Василий Веденеев - Бальзам Авиценны
– Титто? – негромко позвал незнакомец и поднял фонарь.
– Сюда! – откликнулся неаполитанец, приложив ладонь к губам, чтобы направить звук в другую сторону. Вдруг молодчик только прикидывается идиотом, а сам без промаха бьет из пистолета на звук? Или следом за ним крадется приятель с ружьем? Последнее грозило катастрофой, но отступать уже поздно.
Фигура в длинном черном плаще появилась у груды камней. Незнакомец поставил фонарь так, чтобы свет падал на него, и снова позвал:
– Титто! Я здесь. Выходите, нужно поговорить.
Неаполитанец немного выждал, но не заметил ничего подозрительного и решился покинуть свое убежище: патлатый всезнайка сам шел ему в руки. Взяв наваху так, чтобы ее клинок лежал на внутренней стороне предплечья, сын лодочника выбрался из шели между обломками колонн. Как поступить: попытаться выяснить, что еще известно незнакомцу, или сразу пустить в ход нож? Пожалуй, лучше сразу – и быстрее возвращаться. Чего тянуть?
Он не успел сделать и нескольких шагов, как незнакомец распахнул плащ на груди и Титто увидел отливавшую синеватой сталью кольчугу. Ага, парень решил обезопасить себя и предупреждает, что не так прост? Ну и дурак! Раз нельзя достать до сердца, придется перерезать ему глотку или нанести удар в висок – не закрыт же он до макушки?
Неожиданно в руках незнакомца появился пистолет, а вокруг замелькали огни фонарей. Из развалин выходили вооруженные люди, сжимая кольцо вокруг неаполитанца. Он взвыл, как дикий зверь: прикидывавшийся простачком незнакомец заманил его в ловушку и захлопнул ее, не оставив жертве ни одного шанса на спасение. Ладно, не зря сегодня Титто думал о том, что охотник и жертва неожиданно могут поменяться местами. Каморра все-таки добралась до него, но им не придется торжествовать победу!
Неаполитанец взмахнул ножом, намереваясь всадить его себе в грудь, но сухо треснул пистолетный выстрел, и меткая пуля выбила наваху из его руки. Согнувшись от боли, Титто упал на колени и тут же к его потному затылку приставили ствол ружья, а руки ловко вывернули за спину и быстро стянули в запястьях ремнем.
– Здравствуй, малыш, – услышал он надтреснутый старческий голос.
Неаполитанец поднял глаза и увидел старика с заросшими седой щетиной впалыми щеками. Что-то и его облике показалось странно знакомым.
– Узнал меня? – продолжал старик. – Я Ренато, ваш давний сосед.
Ренато? Да, кажется, был такой, но прошло столько лет! Еше совсем мальчишкой Титто слышал что Ренато убил кого-то из мести и бежал из Неаполя. Но как он очутился здесь? Да и он ли это?
– Сомневаешься? – хихикнул старик и одобрил: – Правильно!
В нескольких словах он описал улицу, где они жили, родителей Титто и даже припомнил трепку, которую задал ему отец за украденные из дома медяки.
– Ты повел себя неразумно. – Ренато раскурил трубку. – С тобой хочет поговорить дон Лоренцо. Ты слышал о нем?
Титто терялся в догадках. Еще бы ему не слышать о всесильном доне, когда французы прожужжали о нем все уши: ведь девчонка, которую они похитили, была племянницей дона Лоренцо! Здесь своя моссади и свои законы в ее «семье». Значит, придется отдуваться за грехи толстяка и Мирадора? Наверное, англичанина уже удавили в тюрьме, теперь пришел черед Титто, а за ним не минует чаша сия и французов. Помертвевшими губами неаполитанец начал читать поминальную молитву, ожидая, что вот-вот на шее затянется петля гаротты.
– Не тревожь зря Всевышнего, – произнес повелительный голос. – Тебя звали для переговоров, а ты замыслил убийство.
– Хороши переговоры, – буркнул Титто и осекся, увидев высокого седого человека. Неужели это и есть могущественный дон Лоренцо?
