Станислав Рем - За тихой и темной рекой
— Ермолай Константинович, — Белый всплеснул руками. — Вы-то тут какими судьбами?
— Жду вас, — тихо, бесцветно ответил старик. — Как-никак, приставлен к вам. Вот. — Ермолай Константинович достал из кармана измятый лист и положил его на стол. — Вы просили узнать о братьях Бубновых. Я сделал. Всё, что смог разузнать.
— Молодца, — похвалил Белый старика, и, пойдя скользящим взглядом по тексту, спрятал лист в карман. — Можете быть свободны! Ежели господин Ушаков что-либо начнёт говорить, сошлитесь на меня. Я подтвержу, что отпустил вас домой.
— Нечего мне дома делать, — еле слышно прошептали тонкие губы старика.
— То есть? — Олег Владимирович быстро просматривал вынутые из шкафа финансовые бумаги, нужные тут же откладывал в сторону. — Дома всегда есть что делать.
— Это, если там ждут, — голос старика был еле слышен.
— Вам-то печалиться о чём? Как ваша супруга? Не имею, правда, чести с ней быть знакомым, но, думаю, она там все держит в строгости и порядке.
— Это точно. С ней вы уже более никогда не познакомитесь, — на глазах Ермолая Константиновича выступили слёзы. — Схоронил я свою старуху.
— Как это? — Белый повернулся к помощнику. — Умерла?
Голова Ермолая Константиновича затряслась:
— Нет…На кладбище… На могилку сыночка нашего ходила… А тут обстрел… От неё только воронка и осталась… — губы старика дергались, не давая возможности говорить. — Даже в гроб положить нечего было. Землицы накидали… Землю, ваше благородие, хоронили! Так-то вот…
Олег Владимирович откинул бумаги, присел напротив убитого горем человека:
— Как же вы теперь?
Плечики старика дрогнули:
— Не знаю. Скорее всего, сопьюсь.
Помолчали. Белый не выдержал, достал из кармана портмоне, вынул из него сотенную ассигнацию:
— Держите.
— Мне нет надобности, — вяло отозвался старик.
Но советник положил деньги на стол.
— Негоже традиции христианские нарушать. Это от чистого сердца. Простите, Ермолай Константинович, мне пора. Прощайте.
Белый собрал бумаги и уже направился к двери, как вдруг услышал за спиной:
— А меня ведь следить за вами приставили.
Советник обернулся:
— Знаю. Только это уже никакого значения не имеет. Держитесь! — с этими словами Белый удалился.
Старший следователь в нетерпении вышагивал на пристани. Он нервничал. Анисим Ильич ждал Белого подле Дома офицерского собрания недолго. Однако Белый вышел из здания собрания довольно скоро, один и далеко не в радостных чувствах.
— Вот что, Анисим Ильич, — с ходу и в приказном тоне проговорил советник, отчего Кнутов едва не возмутился. Ну, за Зеей понятно, советник командовал всем. Но в городе, в его, Кнутова, вотчине… Однако Белый даже не обратил внимания на явное недовольство недавнего подчинённого. — Где сейчас Самойлов? — Олег Владимирович осмотрелся по сторонам.
— Я его домой отослал. Более суток на ногах…
— И правильно сделали. Поезжайте к нему. Предупредите: если кто будет интересоваться нашей поездкой, он толком ничего не видел, ничего не знает. Да, восемь подвод. С чем? Неизвестно.
— И про дурман-табак молчать? — удивился Кнутов.
— О нём вообще ни слова! Кстати, вы — тоже.
— А если Владимир Сергеевич будет спрашивать?
— Никому! Если господин Киселёв проявит заинтересованность, ответ один: обнаружили место погрузки. И не более того.
— Что-то вы темните, ваше благородие, — недовольно произнёс следователь.
— Анисим Ильич, — Кнутов увидел глаза советника и понял: тот чем-то основательно озабочен. — То, что мы с вами нашли, даёт основание полагать: в данном преступлении принимал участие кто-то из видных людей города. Вспомните, вы сами сказали: для того, чтобы совершить подобное, нужно много денег. Либо, если таковых в наличии не имеется…
— Иметь связи, — Кнутов посмотрел на Дом офицерского собрания. — Неужто вы думаете…
— Вынужден. Временно. И господин губернатор, и господин полицмейстер в один голос утверждают, будто не покидали город за последние полгода. Именно в то время, когда вся эта схема разрабатывалась. Вполне может статься, они ни при чём. Ваша задача, Анисим Ильич, вспомнить, так ли это было на самом деле? И не только с ними. Я прошу вас провести сегодняшний вечер и ночь со мной. И господина Селезнёва — тоже. Он уже в городе?
— В скором времени прибудет.
— Найдите его. И прямо ко мне в «Мичуринскую». Там сегодня у нас будет временный штаб. Но сначала к Самойлову. Старик может проболтаться, тогда все наши труды псу под хвост. Господина полицмейстера я пока задержу рассказом о своей версии событий, которая ничем не отличается от вашей. А вот на чьей стороне Владимир Сергеевич, нам подскажет дальнейшее его поведение.
Убедить надзирателя Самойлова играть в молчанку с губернским полицмейстером оказалось делом не из лёгких. Василий Григорьевич никак не мог взять в толк, зачем врать начальству. А Кнутов не мог раскрыть все карты перед опытным полицейским. Так и бродили вокруг да около, пока Самойлов не выдержал и не сказал:
— Бог с вами, Анисим Ильич. И уважили вы меня. И гостевали в доме моём. Пойду на уступку. Но ежели противозаконное…
Кнутов с облегчением ударил себя кулаком в грудь:
— Поверь, Григорьевич, всё по закону. Всё! — И побожился.
Теперь следовало разобраться с Харитоном. «Хотя, с этим-то попроще будет», — решил про себя сыщик и устремился к «Михаилу», с которого по трапу уже спускались знакомые фигуры бойцов, вернувшихся с дальнего хутора. Первым, уставший и осунувшийся, шел младший следователь Селезнёв.
Белый вернулся в гостиницу к десяти часам вечера.
— Ну что, господа? — Олег Владимирович бросил взгляд на сидящих за столом следователей. — Приступим?
— Можно и приступить, — нерешительно пожал плечами Харитон Денисович. — А к чему?
— Во-первых, хочу вам доложить, с господином Киселёвым у меня получилось, как у вас в сыске выражаются, Анисим Ильич…
— «Тянуть пустышку», — ответил Кнутов.
— Точно, — кивнул Белый и добавил: — К счастью! — он придвинул третий стул ближе к собеседникам. — А раз господин полицмейстер чист, а господин губернатор действительно не покидал городской черты, это я тоже выяснил, то наша задача намного упростилась. И заключена в том, чтобы просчитать организатора всей акции. Ни много ни мало.
— То есть? — не понял Селезнёв. — Как это просчитать? Как в математике, что ли?
— Совершенно верно, — Олег Владимирович достал трубку с кисетом и положил на стол. — Методом вычитания. Потому вы мне оба и понадобились. Итак, господа, от чего нам следует отталкиваться.
