Чемпион - Саймон Скэрроу
- Должно быть, это Нарцисс, - пробормотал он себе под нос.
Он опустил глаза на вход в туннель на противоположной стороне Арены, когда судья с двумя слугами вышли и подошли к центральному кругу, неся оружие. Когда они подошли к нему, судья по очереди уколол большим пальцем кончики обоих мечей. Кивнув самому себе, он поднял большой палец к Императору, удостоверившись в остроте оружия и вызвав взрыв аплодисментов толпы. Паво приблизился к судье. Болезненное чувство скрутило его внутренности, когда он понял, что стоит на том же месте, откуда отрубленная голова его отца была показана толпе. Эта мысль наполнила его тоской и гневом.
Мгновение спустя Гермес выскочил из того же туннеля, через который вышли слуги, среди оглушительной стены шума. Часть толпы поднялась на ноги, громко требуя, чтобы их герой разорвал своего противника на части.
- Есть только один Гермес! - кричали его поклонники, рыча до хрипоты. - Только один Гермес!
Сама земля задрожала, когда Гермес шел к кругу. Он был одет в те же доспехи, что и Паво, хотя на его щите было его бессменное изображение Цербера, а чемпионский пояс был обернут вокруг его талии над набедренной повязкой. Паво почувствовал, как пот на его спине стал холодным от страха, когда к нему приблизился Гермес. Колосс Родосский оказался еще более мускулистым, чем раньше. Его бицепсы были тугими и плавно изогнутыми, словно вылепленными из мрамора. Вены на его предплечьях были похожи на канаты. Он прошел к толпе, кланяясь всем четырем трибунам по очереди. Паво почувствовал, как его сердце ненадолго забилось, когда он услышал, как несколько зрителей обругали Гермеса и прокричали его собственное имя.
- Паво отрубит тебе голову! - проревел голос, явно перекрывая шум.
Глядя через решетку, закрывавшую его лицо, Паво оглянулся через плечо и заметил, что Макрон смотрит на него из входа в туннель. Букко стоял рядом с солдатом. Паво черпал силы в присутствии Макрона. Его грубоватая честность и упрямая преданность поставленной задаче заставили Паво устыдиться многого в своей жизни. Ведь, всего за несколько месяцев под его науськиванием он научился у солдата большему, чем за годы, потраченные на изучение философских книг и наблюдению за бесконечными дебатами в Сенате. Он был уверен, что когда-нибудь Макрон станет прекрасным центурионом.
Судья жестом показал обоим бойцам, наклониться к нему, чтобы объяснить им правила боя.
- А теперь послушайте, - рявкнул он так громко, чтобы оба гладиатора услышали его даже сквозь шум толпы. - Правила просты. Это бой насмерть, а это значит, что сегодня от Императора никому не будет никакой пощады. Если никто из вас не сможет одолеть своего противника, я объявлю об окончании состязания, и судьи объявят победителя.
Он указал на трех судей в прекрасных тогах, сидевших в нижнем ряду северной трибуны. Каждый их них сжимал восковую табличку и стилус, готовый поставить отметку всякий раз, когда один из участников нанесет четкий удар своему противнику. Затем судья, продолжил:
- Проигравший должен с достоинством принять решение судей. Кто бы ни проиграл, он должен умереть, как настоящий римлянин. Бой должен быть честным, а это означает, что не надо дергать друг друга за доспехи, швырять песок и не выходить за расчерченную черту. Если кто переступит черту, тот лишится дальнейшего участия в продолжение схватке и … своей жизни. Понятно?
- Да, - сказал Паво.
- Давай поскорей покончим с этим, - прохрипел Гермес из-за своего шлема. - Мне не терпится расчленить этого сопляка на куски, как я разрубил вероломное римское дерьмо, его отца, Тита.
- Мой отец был честным человеком, в отличие от тебя - возразил Паво. – А, ты просто подонок, Гермес.
Чемпион разразился смехом, его массивные плечи задергались: - Дурак. Как только я разделаюсь с тобой, я займу свое место среди Великих Римлян.
Паво нахмурился: - Что ты имеешь в виду?
- Нарцисс пообещал, что в мою честь будет воздвигнута статуя в честь моих побед. Она будет выставлена на Марсовом поле. Меня будут боготворить римляне по всей Империи. Он весело фыркнул: - Почему, по-твоему, я вышел с отставки? Я и так уже был величайшим гладиатором, который когда-либо жил в Риме. Теперь меня признают настоящим Героем - не то, что твой старикашка Тит.
Паво бросился на Гермеса, охваченный невообразимой ненавистью и не в силах сдержать ярость. Судья вытянул руки, разделяя двух гладиаторов и приказывая им отступить на два шага. Со своим высоким, жилистым телосложением и черными глазами, глубоко запавшими под лысой головой, мужчина производил впечатление строгого школьного учителя, и оба гладиатора немедленно подчинились его команде. Когда судья убедился, что оба бойца находятся под контролем, он кивнул сопровождающим. Они вручили Паво и Гермесу по мечу, а затем быстро отступили к входу в туннель. Толпа внезапно замолчала. Момент боя, наконец, настал. Все взгляды были прикованы к судье. Паво смотрел вперед, на Гермеса, пытаясь представить его лицо за забралом, и он как бы увидел за ним его покрытую шрамами верхнюю губу, искривленную ненавистью. Молодой человек крепче сжал рукоять меча и глубоко вздохнул.
Наконец судья наполнил легкие воздухом и проревел: - Начали!
Гермес застал Паво врасплох, бросившись вперед вместо того, чтобы отступить за свой щит, мгновенно ударив его мечом, направив острие своего оружия под шлемом, на обнаженную шею противника. Паво на мгновение замер, когда острие меча, мягко мерцая, приближалось к его горлу. Но он как раз вовремя успел поднять свой щит, и меч глухо зазвенел, скользнув по верхнему краю и отклонившись в сторону его головы. В следующее мгновение Гермес, издав звериный рык, снова бросился на Паво, крепко прижимая свой щит к плечу. Паво прикрылся своим щитом. Рама щита сильно содрогнулась, когда Гермес в него врезался. Паво уперся ступнями в песок и удержался, натренированные мышцы его ног напряглись, чтобы не дать ему завалиться назад. Мощный