– Я могу подарить тебе жизнь, свободу и быстро переправить по другую сторону Альп, где каморре труднее искать тебя, – предложил маркиз. – Еще помогу получить новые надежные бумаги и дам денег. Мне известно, почему ты скрываешься, но я сначала хочу знать, почему ты встал на сторону моих врагов.
– Меня нанял в качестве слуги и телохранителя француз по имени Мирадор, – признался неаполитанец. – Но я не знал, что он связан с похитителями вашей племянницы. Поверьте, я не на их стороне, мне просто некуда деваться. Я признаю, что проиграл.
– Хорошо, – кивнул Лоренцо. – Ты согласен оказать мне услугу?
– Я ваш раб и слуга, дон, – склонил голову Титто.
– Нам нужны слепой старик, – вмешался в разговор незнакомец в широкополой шляпе, – лаковая шкатулка, большая рукописная книга и сумка с бумагами. Вещи были у англичанина.
– Да. я видел его сундуки, – подтвердил неаполитанец. – Но это нелегко сделать.
– Дон не спрашивает тебя, легко это или нет, – заметил вертевшийся рядом Ренато. – Тебе говорят, что нужно!
– Вы не боитесь довериться мне? – Титто поглядел на маркиза.
– Либо ты наш друг, либо каморра немедленно узнает, где ты, – жестко прозвучал ответ. – А из Модены тебя не выпустят.
– Я ваш друг, – заверил неаполитанец. – Старик болен, к нему вызывали врача и нужно торопиться.
– Вот и поторопись!
Ремень на запястьях сняли и поставили Титто на ноги. Один из моссадиери сложил наваху и сунул ему в карман куртки.
– Пусть этот человек каждый день ждет на улице в обеденное время. – Неаполитанец показал на закутанного в плащ Кутергина. – Я дам знать, когда все будет готово.
– Что с пленником? – спросил маркиз.
– Врач говорит: от старости нет лекарств, – усмехнулся южанин.
– Поторопись, – резко повторил дон Лоренцо.
Титто подхватили под руки и потащили к закрытому экипажу, запряженному парой сытых лошадей. Наблюдая, как неаполитанца усаживают в карету, Федор Андреевич шепнул маркизу:
– Ренато стар и болтлив.
– Утром двое бойких журналистов начинают записывать историю жизни моссадиери Ренато, – засмеялся да Эсти. – Это удержит его дома лучше цепей.
– Вы верите неаполитанцу?
– Сейчас он проиграл и вынужден держаться за руку сильного. Ему нужно поскорее убраться из страны, и он сделает для этого все…
Титто высадили, не доезжая несколько улиц до дома, пожелали удачи, отпустили. Недоверчивый неаполитанец стоял прижавшись к стене, пока вдали не затих стук колес экипажа, и только убедившись, что остался совсем один на слабо освещенной улице спящего городка, отправился к дому над обрывом. Дорогой он размышлял, мысленно так и сяк раскладывая остававшиеся у него на руках козыри. В любом случае, сегодня ему преподали суровый урок, и просто счастье, что он закончился благополучно, все могло быть значительно хуже: Мирадор не раз твердил о жестокой хитрости дона Лоренцо.
Дон хочет выручить старика? Ну что же, охранять его значительно труднее, чем без боя отдать дону: разве смогут Мирадор и толстяк помешать Титто? Да он просто перережет им глотки во сне, как молочным поросятам, а взломать сундуки англичанина тоже невелика сложность. Глядишь, там найдется что-нибудь и для самого Титто? Конечно, надо заглянуть в шкатулку и сумку, прежде, чем отдавать их, но неаполитанец чуял нутром – нет там ни золота, ни драгоценностей. Незнакомец в широкополой шляпе и дон Лоренцо не того склада люди, чтобы гоняться за побрякушками. Раз они сказали – там бумаги, так оно и есть. Но все равно он посмотрит: любопытно, из-за каких-таких бумаг столько хлопот?
