Станислав Рем - За тихой и темной рекой
— И всё-таки, — судя по всему, комендант обороны уже продолжительное время стоял на своей точке зрения, — я настаиваю на том, что невозможно сейчас ослаблять обороноспособность города отправкой большей части ополченцев на ремонтные работы Набережной. Это всё равно, что оголить прифронтовую полосу во время боевых действий!
— Великолепное сравнение, — парировал губернатор. — Но, слава богу, боевые действия прекратились. Точнее, перешли на сторону противника. Следует возвращаться к мирной жизни, господин комендант!
Арефьев в сердцах махнул рукой. Что тут спорить? Как начальство скажет, так и будет.
Алексей Дмитриевич проводил взглядом сутулую фигуру временного коменданта, который скрылся за дверью кабинета, после чего подозвал к себе Белого:
— Ну что, молодой человек, нашли ответы?
Олег Владимирович кивнул на дверь, за которой только что скрылся Арефьев:
— Господину полковнику не хочется расставаться с неожиданной должностью?
Баленский рассмеялся:
— В «яблочко»! Но оборона не вечна. А посему, срок пришёл — уйди на покой! Однако резко сворачивать оборону мы не станем. Всякое быть может, — Алексей Дмитриевич опустился в кресло и жестом пригласил присесть Белого и губернского полицмейстера. — Итак, Олег Владимирович, — улыбка губернатора располагала к открытому общению.
Что, однако, никак не повлияло на настроение Белого.
— Ваше высокопревосходительство, разрешите мне задать вам, и господину полицмейстеру несколько вопросов?
— Ваше право, господин советник.
— Скажите, Алексей Дмитриевич, когда прибудут в город основные силы?
Баленский тронул ус, чуть распушил его, после чего ответил:
— А они уже под городом. Ждут приказа о наступлении.
— Значит, вывода войск из города не было?
— Как это не было? — усмехнулся губернатор. — Все полки отправлены, согласно предписанию, в Приморье. Ну а какие полки стоят сейчас под Благовещенском, думаю, вам знать надобности нет. В крайнем случае сможете всю дополнительную информацию получить в Генеральном штабе. — Белый сидел в двух шагах от губернатора, и тому не составило труда слегка нагнувшись, похлопать молодого человека по руке, покоящейся на ручке кресла. — Признаться, Олег Владимирович, я думал, вас прислали ко мне именно по данной причине. Это несколько обидело. Никак не мог ожидать, что мне выкажут недоверие. И представьте моё удивление, когда я узнал об истинной причине вашего появления в нашем городе.
— Из ваших слов я понимаю, последние события были спланированы ещё…
— Да, батенька мой, — Алексей Дмитриевич утвердительно кивнул головой. — Именно. И не здесь. Там! — палец губернатора взлетел вверх. — Поймите, мой юный друг, ситуация, которая сложилась на границе между Россией и Китаем, более таковой оставаться не могла.
Алексей Дмитриевич кряхтя прошёл к книжному шкафу, открыл стеклянные створки, извлёк небольшой томик в кожаном переплёте.
— Вот, — губернатор вернулся на место и раскрыл книгу. — Послушайте. — Алексей Дмитриевич перелистал несколько страниц, нашёл нужную и громко с расстановкой прочёл следующее: — «Находящихся на левом берегу реки Амура от реки Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь, маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением Маньчжурского правительства с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали». Айгуньский договор. — Книга захлопнулась. — Более двадцати поселений после подписания сей бумаги вот уже сорок лет проживает на наших территориях, но при этом сохраняет подданство Цинской империи. А это, ни много ни мало, почти двадцать тысяч человек! А может, и более… Мы Амурскую «колесуху» с трудом смогли провести, потому как она затрагивала их земли. Ну, с горем пополам уладили. А как быть далее? Постоянно конфликтовать? Оспаривать, отстаивать каждый свой шаг? Каждый аршин? Каждую пядь земли? Каждое своё действие? И ждать крупного конфликта? А ведь мы собираемся проводить по тем землям железную дорогу. Вот так-то, батенька мой. А потому, вы, как человек государственный, думаю, правильно оценили эти действия.
— Вы воспользовались восстанием «боксёров»… — высказался Белый.
— Совершенно верно, — Алексей Дмитриевич кивнул в сторону полицмейстера. — Как только поступило первое сообщение о том, что они скапливаются на противоположном берегу, мы поняли — судьба предоставила нам шанс. Единственный! Который более может не появиться. И мы им воспользовались.
— Ну, — выдохнул Белый. — Далее мне всё ясно. Вы специально отправили свои части в Приморье. Тем самым, создав для «боксеров» соблазнительную ситуацию. И они ею воспользовались. Теперь пред всем миром вы чисты.
— Россия чиста, Олег Владимирович! Россия! Аки младенец! — добавил губернатор. — И прошу заметить: всё мировое сообщество стоит на российской стороне, потому как наши действия есть только ответ на противозаконные поползновения Китая.
— Что ж, логично, — Белый достал трубку. — А что с картой — её появление на противоположной стороне тоже входило в часть плана?
Алексей Дмитриевич кивнул полицмейстеру, и в ответ заговорил Киселёв:
— Тут мы и сами не знаем. Конечно, мы предполагали, что утечка информации может быть. Даже наверняка будет. Мало ли кто из жителей Китайского переулка? Но чтобы так детально, подробно — мы не ожидали.
Белый набил трубку табаком, но прикуривать не торопился.
— Алексей Дмитриевич, Владимир Сергеевич, скажите, в последнее время вы отлучались из Благовещенска? В Китай? Или Приморье?
— Нет, — отрицательно ответил за обоих губернатор.
— А как проходили переговоры по передислокации войск?
— Посредством телеграфа и посыльных.
— То есть вы оба всё время находились в городе?
— Совершенно верно. А что, это имеет дело к вашей инспекции?
— Самое непосредственное, — Олег Владимирович теперь закурил. — Оба хутора, и ближний, что возле переправы, и дальний, были уничтожены неслучайно. Кто-то, личности пока мне не известны, так же, как и вы, воспользовался ситуацией с ихэтуанями и перевёз в Россию через один из вы-шеназвазанных населённых пунктов, перед тем ликвидировав полностью местное население, большую партию контрабанды.
— В чём она заключалась? — тут же поинтересовался Киселёв.
— Выяснили только, что неизвестный груз отвезли по «колесухе» на восьми подводах. Может, на десяти… — пожал плечами советник.
— Что, если догнать? — высказал мысль полицмейстер.
— Поздно, — отрицательно покачал головой Белый. — Прошло двое суток. Думаю, груз уже на месте.
