то крик. Во сне мимо меня мелькали какие-то тени. Кто-то говорил здесь… Как это могло случиться, что я не на своей постели? Окно открыто, а я его заперла. Боже мой, что же такое происходит?
Диана в ужасе выбежала на балкон.
— Посмотри! — тихо сказал Жерар Виоле, показывая на балкон.
— Проснулась! — прошептала та, вытаскивая из-за пояса пистолет и заряжая его.
— Что ты хочешь делать?
— Заставить ее умолкнуть навсегда! Мертвые не говорят! — Виола прицелилась на Диану де Салье.
Она хотела было уже спустить курок, как позади ее раздался голос регента:
