Генри Хаггард - Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник)
Бенита улыбнулась.
— Мне кажется, тебе лучше заниматься разведением лошадей, отец.
— Выслушав всю историю, ты сама рассудишь. Впрочем, ты воспитывалась в Англии. Скажи, Бенита, тебе не страшно ехать к озеру Кристи?
— Почему мне должно быть страшно? — улыбнулась она.
— Из-за одиночества и Майера.
— Отец, я родилась среди вельдов и всегда ненавидела Лондон; я не боюсь ни одного человека на свете! Во всяком случае, я попробую пожить у тебя и посмотреть, как мне понравится твоя жизнь.
— Очень хорошо, — ответил отец со вздохом облегчения. — Ты всегда можешь вернуться, не так ли?
— Да, — равнодушно произнесла она. — Я полагаю, что я всегда могу вернуться.
Глава V
Джейкоб Майер
Прошло более трех недель. Однажды утром Бенита откинула занавеску фургона. Солнце еще не встало, а воздух был холодным, как бывает в Трансваале в конце зимы. Бенита вздрогнула от холода и позвала Ганса, который вел фургон, а также выступал в качестве повара.
— Пожалуйста, поторопитесь с кофе, — попросила она.
Отец подошел к ней и, заметив, что сейчас слишком холодно, чтобы думать о мытье, поцеловал ее.
— Как далеко мы от фермы, отец? — спросила она.
— Еще около сорока миль, дорогая. Надеюсь, мы будем там уже завтра до заката. Я боюсь, что ты очень устала от этого путешествия.
— Вовсе нет, — ответила она. — Я очень люблю путешествовать. Это так успокаивает. Я чувствую, что хотела бы путешествовать всю жизнь.
— Почему нет, если тебе так хочется, дорогая. Южная Африка большая, и, когда вырастет трава, если ты все еще будешь хотеть отправиться в долгое путешествие, мы отправимся в путь.
Она улыбнулась, но ничего не ответила, зная, что отец думал о том месте, где, как он считал, португальцы спрятали золото.
Чайник весело запел, и Ганс, старания которого были вознаграждены, насыпал в него молотого кофе. Затем, перемешав смесь палкой, он взял из огня красный уголек и бросил его в котел. Молока не было, но вкус кофе от этого только выиграл.
Бенита выпила две чашки, чтобы согреться и запить жесткое печенье.
Мистер Клиффорд приказал запрячь в фургон волов, которые паслись, поедая сухую траву. Зулусский мальчик, бросивший животных, чтобы допить кофе с Гансом, с ворчанием поднялся и побежал за волами. Через несколько минут Ганс упаковал вещи и тихо произнес:
— Кек, баас (смотри, господин)!
Бенита и Клиффорд увидели в сотне ярдов от себя стадо антилоп гну.
— Дайте мне мое ружье, Ганс, — велел Клиффорд. — Нам нужно мясо.
Когда превосходный Вестли-Ричардс был вынут из ящика и заряжен, на гряде осталась одна антилопа. Она увидел фургон и застыла, подозрительно осматривая его. Клиффорд прицелился и выстрелил. Животное упало, но, вскочив, исчезло за каменной грядой.
— Я нечасто делаю такие промахи, дорогая, но еще темно, — печально покачал головой Клиффорд. — Однако антилопа ранена. Ты не против сесть на лошадей и догнать ее? Хороший галоп согреет тебя.
Бенита решила, что было бы милосерднее добить бедное животное, и утвердительно кивнула. Через пять минут они уже ехали. Перед отъездом мистер Клиффорд приказал фургону ждать их и положил патроны себе в карман. За каменной грядой простиралась широкая полоса болотистой равнины, дальше поднималась другая. Воздух очистился, и все предметы вокруг виделись ясно. Клиффорд с дочерью поскакали за гну, но раньше, чем они очутились на расстоянии выстрела, антилопа снова помчалась вперед, так как была легко ранена в бок и угадала, откуда ей грозит опасность.
Когда они приближались, гну отбегала. Когда же мистер Клиффорд решил сойти с лошади и попробовать выстрелить, гну поскакала гораздо быстрее.
— Едем, едем! — воскликнул Клиффорд. — Не позволим ей уйти. — В нем заговорил охотник.
Они поскакали галопом. Миль пять продолжалась эта скачка: несмотря на рану, антилопа скакала быстрее, чем лошади. Наконец, поднявшись на одну гряду, охотники внезапно очутились в громадном стаде; тысячи животных виднелись вокруг, насколько хватало глаз. Это была удивительная картина. Здесь были и другие виды антилоп, дикие козлы, квагти и дикие ослы. Замелькали копыта, поднимая клубы пыли с почерневшего вельда; исполинское стадо рассеялось при появлении людей. Длинными вереницами мчались животные в разные стороны.
В этой громадной впадине, похожей на кубок, осталась только одна раненая, измученная гну.
К ней двигались охотники; Клиффорд, который скакал немного впереди дочери, почти догнал ее. Тогда бедное, обезумевшее животное попробовало защититься. Гну внезапно остановилась, повернулась на одном месте, опустила голову и кинулась на своего преследователя. Клиффорд выстрелил. Пуля пронзила животное, но не могла остановить его нападения: низко наклоненные рога ударили передние ноги лошади, и в следующую секунду конь, человек и гну упали.
Бенита, находившаяся в пятидесяти ярдах от Клиффорда, вскрикнула, но не успела подскакать к отцу. Он со смехом поднялся, потому что не был ранен. Лошадь тоже вскочила, но гну не могла встать — из ее горла вырвался какой-то рыдающий стон; она дико огляделась и упала мертвой.
— Никогда не думал, чтобы гну могла напасть таким образом, — сплюнул Клиффорд. — Несчастье! Кажется, у моей лошади перебиты ноги.
Действительно, антилопа ушибла ей передние ноги, впрочем не особенно сильно. Клиффорд привязал к рогу убитого животного носовой платок, чтобы отогнать коршунов, бросил на нее несколько охапок сухой травы, собираясь прислать за добычей позже, сел на хромую лошадь и двинулся обратно к фургону.
Заблудившиеся, голодные, промокшие насквозь, сидя на утомленных лошадях, они беспомощно блуждали по вельду. Перед закатом лучи солнца на несколько коротких мгновений пронизали туман и указали, в какую сторону им следовало направиться. Они повернули лошадей к западу и ехали, пока не спустилась тьма. Путники остановились, но, чувствуя, что погибнут без движения в ужасном холоде, снова двинулись вперед. Теперь лошадь Клиффорда еле передвигала ноги; поэтому он повел ее в поводу, горько упрекая себя за безумие, из-за которого они теперь подвергались такой опасности.
— Все равно, отец, — сказала Бенита, — на вельде можно умереть так же, как в море или в другом месте.
И они двигались, сами не зная куда. Бенита заснула в седле, но спала тревожно. Один раз она проснулась от воя гиены, в другой — оттого, что ее лошадь упала на колени.
— Который час? — спросила она.
Клиффорд зажег спичку и взглянул на часы. Они показывали десять. Пятнадцать часов назад они уехали от фургона и с тех пор ничего не ели. Путники были совершенно измучены. Вдруг Бенита почувствовала, что ее лошадь остановилась, точно сильная рука схватила ее под уздцы; в то же мгновение мужской голос, говоривший с иностранным акцентом, произнес:
